Счастливчик - Леонид Жирков

ЖИТОМИР, 23, V. Утром тысячная толпа евреев принудила мясоторговцев продавать кошерное мясо по 13-ти коп. вместо 28-ми коп. Вечером мясоторговцы постановили прекратить убой скота. Город без мяса.

Побег из Бутырской тюрьмы

В Троицын день к вечеру был обнаружен побег из Бутырской тюрьмы одного из организаторов почтово-телеграфной забастовки Парфененко.

Есть основания предполагать, что Парфененко был вынесен в бельевой корзине, которую доставили одному студенту, получившему освобождение как раз в Троицын день. Студент, уезжая из тюрьмы, захватил и корзину, в которой, по всей вероятности, находился и Парфененко. Парфененко и студент скрылись неизвестно куда.

ПАРИЖ, 27,V- 9,VI. Сегодняшние сообщения газет о положении дел в России крайне тревожны. Корреспонденты сообщают, что железнодорожная забастовка неминуема и, что предстоит в полном смысле пугачевщина.

ЖИТОМИР, 27, V. В староконстантиновской тюрьме крестьяне, аграрные, также уголовные, узнав, что епископ волынский Антоний высказался в Государственной Думе против амнистии и смертной казни, отказались посещать тюремную церковь, несмотря на увещевания священника и угрозы начальства.

СЫЗРАНЬ, 27, V. Группа крестьянок Костычевской волости послала депутатам Государственной Думы письмо, в котором просит стоять за всеобщее избирательное право без различия пола, так как русская женина никогда не отставал от мужчин в освободительном движении.

ТИРАСПОЛЬ, 27, V. Компания учащейся молодежи, катаясь по реке, пела «марсельезу». Пировавшие на берегу офицеры потребовали прекращения пения. Это исполнено не было. Офицеры сделали в лодку несколько выстрелов. По счастливой случайности никто не пострадал.

Глава VIII. Это как же понимать?

Нил Серафимович выполнил свое обязательство придти и записать наши показания на половину, то есть сам не пришел, но прислал своего представителя. Через день после моего вселения в дом доктора Билецкого, пришел, достаточно молодой человек, представившейся Михаилом Ивановичем, фамилию я не запомнил, служащим канцелярии, кандидатом на классный чин, все подробно расспросил.

Обращаясь ко мне он спросил:

— Давеча Вы у Нила Серафимовича про револьвер ничего не сказали, которым так удачно распорядились. Откуда он у Вас?

— Остался после отца. Взял с собой на всякий случай. Как видите пригодился.

— Разрешение на ношение у Вас имеется?

Я честно ответил, что нет, не имеется. Сделав наивные глаза, поинтересовался, неужели теперь надо выправлять разрешение?

— После возмущения пятого года надо было выправить. Н-дааа…

Тут вмешался доктор, как брошенный в атаку засадный полк и убедив канцеляриста не создавать проблем юному герою, отпустить его на покаяние, с обязательством выправить необходимую бумагу буде только представится возможность, и прочее, прочее, прочее.

Исполненный важности Михаил Иванович все красивым почерком записал и дал мне расписаться.

Гордо отказался от предложения пообедать и удалился, напоследок сказав мне, что я могу располагать свободой перемещения, как мне будет угодно. На вопрос доктора о судьбе двух злодеев, Михаил Иванович, сказал, что воинской команды не дали, а больше он ничего не знает.

Таким образом, моя устная подписка о невыезде аннулирована и можно собираться в дорогу. Доктор, которому я изложил свои планы покинуть гостеприимный приют, замахал руками и пригрозил мне, что если я не выкину из головы блажь о дороге, он доктор, определит меня в больницу, под надзор санитара Григория, мужчины грубого, и который доктору всецело предан.

— Вы голубчик в зеркало осмотрите лицо свое!

Я осмотрел и пришлось согласиться остаться в гостях у Викентия Васильевича еще на пять дней. За это время, найдя у доктора несколько номеров "Зарайского листка" и "Рязанских губернских известий" я немного разобрался в городских новостях и текущем моменте в Российской империи. Беседы с доктором тоже весьма способствовали расширению моих познаний об окружающем мире. Я больше помалкивал впитывая информацию, что вполне устраивало Викентия Владимировича. Поговорить он любил, а в моем лице приобрел благодарного слушателя.

За время вынужденного безделия, я много размышлял о приключившемся со мной, думал, что я могу предпринять. Что будет теперь с моей женой, сыном, с его свадьбой, пока в голову мне не пришла парадоксальная мысль. Если сейчас тысяча девятьсот шестой год, то ни жены, ни тем более сына и на свете то и нет. Нет Ирины, нет Борисыча, нет КАМАЗа, и вообще нет всего, что меня окружало в две тысячи седьмом году, что еще не родились мои собственные родители. Два года назад появился на свет мой собственный дед. Отец матери. Пока я над этим думал, в голове крутилась песня Михаила Евдокимова про то, что

Умирать нам некогда,Значит надо жить.

Мысли мои были в разброде, раз уж я оказался в такой ситуации, что на дворе начало двадцатого века, надо выбирать свой дальней жизненный путь, зная, как, оно потом повернется.

Карьера рабочего Путиловского завода, равно как и жизненный путь купца промышляющего хлебными поставками меня ну нисколько не привлекала. Рабочим я смог бы быть, учитывая, что я знаю про электричество, можно было бы вполне нормально существовать сделавшись инженером. Да и используя специальность полученную в институте тоже можно было неплохо устроиться. Даже в инженеры-практики выйти. Можно было бы убраться за границу. Конечно в США, или как здесь говорят САСШ. При тех деньгах, которые сейчас есть у меня, там можно, наверное, неплохо устроиться. Но, что-то не тянет, хотя надо подумать…

Что я могу в России? Я знаю, как будут развиваться события но, что я могу предпринять? Война с Японией проиграна. Революция тысяча девятьсот пятого года закончена. Господин Ульянов-Ленин как медоносная пчела трудится над разрушением Российской империи, не брезгуя помощью в этом деле ни от кого. Что-то там про Парвуса я по телевизору смотрел и выводы сделал.

Дал сосед мне пять рублей,Взял с процентом, как еврей,Евреи, евреи,Кругом одни евреи.

Тридцать три тысячи, это конечно хорошо для одного человека, но этого мало для того, чтобы предпринять какие то действия для изменения того, что произойдет с Россией в ближайшем будущем. Никаких терзаний по поводу присвоения чужих денег я не испытывал. Добыча, значит добыча.

Еще когда я работал в «Цапле», лазая по Интернету, я наткнулся на романы В.Звягинцева из цикла "Одиссей покидает Итаку". Смысл был в том, что некая группа людей меняет историю России. Один — гений дзюдо, второй просто умный, третий придумал репликатор, что хочешь, то этот самый репликатор тебе и выдаст. Хочешь самоходку СУ-100? Пожалуйста, хочешь золото в неограниченном количестве? Да ради бога! Накручены инопланетяне, послушные роботы, которые могут все. Причем есть две группировки, но их бабы с большим удовольствием трахаются, с землянами и становятся им, землянам, верными подругами. Есть браслет под названием гомеостат, одел на руку смертельно раненому, через час он здоров.

Читать, конечно, было интересно, правда, про бритву Оккама я пропускал. Философия не моя стезя. Больше всего меня заинтересовало следующее, для изменения истории сии господа, вмешиваются в течение Гражданской войны и отдают полу-победу П.Н.Врангелю. При этом у них происходит конфликт с самым умным членом их ма-а-альнькой (правда от романа к роману все возрастающей) группы, который не хочет, участвовать в избиении большевиков, а по-простому русского народа. Да на хрена, они влезли в тысяча девятьсот двадцатый год? Влезли бы в тысяча девятьсот пятнадцатый, когда Русскую Императорскую Армию избивали из-за отсутствия снарядов! Наштамповали бы винтовки, снаряды, пулеметы, танки, самолеты. И- 16, И-15(Чайка), и не было бы никаких большевиков и прочей сволочи!

Не нравиться В.Звягинцеву Николай II, ну возвел бы на престол Михаила II, но зачем же даже в романе который ты пишешь, и можешь распоряжаться историей как хочешь, убивать русских, руками русских?! Неправ автор, товарищ Василий Звягинцев.

У меня нет репликатора, который может воспроизвести все, что угодно, как у героев романа. У меня нет волшебного браслета «гомеостата», надел, и покойник через полчаса здоров, ничего у меня нет! Друзей товарищей обладающих искусством «дзю-до» и «дзю-после» у меня тоже нет. Да и сам я таковыми не владею. У меня есть мои знания истории, честно-то говоря не очень глубокие, начитанность, умение хорошо играть на гитаре, хорошее знание немецкого языка и гораздо худшее знание английского, мои знания профессии инженера моторостроителя, электрики и программиста недоучки, плюс тридцать три тысячи рублей. Не так мало конечно, но и немного. А против меня как раз очень многое. Начать с того, что я про свою, нынешнюю семью и то ничего не знаю. Зачем я из Саратова поперся в Зарайск? Не грамотен, орфография сейчас другая. Есть, наверное, кроме семьи и какие то знакомые. В гимназии то я учился? В Саратове семнадцать лет прожил? Прожил. Учился, общался, наверное, выволочки в гимназии получал. Значит, есть однокашники, преподаватели, соседи, просто знакомые. Никого не знаю. Что можно сделать в такой обстановке?