Дядя самых честных правил 4 - Александр Горбов

кучу поздравлений в свой адрес. Между тостами у меня требовали раз за разом рассказывать как было дело, и я устал повторять одно и то же.

К нам на огонёк заглянул капитан Ржевский из Тобольского пехотного. Тот самый, что спорил со мной ещё в Мариенвердере. Под конец вечера он подсел ко мне и предложил выпить за мой пушкарский талант.

— А ведь я должен вам, Константин Платонович.

Я махнул рукой — ну его, забыли.

— Нет-нет, не отказывайтесь. Иван Герасимович говорил, что вы собираетесь подать в отставку и уехать в имение. Это правда?

— Угу.

— Тогда подарок вам будет очень кстати. Я договорился кое с кем, и ваших «близнят» списали подчистую. Орудие сняли с лафета, и ваш денщик упаковал его в ящик. Думаю, вам приятно будет поставить его перед своей усадьбой в память о военной службе и Тобольском пехотном.

— Степан Матвеевич! Вот уж не ожидал!

— Ерунда, мне было приятно сделать вам эдакий сюрприз.

Ржевский угадал — орудие мне пригодится. Но не как память, а для магомеханического устройства. Я собирался переработать идею боевого треножника и поставить туда именно такое орудие. Вряд ли мне придётся использовать его в бою, но для опытов точно пригодится.

* * *

Перед отъездом у меня побывало ещё двое посетителей. Во-первых, посыльный от Тотлебена с письмом и сундучком денег. Авантюрист написал мне длинное послание, в котором цветасто благодарил за доверие, передавал мне деньги и намекал, что готов и в будущем работать со мной во всяких щекотливых делах. Сумма, кстати, оказалась больше, чем я ожидал, целых три тысячи полновесных довоенных талеров.

Во-вторых, меня навестил поручик Серафим. Под Кунерсдорфом он был ранен, но уже шёл на поправку.

— Константин Платонович, вы же будете ехать через Москву? Не могли бы завезти моим родным письма? Честное слово, вас примут как родного. Двери дома Волконских всегда открыты для вас.

Я пообещал доставить послания лично либо нарочным из Петербурга. И только когда мы попрощались, я сообразил — Волконские же князья. Хорошо, что я не знал об этом, когда тряс Серафима у Голицыных. Не окажись юноша понятливым и отходчивым, у меня бы появились проблемы с этим родом.

Жаль, но увидеться с Суворовым мне не удалось. Его отправили по какому-то поручению, и я попросил передать ему письмо. Надеюсь, мы с Сашкой ещё встретимся.

Глава 15

Опала

Путешествие затянулось на несколько недель. Три десятка всадников и пять экипажей тащились по дорогам будто караван: не слишком поспешно, с остановками в непогоду и долгими посиделками на постоялых дворах. Я бы с удовольствием бросил эту компанию и рванул вперёд сам, но в багаже ехал ящик с «близнятами», и мне волей-неволей пришлось довольствоваться обществом попутчиков.

К счастью, одним из них оказался Григорий Орлов, знакомый мне ещё по Мурому. За время пути мы с ним порядочно сдружились, каждый вечер собираясь то за картами, то устраивая шуточные схватки на Талантах. А на постоялом дворе под Псковом сцепились с тремя флотскими офицерами, доведя дело до настоящей дуэли. Позвенели шпагами, оставили им на память несколько царапин и разошлись с миром.

Уже на подъезде к Петербургу Орлов неожиданно завёл со мной разговор о «политических» делах.

— Костя, ты бы поостерёгся в столице.

— С чего вдруг?

— Разве не слышал, что наследник, Пётр Фёдорович, преклонялся перед Фридрихом? А ты его кумира того, — Орлов зло усмехнулся, — пристрелил, как тетерева. Отправит тебя в ссылку или в Шлиссельбург посадит.

— Разберусь, — я махнул рукой. — Он пока не император.

— Но скоро станет. Характер у него, говорят, злопамятный.

Орлов кинул на меня быстрый взгляд, будто оценивая реакцию, и продолжил:

— Слухи ходят, что Апраксина, генерал-фельдмаршала, в заговоре обвинили за несогласие с наследником. Не хотел в армии прусские порядки наводить, вот и довели человека до смерти — на допросе в пыточной сердце не выдержало. А какой полководец был! Отец, земля ему пухом, дружил с ним, рассказывал, что беспримерной храбрости человек.

Я слушал, кивал, но высказываться не спешил. Ни в каких заговорах участвовать я не собирался и примыкать ни к одной дворцовой партии не желал.

— Канцлера Бестужева в ссылку отправили. А ведь это глыба, человечище! Сколько лет императрице служил, и в один миг всего лишился. Тоже, по слухам, за нежелание Петра наследником видеть. Чуешь, какие большие люди пострадали? А ты всего лишь капитан. Будь осмотрителен, Костя, старайся не выделяться при дворе.

— Гриш, а заговор и в самом деле был?

Орлов отвёл взгляд.

— Не знаю. Не с моим чином такие подробности знать.

Разговор сам собой перескочил на другую тему, но я сделал пометку: заговор, скорее всего, был настоящий. И Орлов, через дружбу отца с Апраксиным, вероятно, был в нём замешан. Но, увы, главные действующие лица, Апраксин с Бестужевым, попали в жернова Тайной канцелярии и переворот не состоялся.

* * *

Кижа я заранее отправил вперёд для решения «квартирного» вопроса. Хоть и мёртвый, он разбирался в комфорте лучше любого столичного сибарита, да и цену мог сбить, как заправский купец. Так что к моему приезду в столицу он уже снял нам комнаты в доходном доме.

Стоило мне войти в новое жильё, Мурзилка спрыгнул на пол, обошёл все помещения, обнюхал цветы в горшках на подоконниках и потоптался на диванах. Царственной походкой прошествовал в гостиную и растянулся на пушистом ковре, одобряя выбор Кижа.

— Я иногда думаю, — мертвец смерил взглядом кота, — что это он дворянин, а мы так, крепостная прислуга. Кормим его, развлекаем, возим по интересным местам.

— Кто знает, Дмитрий Иванович, может, так оно и есть.

Помывшись с дороги и приведя себя в порядок, я отправился на доклад к начальству. А поскольку стояло воскресенье, то прямо домой к Шувалову и поехал. Но его не оказалось, и я оставил ему письмо, свой адрес и посчитал долг выполненным.

День был ясный, тёплый, как нельзя больше подходящий для прогулок. Чем я и воспользовался с превеликим удовольствием. Прогулялся по Невскому проспекту, не спеша отобедал в ресторации, а после нашёл портного, у которого и заказал новый мундир. За время военной кампании я изрядно поизносился, а хороший мундир мне и после выхода в отставку пригодится.

Ещё до заката я вернулся «домой» и стал раздумывать: послать за ужином, выпить кофия или почитать что-нибудь? Все три занятия после войны и долгого путешествия мне нравились одинаково, и я махнул рукой — буду делать их по очереди. Кофий, ужин и читать. Например, достану дневники Бернулли.

— Вашбродь! — в комнату заскочил Васька. — К вам офицер, из гвардии. Изволите принять?

— Зови, изволю.

Хорошего настроения у меня был вагон, так что даже непрошеный посетитель не вызвал раздражения.

— Капитан Урусов?

Появившийся в дверях молодой поручик гвардии мог хоть сейчас отправляться на бал: дорогой мундир, галуны, аксельбанты, золотой эфес шпаги. Картинка! Дворцовый офицер в чистом виде.

— Так точно.

— Прошу следовать за мной. Вы должны немедленно явиться на приём к Её Императорскому Величеству Елизавете.

Он окинул меня высокомерным взглядом и добавил:

— И приведите себя в достойный вид, капитан. Появляться при дворе следует при параде.

Ах ты моль паркетная! Указывать он мне будет.

— Сожалею, что оскорбляю ваш взор, поручик, столь не праздничным мундиром, — я налил в голос столько сарказма, что хватило бы утопить этого напыщенного болвана. — Однако я только что прибыл из действующей армии. Во время боёв шить новый мундир не с руки, да и с портными в военном лагере большие проблемы.

Поручик вскинул голову, собираясь что-то вякнуть, но я не дал ему слово.

— Или вы желали понасмешничать над боевым офицером? Я с удовольствием вызову вас на дуэль, сударь.

Чтобы не было сомнений в моих намерениях, я призвал Анубиса. Талант, заскучавший без дела, с радостью откликнулся и басовито завибрировал, отчего эфир в комнате пошёл рябью.

Поручик спал с лица и поджал губы.

— Я ничего такого не имел. Буду ждать вас внизу, господин капитан.

И как ошпаренный выскочил из комнаты.

Мне даже стало жаль, что он не принял вызов.

Затягивать сборы я не стал. Васька, сообразив, что к чему, быстро притащил второй мундир, вычищенный и выглаженный, и я переоделся. Ничего, не жениться еду, в конце концов.

На всякий случай я надел на палец перстень Тау. Посмотрим, сколько окопалось масонов во дворце. Но для конспирации, я повернул кольцо символом вниз, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Подумал было прицепить на пояс шпагу, но решил, что обойдусь без неё. Всё равно к императрице не пустят с оружием. А вот small wand я взял, сунув в наплечную кобуру.

Спустившись на первый этаж, я вышел на улицу. Там меня ждала карета, перед