Дядя самых честных правил 4 - Александр Горбов

но и скрыть их невозможно. Скорее мила и обаятельна, чем по-настоящему красива. А вот глаза выдают ум, властность и хитрость. Пожалуй, я бы не хотел интриговать против неё — съест без соли и выплюнет косточки.

Она шагнула мне навстречу и протянула руку для поцелуя.

— Рада видеть героя, без которого этот праздник не состоялся бы.

Я поклонился и коснулся губами тонких пальцев.

— Добрый вечер, ваше императорское высочество.

— Как хорошо, что вы приняли предложение и приехали. На этом празднике самое почётное место должно быть вашим, Константин Платонович.

— Увы, ваше императорское высочество, жизнь несправедлива.

— Да, во многом. Тем приятнее мне, — в её глазах отразились языки пламени, — восстановить справедливость. Ведь это дело монархов: награждать отличившихся и оказывать почести рыцарям.

В её словах я уловил тонкий намёк на толстые обстоятельства. Супруга наследника, по всему, собиралась примерить корону и вербовала меня в свои сторонники. Если некроманта отвергли императрица и её племянник, то она, Екатерина, с удовольствием подберёт такую сильную фигуру.

Честно говоря, я ещё не решил, буду ли играть эту партию или предпочту отсидеться где-нибудь подальше. Игры вокруг престола — опасная для здоровья штука, покойный генерал Апраксин и опальный канцлер Бестужев с удовольствием бы подтвердили это.

— Я хочу в знак признательности за ваши заслуги перед Отечеством подарить вам это.

Она сняла с пальца перстень с голубым камнем и протянула мне. Да, точно, вербует или покупает, если хотите. Даёт аванс с обещанием гораздо большего. И я, пожалуй, приму его. С Петром наши дороги, увы, разошлись, и взойди он на престол, может просто растереть меня в порошок. А при поддержке Екатерины у меня есть неплохие шансы.

— Благодарю, ваше императорское высочество, — я поклонился. — Разрешите представить вам моего спутника.

Она кивнула и улыбнулась.

— Капитан Орлов Григорий Григорьевич, человек высокой храбрости и рыцарского духа.

Орлов тут же подскочил, поцеловал ей руку и выпрямился. На секунду их взгляды встретились и будто искра пробежала между ними. Я заметил румянец и ямочки, появившиеся на щеках Екатерины.

— Рада познакомиться с таким бравым гвардейцем. Надеюсь увидеться с вами ещё, Григорий Григорьевич. А теперь не смею вас больше задерживать. Слышите? Музыка всё громче, и, значит, мне надо вернуться к исполнению своих обязанностей.

Она удалилась первой вместе с Дашковой. А следом и мы, выждав несколько минут.

Киж, охранявший дверь во время этой маленькой аудиенции, тихонько шепнул мне:

— Очень опасная женщина, нутром чую. Не играйте с огнём, Константин Платонович.

Я молча кивнул в ответ. Играть приходится с тем, что есть на руках, а не с тем, чем хочется. Скажу честно, у меня вообще нет желания садиться за эту партию, но обстоятельства могут оказаться сильнее.

— Развлекайся, — разрешил я мертвецу, — но, в случае чего, окажи мне поддержку.

— Не сомневайтесь, глаз с вас не спущу, — пообещал он и тут же исчез в толпе придворных.

— Костя, — меня ухватил за локоть Орлов, — идём выпьем. Нет, какая женщина! Ты видел? Само совершенство!

Мы подошли к столику и взяли по бокалу. Забавно, должно быть, мы смотрелись — Арлекин, пьющий со Смертью. Было в этом что-то философское, только я не мог уловить, что именно.

Не успел я допить из своего бокала, как услышал визгливый крик:

— Вот он! Вот он! Некромант!

Глава 18

Матрена

Орлов обернулся на голос. Через жидкую толпу придворных к нам быстро пробиралось несколько человек, настроенных решительно.

— Костя, — Орлов, не глядя на меня, поправил маску, — скройся. Задержу их, сколько смогу.

Я не стал ждать, когда меня попросят дважды. Шагнул в сторону и прикрылся двумя дородными дамами, увлечёнными беседой. Окинул взглядом окрестности — сбежать прямо сейчас не было никакой возможности. Заметят, как пить дать! Значит, будем прятаться.

Бочком я проскользнул за пьяным придворным в костюме боярина в меховой шапке и юркнул за развесистые фикусы в огромных кадках.

— Некромант!

Из своего укрытия мне было видно, как преследователи подбежали к Орлову. Предводителем у них был тот самый цверг-масон, радовавшийся моей стычке с Петром. Он почти налетел на Орлова, встал на цыпочки и сдёрнул маску Смерти с лица моего спутника.

— Что вы себе позволяете, сударь⁈ Как вы смеете? — Орлов картинно возмутился. — Желаете, чтобы я вызвал вас на дуэль⁈

— Не он. — На лице цверга мелькнуло разочарование. — Ищите, он где-то здесь!

— Я вас спрашиваю, милейший.

Изображая пьяного, Орлов качнулся на своего «обидчика». Разница в росте у них была существенная, так что цверг попытался отступить. Но мой спутник не собирался отпускать его просто так — схватил за плечо и потянул к себе.

— Вы не ответили, сударь. Какого чёрта вам от меня надо?

— Отстаньте от меня.

— Я⁈ Вы подбежали, сорвали с меня маску, а отстать должен я? Ну уж нет! Я требую сатисфакции!

— Сударь, — цверг раздражённо кусал губы, — произошла ошибка. Если желаете, я принесу извинения…

— Ха! Извинения? Этого мало! Вы немедленно со мной выпьете, чтобы между нами не осталось обид.

Орлов схватил цверга за плечо и бесцеремонно потянул к столу с напитками. Вырваться у того не было никакой возможности. Остальные преследователи растерялись, потеряв предводителя, но через минуту организовались снова. Пошептались и начали расходиться в разные стороны, явно разыскивая кое-кого, укрывшегося в фикусах.

— Прячешься, красавчик?

Горячий шёпот дыхнул мне в ухо. Я обернулся — незаметно подкравшись, рядом со мной пристроилась сударыня слегка за тридцать. Её лицо прикрывала полумаска, а взгляд был слегка затуманен выпитым шампанским. Хищно облизывая губы, она смотрела на меня, как кошка на мышь.

— От кого это ты скрываешься? От поклонницы? Или от ревнивого мужа?

Она слегка раздвинула ветви фикуса и оценивающе оглядела публику.

— А-а-а, голштинцу нашему хвост отдавил. Да? Его люди.

Окинув меня взглядом с головы до ног, она хитро прищурилась.

— Я тебя выручу, мальчик. Хочешь? — и демонстративно облизала губы.

— Ну? Выручить тебя, красавчик?

Я кивнул. Почему бы и нет? Отказываться от неожиданной помощи, даже такой, будет глупо.

— Умничка, — женщина плотоядно улыбнулась, — но тебе придётся отблагодарить меня. Очень хорошо отблагодарить.

Резко подавшись вперёд, она впилась в меня долгим поцелуем.

— Хах, чувствую, ты сумеешь это сделать. Идём.

Она взяла меня под руку и потянула прочь от кадок с фикусами. Почти сразу мы чуть не натолкнулись на одного из моих преследователей. Но женщина среагировала мгновенно: с щелчком раскрыла веер, подняла руку, прикрывая наши лица, и притянула меня для долгого поцелуя. Слишком долгого, на мой вкус.

Так мы и двигались к выходу из дворцового парка. Моя спасительница разошлась и несколько переигрывала. Громко смеялась, то и дело подмигивала мне и демонстративно шептала на ухо какую-то чушь. К тому же злоупотребляла остановками и поцелуями под прикрытием веера — мои преследователи остались далеко за спиной, но страстной сударыне нравился сам процесс. Что удивительно, никто на нас особого внимания не обращал, будто такое поведение было в порядке вещей. Да уж, ну и нравы при дворе!

Не прошло и получаса, как я оказался в карете настойчивой незнакомки. Она со вздохом откинулась на сиденье, не спуская с меня глаз.

— Благодарю вас, сударыня, вы мне очень помогли.

— Нет, красавчик, одних слов мало.

Она протянула руку и погладила меня по бедру.

— Мне нужно что-то посущественней слов. Её ладонь поднялась выше, а взгляд стал донельзя откровенным.

— Завтра…

— Сейчас, мой дорогой. Отблагодари меня прямо сейчас, милый мальчик. Поверь, карета подходит для этого ничуть не хуже спальни.

Она не стала ждать, пока я начну, и накинулась на меня. Оказалось, пышные юбки совершенно не помеха для опытной дамы.

* * *

Звали её Матрёна Павловна, в девичестве Балк, ныне жена Сергея Салтыкова. Везёт мне, однако, на этот род!

— Подлец, — плакалась она мне в плечо, расчувствовавшись после моей «благодарности», — послом по Европам разъезжает, а я дома сижу. Ухлёстывает там за каждой юбкой, в долги влазит, а мне и письма не напишет. Скотина! А как в Петербург возвращается, так вокруг Катьки вьётся, будто ему там мёдом намазано.

Катька, как я понял из обрывков фраз, — это великая княгиня, супруга наследника, с которой я встречался несколько часов назад. Как тут при дворе всё запутано и переплетено, будто кошки с нитками играли.

— А чтобы мне посодействовать в статс-дамы, так нет, ни словечка не замолвил. Я ведь фрейлиной у Елизаветы Петровны была, каждый вход-выход во дворце знаю.