Двенадцать лет с Гитлером. Воспоминания имперского руководителя прессы. 1933-1945 - Отто Дитрих

С 1942 года ни одно из наступлений Гитлера не закончилось успешным окружением. Напротив, с конца этого года именно его войска попадали в окружение. Русские учились на опыте предыдущего года и отступали, когда этого требовала необходимость. Гитлер же ничему не научился и не принимал никаких советов. Поскольку он был неспособен идти на какие-либо уступки, мысль об отступлении под напором сил, временно превышающих его собственные, казалась ему невыносимой. Такая мысль просто не умещалась в его диктаторской голове. Как только возможность продолжать наступательные действия иссякла, его пыл погас. Сталинград оказался могилой 6-й армии и поворотным пунктом в судьбе Германии. Здесь воля Гитлера, динамический основной элемент его существования, сломалась вместе с боевым духом Германии.

Гений военачальника был искрой, возгоравшейся, лишь когда инициатива была в его руках, когда он следовал властному голосу своей воли. Эта искра погасла в тот момент, когда ему пришлось уступить и смириться с навязанными ему обстоятельствами.

С середины августа 1942 года на столе Гитлера лежало тщательно отредактированное и готовое к печати специальное коммюнике, которое должно было быть опубликовано после падения Сталинграда. Этого события ожидали с часу на час. Ставка Гитлера к тому времени переехала на Украину и теперь располагалась в сосновых лесах под Винницей. Три месяца спустя, 8 ноября, на традиционной встрече в мюнхенском городском пивном погребке он с вызовом заявил своей старой гвардии: «Я в Сталинграде и останусь в Сталинграде». Несколько раньше, в три часа утра того же дня, пока его поезд стоял на станции Калау на пути в Мюнхен, он получил сообщение, что союзники высадились в Северной Африке. Как ни удивительно, высадка стала для него полнейшей неожиданностью. Теперь он пожинал плоды своей политики во Франции.

20 ноября Сталинград был отрезан. 1 февраля 1943 года город, вместе с 80 тысячами немецких солдат, оказался в руках русских. В течение шести месяцев, с августа по ноябрь, назревал решающий кризис, пошатнувший дух Гитлера.

После того как его далекоидущие надежды на завоевание Кавказа потерпели крах, у него произошла резкая стычка с генералами ОКВ. Он даже перестал обедать с ними в штабном казино; с тех пор и до конца войны он чаще всего обедал в одиночестве. Он утверждал, что его устные приказания, даваемые во время ежедневного обсуждения ситуации, не передаются вовсе или передаются неправильно. Он приказал Борману набрать специальный штат стенографисток. Отныне каждое слово, произнесенное им во время этих многочасовых обсуждений, должно было записываться и передаваться по назначению; так делалось вплоть до конца войны. Он уволил начальника Генерального штаба генерал-полковника Гальдера, заменив его генерал-полковником Зейцлером. Своего главного военного адъютанта, полковника Шмундта (убитого позже во время попытки покушения на Гитлера 20 июля 1944 года), он назначил начальником армейского кадрового управления. С тех пор любое назначение на армейский пост осуществлялось через Шмундта самим Гитлером. Стабильность в руководстве армией стала исключением, а постоянные перемены превратились в систему.

Тем временем русские прорвались на обоих флангах Сталинградского фронта и наголову разбили румынские и итальянские войска. Тогда Гитлер принял страшное и с точки зрения стратегии чудовищно глупое решение. Пока еще 6-я армия была окружена лишь тонким кольцом войск противника, у нее был шанс прорваться на запад. Вместо этого Гитлер приказал закрепиться на месте и ждать контрнаступления. Это контрнаступление, предпринятое без должной подготовки, было подавлено русскими, продолжавшими продвижение на запад.

Причина этой самоубийственной страусовой политики кроется во внутренней неуверенности Гитлера, его политической недальновидности и азарте игрока. Но отныне она стала неизменным образом действий Гитлера; опьяненный собственным «фанатичным упорством», презирая все правила современной войны, он приказывал своим войскам закрепляться на занятых позициях после каждого прорыва врага.

Вторичное взятие Харькова командиром дивизии СС «Адольф Гитлер» было одним из последних успехов Гитлера; он перенес день памяти героев национал-социалистов на 15 марта, чтобы в своей речи упомянуть об этом триумфе. Но его последнее крупное наступление на Востоке стало досадным поражением. В ходе операции «Цитадель» в конце июня 1943 года немецкие войска должны были прорваться между Орлом и Белгородом, но после десяти дней атак им пришлось отступить. Об этой операции широкие массы даже не узнали.

Гитлер отказался строить восточную стену вдоль Днепра. Он принципиально не позволял сооружать постоянные позиции в тылу немецких фронтов, считая, что уверенность солдат в наличии за спиной лучших позиций подорвет их боевой дух. Позже, когда инициатива перешла к врагу, он, по своему обыкновению, недооценивал значение прорывов бронетанковых войск, называя их небольшими рейдами; враг должен быть наказан за «дерзость» и «бесстыдство», окружен и обречен на голодную смерть в тылу немецких войск. Поэтому, когда происходил большой прорыв, он приказывал всем армиям, корпусам и дивизионам оставаться на местах, как изолированным островам. Предполагалось, что эти соединения должны объединяться и, заходя с флангов противника, заграждать места прорывов с целью окружения врага. В действительности же в эти места прорывов, ставших уже гигантскими прорехами в немецком фронте, вливался поток вражеских войск, образуя новые фронты в тылу окруженных немецких частей. Эти части после героического сопротивления в конце концов разбивались превосходящими силами противника.

От Волги до Одера Гитлер жертвовал немецкой армией ради приверженности к такой стратегии вакуума. Та же история повторилась во время крупного русского наступления на Центральном фронте, к Витебску и в направлении Орша – Бобруйск, позже от Барановского плацдарма по обе стороны Варшавы, в Восточной Пруссии, Польше и Померании; это повторялось на всем пути к Кракову и реке Нейссе.

В дни своего успеха Гитлер часто приезжал в войска, чтобы своим присутствием укрепить их боевой дух. Но после поражений он только раз посетил воюющие части.

Это было в феврале 1943 года, после поражения под Сталинградом. Последовавшее за ним паническое отступление угрожало охватить всю южную группу войск. Гитлер прилетел к Манштейну в Запорожье и, пробыв на Днепре три дня, своим появлением и вмешательством остановил отступление. В последующие годы войны он никогда больше не выезжал на фронт и не встречался с солдатами. Хотя раньше в критических ситуациях ему не раз приходилось это делать, ничто не могло убедить его повторить эту практику. Во время поражения ему не хватало силы и веры, которую он бы мог передать сражающимся людям. Раньше прямое влияние его личности на массы было огромным; теперь же он более не мог влиять на них. Внутренне он более не был тем, кем был когда-то; по этой причине он держался как можно дальше от фронта и по этой же причине все больше отдалялся от реальности. Теперь он стал кабинетным генералом и отдавал приказы, не задумываясь об ограниченности собственных сил и не принимая во внимание реальную силу противника.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});