Пламя внутри - Артемис Мантикор

и он прежний проснётся.

Заткнись, Гильгамеш. Не сейчас, ни в будущем. Никогда. Никогда больше.

Просто заткнись и сражайся с проклятыми птицами!

Мерлин нервно улыбался, пытаясь оценить свои силы.

Он был всего лишь человеком, со всем набором человеческих страхов и комплексов. Но страсть при виде огня и взрывов была сильнее страха при виде врага.

Окажись он один на один с некрослиянием, и он бы обделался от ужаса. Мерлин не обладал большой храбростью, его сила была скорее в уме, да и то в условиях Стены та же Сайна легко обходила его по интеллекту за счёт модификаций.

Однако возможность что-то взорвать и поджечь всё меняла внутри. Нечто тёмное поднималось наверх из глубин, перекрывая собой все страхи и комплексы. Он был готов часами смотреть на огонь, и в такие моменты всё лишнее уходило. Мысли покидали беспокойную голову вечно всем недовольного алхимика, и всё собой заполняли лишь действия, отработанные до автоматизма.

Рядом с огнём он не чувствовал страхов, не имел комплексов, и плевал на боль. Ему самому было интересно, что так сильно меняет его каждый раз перед боем, но Мерлин был не из тех, кто любит копаться в памяти и лезть в прошлое.

Как говорил кто-то из далёкого прошлого, и как часто повторял про себя сам проходчик — «искусство — это взрыв». Всё остальное для него было не так уж важно.

Враги? Плевать, пока он видит перед с собой пламя и может его создавать, пока он остаётся волшебником Мерлином, его рука не дрогнет.

Хантер и Нэсса сразу же встали спиной к спине. Они всегда так делали автоматически — рефлекс, выработанный ещё в прошлой жизни. Хотя сейчас в бою для них в этом уже не было никакого смысла — теперь их классы были не теми, что прежде.

Проснувшиеся воспоминания, сковавшие их в прошлой и в этой жизни, не позволят им сдаться, пока кто-то из них жив. После того, что они пережили, будучи некогда сильнейшим астральным некомантом и сильнейшим демонистом, получившим четвёртый круг магии бездны. Их путь окончился при попытке победить финального босса ивента, в процессе они практически полностью уничтожили пятьдесят пятый сектор, создав крупнейшие в истории Стены разрушения.

Нет, судьба связала их слишком тесно. Спасибо терминалу парадоксов, позволившему волхву вернуть частичку прежнего себя. Обитатели астрала помнят своих гостей, в каком бы воплощении они к ним не приходили, и не могли не вспомнить того, кого некогда называли братом.

А вскоре эта тайна открылась и Нэссе, благодаря ему самому. Его новый класс позволяет манипуляции с памятью и ещё очень многое, о чём не стоит знать никому, кроме них. Чудо, что в этом секторе никто не знает о классе волхва и его возможностях. Принятое ещё без памяти решение выбрать самый редкий и неизученный класс, оказалось для них судьбоносным.

Каков был шанс, что кто-то из них двоих вновь вступит на тот же путь, что и прежде, и стихийные планы вернут им память? Один к шестнадцати для каждого. Нэсса так и не встала на путь высшей суккубы, кем была прежде. Но коты — воистину владыки удачи, и для Хантера это чудо стало реальностью. Дети астрала признали его право быть среди них.

Оставалось лишь решить, какой путь им избрать дальше, в своём новом воплощении.

Пока что они с возлюбленной сошлись лишь в одном — что бы не случилось, они никогда больше не пойдут против Ивента. И попытаются остановить каждого, кто решится на подобную глупость.

Но сейчас перед ними был кто-то из высших джокеров. Скорее всего пожиратель цепей, ассимилятор или страж переходов. С их силами стоило бы бежать, но если это кто-то из них, то эта тварь не упустит свою добычу. А значит, им придётся выложиться на полную, даже если придётся раскрыть парочку козырей, о которых никому не стоило бы говорить… никогда.

11. Колода, в которой нет карт, кроме джокеров

— Арк… — тихо произнесла Тия.

Тем самым особенным голосом, который означал большие неприятности.

— Не сейчас! — крикнул я, всеми силами пытаясь не потерять сознание. Как бы я не пытался замедлить скорость передачи маны, растянуть запас своих источников, хлынувших усиливать ауру обогрева, было почти невозможно.

Голова закружилась. Из носа, глаз и ушей хлынула кровь от многочисленных внутренних повреждений. Всё вокруг поплыло и лишь понимание, что от меня сейчас зависят жизни всей группы, заставляло держаться.

Я буквально упал посохом на вершину дерева, с силой вбивая его в обломок верхушки ствола. Тело дендроморфа отозвалось болью и непониманием. Я сжал зубы и силой магии крови и властью создателя приказал отдать мне свою силу.

По дереву прокатились трещины. Существо разделило со мной свою ману и свою боль.

Проклятую боль, о которой я думал забуду с появлением способностей Альмы.

Когда приходит по-настоящему сильная боль, что сводит все мышцы, все мысли отступают прочь. Большинство людей даже не догадывается, какие в жизни возможны оттенки боли, доводящие до исступления. Реальность свернулась до одного только чувства всепоглощающей боли, а следом и ещё большего страха.

Гигантское дерево умирало. Умирало мучительно и прекрасно осознавало это.

Но иного выбора не было.

Просто не было.

Спустя бесконечно долгие пару мгновений, показавшихся мне вечностью, я наконец сумел разорвать контакт и замедлить истечение маны из дерева.

Дрожащими руками я отпустил посох, приходя в себя. Наконец обернулся к девушке, но слова потерялись сами собой. Тия дрожала от ужаса, а перед ней из тумана выходил шестиметровый результат бурной брачной ночи у Ктулху с трёхглазой вороной.

Из перевёрнутого вертикального клюва вывалился длинный язык. Тварь подняла когтистую, покрытую перьями лапу, и на ней возникла чёрная воронка, за секунду разросшаяся до метрового чёрного комка шевелящихся тел, и швырнула его в нашу сторону.

Чёрный шар разорвался десятками птицеподобных чудовищ, ощетинившихся множеством хищных клювов и обросших светящимися призрачными глазами.

Клокочущая масса столкнулась с куполом света. Змеиные глаза алхимика засияли выжигающим сиянием. Он расставил руки в разные стороны, а из заплечной сумки стремительной молнией вылетела обновлённая книга.

Разбившиеся о барьер монстры рассыпались множеством одиноких крылатых гадов, что всеми силами принялись биться в защиту, истощая запас маны Мерлина. Маг лишь выиграл нам немного времени, чтобы у нас была пара секунд найти способ убить эту тварь.

Миг, и купол треснул, а в дыру ринулись юркие тела безглазых уродов с длинными многозубыми клювами.

Крылатые угри проникали внутрь, готовясь рвать и пожирать, но столкнулись с ушедшим в рывок Рейном. Обратившись в камень, он вбил кулак в подбородок чудовища, что-то выхватил в черепушке, вырвал и сразу же перешел в форму спектра, пропуская мимо удар когтистой лапой.

В таком виде он снова ушёл в рывок, пересекая разделявшее нас с неведомой нечистью расстояние, выхватил свой любимый полуторник, засиявший узнаваемым белым янтарём крови спектров, вновь стал камнем и ударил монстру в грудь.

Но хищная тварь умудрилась его перехватить и с силой ударить о каменный пол. Причём страж успел в последний момент снова стать спектром, но существу, похоже, было плевать. Оно прекрасно могло бить его в любой форме.

Три луча света из глаз монстра скрестились на теле Рейна, а, вмиг почерневший, длинный язык выстрелил и пробил фигуру спектра.

В этот момент в левый глаз монстра ударилась игла «эльхионы». Брызнула светящаяся кровь, и монстр чуть дёрнулся. Затем ему в грудь ударился громадный меч пересобранной в терминале синеволосой механической девы.

Оружие тварь перехватила лапой и попыталась выдернуть, но механизм не отпустил его, даже оторвавшись от земли. Более того, отведя левую руку, бот ударил яркой вспышкой алого света ионитов.

Ослеплённая тварь издала странный звук, напоминавший шипение и кряхтение одновременно. Затем взмахнуло разом пятью крыльями за спиной и бесшумно исчезло. Лишь волна сильного ветра отбросила куклу вместе с клинком и подкинула поближе к нам Рейна.

БАМ!

Остаток купола Мерлина взорвался всполохом солнечных искр, и тварь приземлилась рядом со мной, рассыпая по пути множество чернильных перьев. Но ни одно перо не достигло земли, — каждое обернулось птицеподобным чудовищем.

Передо мной выросли словно из ниоткуда две серые твари, напоминавшие обтянутый синеватой кожей скелет