Охотник за головами - Дмитрий Манасыпов

Клиггер ехал, плотно закутавшись в плащ, натянув капюшон на глаза и предаваясь тяжелым размышлениям. А как было не предаваться таким мыслям, если всего лишь около года назад не было ни разговоров о возвращении кого-то из старых правящих семей, ни намеков на недовольства? Народ радовался тому, что войны, сотрясающие соседей, обходят благословенный Тотемонд стороной, у власти стоит мудрый и справедливый Магистратный совет. В деревне, что проезжали в обед, никто и не дернулся при виде вооруженных людей, а ведь еще пару лет назад все елки в округе были обсажены наблюдателями, высматривающими очередной отряд мародеров. Косились только, видел же, что косились. А почему, спрашивается, косятся вслед, мужичье неотесанное?

Стоило ведь только слегка увеличить налоги на содержание войск и самого Магистрата, и что?! И сразу же пошли слухи о том, что Совет князей вовсе не погиб в ходе военных операций, а их семьи не уехали кто куда после гибели родных. Ну да, и наемники, из которых войско состоит чуть больше чем наполовину, распоясались. Так, а где не без того? Бабу в углу прижать, задрать ей юбку? Им привыкать, что ли? Купца одного кто-то ободрал на тракте, снова начинают про дорожный патруль Магистрата речь вести. Появились откуда ни возьмись заговорщики, недовольные всем, что делал новый правящий совет. А мелкий отпрыск одного из потомственных аристократов? Он-то откуда взялся?

Клиггер поморщился, словно от горчайшего порошка хины, которую приходилось пить из-за неожиданно навалившейся простуды. Так же и с мальчишкой, что свалился на его голову, возникнув из пустоты. Ведь придавили всех, казалось бы, аккуратно и тихо, не давая повода задуматься недовольным изменениями в Тотемонде. Исполнителей бы к нему на разговор, в подвальчик… так ведь и нет их. Чуть ли не собственноручно, по приказу Магистрата, избавился от них сразу, как только те все сделали. А поди ж ты, видно, плохо отработали, раз так вышло.

За шиворот неожиданно затек небольшой ручеек, Клиггер вздрогнул, заерзал по седлу. Все-таки мысли подобного рода хорошо обсуждать в кругу достойных людей, образованных, да за кружкой пивка, возле теплого камина, а не под проливным дождем. А тут еще, как назло, краем уха уловил перешептывание этих двух рыжебородых. Хотя их тоже можно понять, все из стражи помнят, какие бойцы были у староправящих в личной гвардии. Да ничего страшного, эти пятеро, что с ним, тоже солдаты хоть куда. Не говоря про тех, что ждут их в условленном месте. А если бы они знали, за кем идут…

Помолчать бы тут Клиггеру, да как будто кто за язык потянул. Остановился, поднял вверх руку, обтянутую тугой, кожаной с металлическими бляшками перчаткой, щелкнул пальцами, привлекая внимание. Степняки одновременно отпустили поводья, стукнули доставаемыми луками и развернулись в разные стороны, показав отменную выучку. Рыжебородые чуть замешкались, но тоже заняли нужные позиции, закрыв тыл группы.

– Вот что, парни, – сказал Клиггер, – раз уж вы не по сторонам смотрите, а обсуждаете данное задание, то я растолкую, зачем, а точнее, за кем мы отправились сюда. Чтобы не шептались за спиной и понимали, что к чему. Языки держать за зубами, объяснять, почему, – явно не надо. Уяснили?

Парни промолчали, лишь рыжий со шрамом мотнул головой. Клиггер внимательно присмотрелся к нему, беря на заметку. Мало ли что, а толковые люди на деревьях, как птицы на сказочных гусеплодящих березах, не родятся. В его канцелярии нехватка их ощущается. И давно.

– Здесь, в Дубовом пригорье, главной деревне углежогов, находится маленький мальчик, которого мы должны забрать…

– Мальчишка? Мы едем за мальчишкой? – от удивления у высокого Ханса полезли вверх выгоревшие брови.

– А почему, кроме нас, за ним едут еще четыре таких же отряда? Нас шестерых разве не хватит?

Остальные в группе молча кивнули, соглашаясь с ним. Секретарь взглянул на перебившего его нахала и понял, что теперь придется им выложить все, даже то, о чем он намеревался умолчать. Не хотелось объяснять и рассказывать, но дело того стоило. Эти парни надежны и преданны, скрывать от них правду не было никакого смысла.

И он объяснил, зачем они здесь. Сказал про мальчишку, наследника княжеской фамилии, про его охрану, про невозможность допустить побег. Не все, конечно. Зачем наемникам, пусть верным и преданным, знать, как в Магистрате узнали о ребенке, принадлежащем к одной из самых уважаемых семей в Тотемонде. И живущем, вместе с воспитателем и несколькими слугами, в охотничьем домике, в пущах лесов Квист. О том, что этого ребенка, мальчика лет семи, все недовольные правящим режимом объявили знаменем заговора, своим символом. А Магистратный совет, проведавший об этом, несмотря на все секреты заговорщиков, нанял охотника, охотящегося за головами, чтобы тот доставил мальчика в магистрат. Охотник нашел его, а потом почему-то пропал вместе с ним. Среди людей, которые окружали ребенка, разведке Магистрата удалось подкупить одного из слуг, и тот рассказал, что охотник переговорил с воспитателем, и потом они втроем ушли. Были перекрыты все въезды и выезды из страны, были разосланы шпионы и соглядатаи. А теперь, наконец, разведке удалось обнаружить след, который привел сюда, в главное поселение местных углежогов.

– Наша основная задача – мальчик. Он один из немногих оставшихся потомков старшей ветви князей, правивших здесь, да, скорее всего, и последний.

– Получается, что сорок здоровых мужиков боятся трех человек? – просипел Мегге, второй южанин. – Целых трех: старика, пацана и одного вшивого охотничьего пса? Эй, да кто там из кустов ломится!

Три лука дружно нацелились в источник шума, хищно блеснули прищуренные глаза, вмиг наложенные стрелы скрипнули на натягиваемых тетивах. Ханс и Мегге со свистом вытянули мечи, закрыли ван Дрееке.

Две толстенные, с узлами мышц и сухожилий, руки раздвинули кусты, росшие у тропы. Крепко вминая раскисшую землю ножищами, обутыми в высокие сапоги на толстой подошве, из зарослей вышел громадный человек. Свободные кожаные штаны, кольчуга, жилет из плотной воловьей кожи с нашитыми металлическими пластинами. На широком и толстом ремне справа висела шипастая булава, а слева – короткий тяжелый меч. Массивная бычья шея, лобастая круглая голова с ежиком седеющих волос, короткая густая борода. Над массивным носом, из-под сросшихся, клочкастых бровей смотрели на отряд небольшие глаза. Смотрели без тени страха или испуга, вполне подходящих к случаю.

– Много болтаешь, Клиггер, – сказал Штерн Росомаха, лучший следопыт магистратной разведки, сказал и усмехнулся, – хотя, что с тебя взять, хмыря университетского. Только и можешь, что языком трепать.

Клиггер сплюнул, толкнул пятками лошадиные бока и повернул коня в сторону эффектно появившегося коллеги. На лицах кочевых орлов мелькнула тень обиды из-за неудавшейся драки, и с ощутимым огорченьем стукнули убираемые луки. Ханс с Мегге убрали оружие быстрее, но по лицам солдат тоже можно было сказать, что в душе они огорчены и обижены в лучших чувствах. В последнее время в магистратуре стало тихо, и южане явно были не против того, чтобы размяться.

– Свихнулся, старый дурень? – Ван Дрееке терпеть не мог головорезов из разведки и их глупых шуток. – А если бы тебя стрелами утыкали и стали потом называть Штерн-Еж?

– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, – разведчик смотрел на него вызывающе, как на… как на выскочку и зазнайку, положив широченную ладонь на шар булавы, – ты своим таинственным шепотом забил парням уши, точно старым мусором. Мимо пехотный полк прошел, а они и не услышали бы.

Отряд молчал, крыть было нечем. Южане виновато улыбались.

– Ладно, я вас тут давно жду, вымок уже весь. Деревня уже неподалеку, смотрим за ней с утра, как добрались. – Штерн обвел взглядом всадников и задержался на Мегге. – Это ты про какую-то собаку вякнул?

– Я не вякал, и не про собаку, а про охотничьего пса… – Солдат обиделся, но в ссору вступать не хотел. Больно нехорошие слухи ходили про старого разведчика.

– Это не важно, не в этом дело, – Росомаха еще раз оглядел всех. – А не доводилось вам, парни, слышать об Освальде из Старой Школы, Освальде-Страннике, охотнике-одиночке, ловце шайки Ночных Воров, неумолимом преследователе?

Штерна слушали внимательно, глупых улыбок уже не наблюдалось. Рассказы о похождениях охотников из Старой Школы частенько украшали посиделки наемников, среди пьяных разговоров всегда находились слушатели, не пропускавшие ни слова из уст рассказчика. Да многие из солдат и сами частенько не брезговали такой работой, хотя не очень любили говорить об этом. Считалось, что войной зарабатывать честнее, да и безопаснее, а вдруг как найдет кто из родственников или друзей бывшей цели охоты?

А уж про охотников из Старой Школы ходило великое множество небылиц. Будто так их там обучали, что не было у жертвы не малейшего шанса скрыться от них. И какой бы надежной охраной ни окружай себя, как лихо ни учись мечом махать, из лука или пистоли стрелять, тот, кому тебя заказали, все равно сделает это лучше, чем вся твоя охрана, вместе с тобой взятая. А принципов у них: деньги получить и добычу притащить к заказчику. И хорошо, если живым. А уж кто там будет – ребенок, старик или женщина, разница невелика. Понадобится, так махнет клинком по горлу и пойдет себе, если не поглумится над остывающим уже телом.