Курсантки - Людмила Сурская

Наверное, от напряга в памяти завертелись смутные обрывки… Эта пигалица с коктейлем. А дальше пустота. Хотя логично продолжение раз он раздет и в постели… "Чёрт, чтоб я ещё напился!" Вспомнив на чём она закончила разговор, бодренько продолжил:

— Вот даёт… А ну дай мобильный…

Я поджала губы. Не успел оклематься и враз командовать. Что за народ! Чтоб не остаться в долгу и отплатить той же монетой, объявила:

— Возьми, я отвернусь. Что мне там смотреть. К тому же, что мне надо было, я посмотрела. Это я тебя раздевала.

Но он уже понял, что постели не было и совершенно осмелел. Правда это не прояснило его затруднительного положения. Не думая о том, что девчонка может жутко обидеться, он пошёл в атаку:

— Ты, пигалица, кончай прикалываться, а ну неси одежду.

— Угу, уже бегу шнурки гладить.

Ещё раз огляделся, а вдруг кажется, но одежды тю-тю. Можно, конечно, и так встать, с него не заржавеет, оно и глупо стеснятся своей наготы, когда она же его и раздевала, но кто его знает… лучше не надо. По крайней мери пока. Прикрываясь простынёй, он спустил ноги на пол, продолжив своё бурчание:

— Это какая-то новая мода, мужиков воровать… Мозгов на бараний чих.

Я презрительно фыркнула:

— Господи! Кому ты нужен…

Он, путаясь и чертыхаясь, обмотался простынёй. Неужели он испытывает стыд? Перед этой малявкой… Забавно!

— Кто б мне объяснил, что происходит. Ни черта, не пойму. Где мои вещи?

— А ты поищи, если не врубаешься.

Глеб, посмотрев по углам — пусто. Поминутно грозя мне мощным кулаком, принялся названивать моему братцу. Тот мигом откликнулся. Всё-таки шеф. Но понять тоже ничего не мог. А этот орал, требуя угомонить сумасшедшую сестру. Сашка обалдел от такого известия и с жаром ринулся уговаривать меня не морочить голову. Я рассмеялась и бросила трубку Глебу на кровать. Тот, взбесившись, броском Тарзана вскочил и кинулся на меня. Собираясь, быть может, всыпать, как следует. Правда запутался чуток. Я отскочила. Он за мной. Мы закрутились в бешенном диком танце по комнате. На кровати заливался телефон. Вероятно, звонил опомнившись Сашка. Пусть понервничает умник. Выбившись из сил, парень сел.

— Что ты хочешь, дура прибацаная?

Мне хотелось выцарапать ему глаза. Хотя в принципе я была готова к потоку брани, но всё равно было неприятно. Пришлось приткнуть себя, чтоб не заводиться.

— Вынуждена тебя разочаровать, но наши мнения по этому вопросу не совпадают. — Парировала я.

Это его окончательно доконало. Его выпученные глаза кричали: Что за дурацкая ситуация!

— Задолбала, засранка. Что ты хочешь?

— Вот так бы сразу, как цивилизованные люди… А то бегаешь словно дикарь. У-у! Естественно не догнал. Не мудрено, голодный, откуда силы… Хотя критику собственной любимой персоны, я дозволяю только себе. — Тем не менее, заявляю я спокойно. — Ну хорошо, хочешь поговорить давай поговорим, только спокойно.

Он помотал перед лицом ладонью:

— Безумие на лицо. Да по тебе клиника плачет…

Я сделала обиженное лицо и отвернула голову в знак протеста в бок. "Вот так!"

— Я отказываюсь в таком тоне разговаривать. Давай бегай, пугай людей Тарзаном. Может кто-то милицию вызовет. В психушку упекут.

Он устало прошипел:

— Идиотка. — Я улыбалась во весь рот. Похоже выдыхается и устаёт. — Вот психованная! — Отвернулся, показывая фунт презрения, он.

Разрывался звонком телефон. Он схватил в бессилии трубку, заорав:

— Да. Пока я. Ну, хоть жив, и на том спасибо. Где, где? а я знаю… Как очутился? спроси что полегче… Скорее всего, подсыпала мне что-то. Поди ж ты в тот мамин коктейль, которым ты меня и потчевал. Прости друг, но я её сейчас урою, достала.

Не слушая моего братца, он снисходительно кивает. А зря. Я слышала как Сашка отчаянно кричал… вероятно хотел предупредить босса, что это не будет так легко сделать, как ему хочется. Только тот уже ничего не слыша, с глазами налитыми яростью, точно разъярённый бык, ринулся на меня. Здоровая дубина под метр восемьдесят. Сажень в плечах… Промелькнуло сомнение: "Осилю ли?" Подсечка. Бросок. Нормально. Хорошо прошло. Поднялся на четвереньки. Поднатужившись встал. Трясёт головой, таращит глаза — не понял. Так и есть, опять пробует достать. Могу ещё, раз так хочется. Захват, бросок… Морщится, значит больно. Может со второго раза дойдёт. Спрашиваю:

— Нечего было меня руками трогать. Будем валяться или говорить?

Поднимается. Пытается заломить мне руки назад. Упрям. Глупенький… Я его ногами так ударила, что захват моментально ослаб и получив ещё пару ударов в пах, ему пришлось отползать, цедя сквозь зубы:

— Что ты хочешь, денег, меня?

— На фиг ты мне сдался и деньги твои мне не нужны… — озлилась я.

Парень, почёсывая затылок, с усердием помогал своему мыслительному процессу прийти к правильному ответу. Он думал, думал и ни чего не придумал…

— Тогда для какого рожна весь этот цирк? — посерьёзнел он.

Я застонала. Ругая про себя этого супермена: "Тупица, баран, козёл…"

— Умоляю, посиди три дня. Тихо посиди. Я кормить тебя буду, развлекать по мере возможности. А потом получишь свои дорогие шмотки в целости и сохранности и поедешь на все четыре стороны.

— Ничего не понял…

— А тебе и понимать ничего не надо. Отдыхай.

— Ты что на конкурентов наших работаешь? Сорвать мне операцию хочешь?

Я картинно закатила глаза. О чём он думает… и помахивая пальчиком у виска объявила:

— Совсем тю-тю на Воркутю.

Ну до Воркуты не дошло и он родил вопрос:

— Тогда что? Давай колись, — заявил он. — Мне ужасно хочется знать план твоих боевых действий. Поведай.

— Но… Я с братом спорила. Если сумею заинтересовать тебя, то он мне даст денег на поездку. — Призналась я во всём, устроив, так сказать, явку с повинной.

У него не притворно а очень даже натурально скаканули вверх глаза.

— Чушь какая-то. Почему я?

Я развела руками, мол, ладно, так и быть, объясню:

— На глаза первым попался. К тому же этот жмот был сто процентов уверен, что я не справлюсь. У тебя же обезьяний вкус. Но у настоящих женщин в чести не ноги, а голова. Подумала и вот… Заинтересовала.

Оказалось то была последняя капля его выдержки.

— Я оторву ему башку, а тебя смелю в порошок, — заорал как ненормальный он.

Я скромно потупясь пропустила всё это мимо ушей и попробовала разумно говорить.

— Послушай совета…

Но не тут-то было.

— Пошла вон. — Сорвался он. — Спорила она. Немыслимо! В не всякого сомнения ты козявка сошла с ума. Ты себя-то слышишь?

Я нарочито мило улыбаюсь. "Слышу, слышу…"

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});