Московский парад Гитлера. Фюрер-победитель - Игорь Градов

   Вилли знаком велел Семенову оставаться на месте, а своим людям глазами показал на дверь. Те осторожно поднялись на крыльцо и приготовились к штурму. Сильным ударом один из гестаповцев вышиб дверь и ворвался в дом. Тут же грянули выстрелы, оба немца повалились на крыльцо - стреляли сразу с нескольких сторон. Вилли понял - засада. Он бросился назад, но далеко убежать не успел - Мишка прыгнул на него сзади и повалил на снег. Сцепившись, они покатились по двору.

   Выстрелы стихли, на крыльцо выскочили подпольщики. Миронов первым подбежал к Крауху и точным ударом оглушил его. Штурмбанфюрер перестал сопротивляться и обмяк. Михаил с трудом поднялся, держась за бок, на шинели быстро расплывалось красное пятно. Краух успел-таки выстрелить...

   - Ты ранен? - взволнованно спросил Алексей.

   - Нет, скорее, убит, - чуть слышно прошептал Мишка.

   Он побледнел и стал медленно оседать на снег, Миронов подхватил его под руки.

   - Держись, сейчас я тебе помогу...

   - Слишком поздно, - прошептал синими губами Михаил, - передай отцу, что я не предатель...

   Глаза его закатились, и он бессильно повис на руках у Миронова.

   - Мишка, не умирай! - отчаянно крикнул Алексей.

   - Рана смертельная, ты ему ничем не поможешь, - сказал подошедший Ян Петерсен.

   Алексей опустил тело друга на снег. Мишка лежал, закрыв глаза. Казалось, что он спит, но из-под шинели по мерзлой земле растекалась струйка крови.

   - Ведите пленного в дом, - приказал Петерсен.

   Подпольщики помогли Крауху подняться и втащили внутрь. В комнате его посадили на стул, налили немного водки и заставили выпить. Штурмбанфюрер, видимо, еще не до конца пришел в себя - со страхом переводил взгляд с одного подпольщика на другого. Но вскоре взгляд его стал тверже, и он сказал:

   - Поздравляю, вы ловко подстроили мне ловушку.

   - Вы хотели видеть подпольщиков, господин Краух, - ухмыльнулся Петерсен, - вот они, перед вами. Согласитесь, вы проиграли...

   Вильгельм мрачно кивнул.

   - Что со мной будет?

   - У меня к вам деловое предложение, - ответил Петерсен. - Вы говорите, какой шлюз будет взорван, а я обещаю сохранить вам жизнь. Хотя сделать это, честно скажу, будет весьма непросто - товарищ Сталин приказал расстреливать всех гестаповцев на месте, даже тех, кто добровольно сдался в плен. А вас мы захватили с оружием в руках... Итак, я задам вопрос. Если вы ответите правильно, то я сохраню вам жизнь, нет - расстрел на месте. Понятно?

   Краух снова кивнул.

   - Какой шлюз будет взорван?

   - Это абсолютно секретная информация, даже мой начальник, бригаденфюрер фон Вернер, не знает. Что уж говорить обо мне... Единственное, что я могу сказать, - нам приказали отступать по Ленинградскому шоссе и ни в коем случае не по Волоколамскому! Думаю, это как-то связано с затоплением города...

   - Ладно, теперь другой вопрос - когда произойдет взрыв?

   - Скорее всего, когда ваши войска уже будут в городе.

   - Это вполне ожидаемо. Ничего нового вы, господин Краух, мне не сказали... Кстати, как и кем будет доставлен приказ о взрыве?

   - Обычным офицером связи. На телефон фон Грот не надеется, скорее всего, к этому времени его уже отключат. Это все, что я могу сообщить, поверьте.

   - Ладно, Вилли, сохраню вам жизнь, как и обещал... Хотя, честно сказать, шлепнул бы с большим удовольствием.

   Краух заерзал на стуле.

   - Заприте его в подполе, чтобы не убежал, - приказал Петерсен.

   Штурмбанфюрера увели, в комнату вошла Нина.

   - Как думаешь, он сказал правду?

   - Похоже на это - нашим частям тоже приказали эвакуироваться по Ленинградке...

   - Значит, восьмой шлюз, он как раз расположен возле Волоколамского шоссе, - решил Петерсен. - Удобное место - низкое, вода разольется далеко. Но надо все-таки уточнить время... Думаю, твой приятель-полковник нам поможет.

   - Он мне не приятель, - обиделась Нина, - а теперь даже и не начальник. Как мы с ним свяжемся?

   - В двух километрах отсюда есть железнодорожный разъезд, а в домике смотрителя - телефон. Если его еще не отключили, то мы успеем поговорить с Остерманом.

На разъезде

   До домика смотрителя добрались за полчаса, он казался необитаемым. Но когда Ян постучал условным стуком в дверь, на пороге сразу появился хозяин - крепкий мужчина лет шестидесяти.

   - Здравствуй, Иван Михайлович, все тихо?

   - Вроде бы да, заходи скорее.

   Смотритель пропустил гостей и запер дверь.

   - Телефон работает? - спросил Ян.

   - Да, пока действует, звони.

   Петерсен подошел к черному массивному аппарату, висевшему на стене, и набрал номер. Потом передал трубку Нине. Сначала послышались длинные губки, потом раздался мужской голос, говоривший по-немецки:

   - Остерман слушает!

   - Карл, это я, Нина, - сказала Рихтер.

   - Где ты находишься? Господи, ты знаешь, что тебя разыскивает гестапо? Ко мне уже сегодня приходили из управления и расспрашивали о тебе...

   - Я в гостях у своего мужа, и он очень хочет поговорить с тобой. Но сначала убедись, что нас никто не подслушивает. Секретарша Марта излишне любопытна...

   - Хорошо, я сейчас.

   Краух вылез из-за стола, подошел к двери и тщательно запер ее на ключ. Потом вернулся к столу и снова взял телефонную трубку.

   - Теперь можно говорить свободно.

   - Добрый вечер, полковник, - раздался голос Яна Петерсена. - Мы выполнили свою часть нашего договора - Краух находится у нас. Теперь вам пора выполнить свою часть...

   - Как Вилли оказался у вас?

   - Мы пригласили его в гости и схватили. При операции, кстати, погиб ваш

   агент Михаил Семенов.

   - Понятно. Что вы от меня хотите?

   - То же, что и раньше - когда и где взорвут шлюзы?

   - А что я получу взамен? Одного Вилли мало...

   - Вы сообщите своему начальству, что раскрыли заговор, в котором принимал участие штурмбанфюрер Краух. Он якобы вел двойную игру - работал и на гестапо, и на НКВД. Его завербовали еще в Польше, а потом вели до самой Москвы. Вилли, мол, имел задание - узнать план уничтожения города. Для этого он и завербовал вашу сотрудницу, Нину Рихтер. Через нее штурмбанфюрер якобы поддерживал связь с нами, подпольщиками. Так он гарантировал свою безопасность и подставлял вас. Но вы смогли разоблачить гнусного предателя, правда, арестовать не успели - он почувствовал опасность и скрылся. Во время побега Вилли застрелил своих людей - автомобиль и их тела вы найдете недалеко от Красносельского моста, мы там их оставим. Такова будет ваша версия, полковник. Она, кстати, полностью объясняет, как большевикам удалось узнать об уничтожении канала. Вы же будете вне подозрений - смело вешайте на Крауха всех собак, он не сможет оправдаться.

   - Простите, кого вешать? - не понял Остерман.

   - Собак, - повторил Петерсен. - Это такая русская поговорка, обозначает "валить всю вину на кого-то". Вы ведь любите русские идиомы, не так ли, Карл? Дарю вам еще одну.

   - Спасибо. Ваш план логичен, но я не уверен, что мне поверят. Слишком мало доказательств...

   - Попросите ваших коллег из гестапо посмотреть личный архив Вилли. Там должно быть заявление о сотрудничестве, подписанное Ниной Рихтер, а также данные наблюдения за вами. Это отчасти подтвердит ваши слова. Можете еще добавить, что вам удалось получить информацию о новой операции подпольщиков. Сегодня ночью они нападут на станцию "Москва-Товарная". Там скопилось много эшелонов, готовых к отправке в Германию, и большевики хотят отбить захваченные трофеи. Это придаст вес вашим словам и внушит доверие. Итак, когда будет взорван канал?

   - Это произойдет утром 10 марта.

   - В каком месте?

   - В районе деревни Щукино.

   - Ну что же, спасибо. До встречи, полковник, - Петерсен повесил трубку.

   Потом повернулся к Нине:

   - Все сходится. Это восьмой шлюз, взрыв завтра утром, надо срочно сообщить в центр, а самим готовиться к захвату. Мы не можем допустить, чтобы канал взорвали...

   - Скажи, - спросила Нина, - то, что ты говорил про "Москву-Товарную", это правда?

   - Да, на нее действительно нападут этой ночью. Но это отвлекающий маневр, чтобы фашисты бросили туда все силы, тогда нам будет легче провести операцию по захвату шлюза...