Время падающих звезд - Герберт Циргибель

Она ответила: «О, я уже очень взрослая. По расчетам мне должно быть почти шестьдесят световых лет. Никто не знает точной даты моего рождения».

— Что это значит? Световые годы — мера расстояния. Я хочу узнать твой возраст в земных годах.

— Извини, — сказала она, — сначала я должна привыкнуть к перестановкам — здесь возраст исчисляется пройденными единицами времени. По-земному мне, возможно, девятнадцать или двадцать. Ты знаешь мою Родину — Вавилон?

— Нет, — сказал я, — только немного из литературы, но поездка туда никогда не была мне по карману…» Еще одно замечание едва не сорвалось с моих губ, но тонкое жужжание заставило меня замолчать. Звук был мне уже знаком.

Все было так, будто я стоял на лугу у Маник Майя. «Сейчас мы отделимся от, Квиля,» сказала Ауль.

VIII

То, что отделялось от „Квиля", было неразличимо, потому что временно погасло освещение. Вальди начал пищать, прыгал на меня, скулил, словно приближался конец света. Я взял его на руки, почувствовал себя с ним единым в первобытном страхе.

После всего того, что я до этого увидел и услышал, я был готов ко всему. Что бы еще не случилось, я должен был со всем смириться; индюк решился на прыжок, бассейн оказался океаном, чьи волны уносили меня в безбрежные дали.

Слабый нарастающий свет прорывался сквозь темноту. Купол раскрылся, и открыл вид на центру управления транспортом. На темной стене светились разноцветные индикаторы и светящиеся кривые. Отклоняющиеся стрелки и непонятная аппаратура вызывали смутное сравнение с земными лабораториями. Перед этой стеной я снова встретил трех моих «друзей» с луга. Роботы — теперь я осознавал их качество со постыдной четкостью. Угловато двигаясь, они контролировали показания измерительных приборов, и своими стеклянными головами напоминали манекены. И этим электронным механизмам я подарил свои наручные часы! Для них я был предметом, которое было сложено из импульсов. Теперь они обратили внимание не только на меня, но и на Ауль.

Ауль пригласила меня в маленькое соседнее помещение, в котором было овальное окошко, откуда открывалась панорама внешнего мира Впервые я смог убедиться в том, что мы действительно летели. В стороне от нас тень, в некоторых местах прерванная ярким светом. Это был космический корабль со своеобразным названием «Квиль», от которого мы отделялись. Странная форма была у этого звездолета; он был похож на гигантскую подкову. Угадывались направляющие антенны и зеркала, под подковой множество плоских конструкций, которые были похожи на капли. Они были похожи на космический транспорт, на борт которого я вступал и в котором я, вероятно, все еще и находился.

Наша скорость должно быть была чрезмерной, потому что «Квиль» уменьшился на глазах, и скоро свернулся в одну точку и стал похож на слабо светящуюся звезду. Вместо этого перед нами предстали другие объекты, светло-серые шарики различной величины — спутники Юпитера[9], который сам не находился в поле зрения. Высоко над нами блестящая полоса Млечного пути. Как часто на Земле я мечтал взглянуть на них, возносился в мыслях к далеким мирам. Казалось, все демоны и гномы танцевали вокруг меня в эти минуты и кричали хором: «Ты там, куда всегда хотел попасть, твои нелепые фантазии стали реальностью…»

Все, что мне рассказала Ауль, оказалось делом разума и логики. Все это показалось мне абстрактным и не дошло до моего чувственного мира. Только после этого полета, столкнувшись нос с носом с Вселенной, меня пронизывало осознание того, что я действительно и окончательно был во Вселенной с такой стихийной силой, словно на меня обрушился тропический дождь. Где-то среди звезд, которым не было числа, маленький желтый диск, Солнце, вокруг которого вращалась крошечная мерцающая пылинка. Я закрыл глаза, но свет мириада звезд остался у меня перед глазами. Видеть, думать, узнавать, светящаяся хаотичная материя далеких миров, зарождающаяся жизнь и смерть — никогда прежде я чувствовал себя частью бесконечного мирового пространства столь сильно, никогда не считал Землю столь осознанно своей родиной. Мне вспомнилась последняя ночь на Маник Майя, как Хайн доказывал покорение Вселенной. Насколько он был близок к истине. Я хотел, чтобы мои чувства стали объективными, и трезво, без сантиментов оценить мой путь сквозь время и пространство, но тысяча ощущений потрясали скромный мир моих представлений. Я впитывал картину вокруг меня удивленными глазами невинного Адама, который насладился запретным плодом.

Долгое время я стоял перед иллюминатором, погруженный, запутавшийся в двояких мыслях. С дрожью я вдруг ощутил, как Ауль коснулась моего плеча. Я посмотрел на нее, но ее лицо расплывалось у меня перед глазами. Мы отошли в сторону, сели на лежанку. Вальди прибежал назад, обнюхал все в центре управления, зарычал на роботов. Они не обращали на таксу никакого внимания, несмотря на то, что она даже прыгала на них. Наконец, мы услышали, как он завизжал; один из роботов наступил ей на лапу.

Ауль принесла Вальди обратно и погладила его. Спустя некоторое время она неожиданно сказала: «Я догадываюсь, о чем ты думаешь, несмотря на то, что они мне чужды. Во мне не сохранились воспоминания о Земле, потому что мне не было и двух лет, когда я вынуждена были покинуть ее. Я подразумевая под планетой только физическую величину… Кто-то сказал мне, что Земля прекрасна, что ее даже называли центром мира. Это правда, что ее нельзя забыть?»

Что за вопрос? Существовала ли еще Земля? Со слов Ауль, мы находились совсем рядом с ней, но даже Солнце с такого расстояния стало звездой среди звезд. Земля и Луна — невидимые глазу пылинки. Как этому Ме, незримому полубогу, пришло в голову забросить меня сюда? Что он замышлял относительно меня? Невообразимая мысль, возможно больше не увидеть неба над головой. Словно далекое эхо, ее вопрос донесся до меня. Я задумчиво произнес: «Невозможно забыть свою Родину».

— Значит ты всегда будешь скучать по ней?

— Да.

— Возможно это всего лишь привычка… Когда-нибудь приживешься здесь и узнаешь много нового …

— Нет, — прервал я ее, — я не могу оставаться здесь вечно.

За этим последовал глубокий вздох. «Жаль, что ты так думаешь. Я очень хотела бы знать, что тебя так держит на Земле. Было бы прекрасно, если бы я однажды смогла ступить на вашу планету. Я хотела бы однажды взглянуть на земную жизнь».

Тому, кто хочет жить там, потребуется въездная виза, подумал я. «Ауль, не могла бы ты объяснить яснее? Ты была на Земле до двухлетнего возраста. Возможно, они доставили тебя сюда как меня. Но кто рассказывал тебе о Земле? Это были роботы?»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});