Революция 2. Начало - Александр Сальников

Всякий раз, возвращаясь с этих бестолковых посиделок в свою каморку, он в измождении падал, не раздеваясь, на узкий диван. Разговоры с экзальтированными дамочками о будущем многострадальной России и бородатом развратнике и мздоимце Распутине отнимали у него все силы, но ни на йоту не приближали к цели.

Соломон вновь ощутил себя блуждающим по кругу в непроходимых джунглях Бразилии. Не было за спиной двух раненых англичан, которых приходилось волочь на себе. Не было притаившихся в листве голых дикарей, плюющих в него отравленными стрелками. Но чувство усталости, тщетности и безысходности было ровно таким же.

Впрочем, дикарей с успехом заменял недовольный положением дел лейтенант Рейнер. Он надменно кривил тонкие губы и выплевывал в Шломо ядовитые упреки в несостоятельности. Колкости молокососа легко отскакивали от ледяного лица Соломона — опытного игрока в покер. Но их яд все же отравлял душу: ведь лейтенант прав — дело застопорилось. Лето проходило впустую. Фортуна отвернулась от своего любимца.

Удача вернулась в последние дни августа, и пришла она, как водится, откуда не ждали. Соломона снова вызвали на Французскую набережную. Там его уже ожидал лейтенант Освальд Рейнер, и вид у лейтенанта был на удивление бледный.

Киношник Бромхэд привез из Англии четкие и однозначные инструкции: операцию, получившую название «Целлулоид», возглавлять теперь должен Розенблюм. Кроме прочего, невысокий и пузатый капитан доставил Соломону запечатанный сургучом конверт и маленькую шкатулку из полированного ореха.

Одного взгляда на колючие и угловатые буквы хватило — в игру вступил Безумный Шляпник со своим Орденом.

Сэр Артур Уинсли был сух и конкретен. Шломо и его подручному лейтенанту предстояло организовать устранение Григория Распутина. Причем надлежит устроить все таким образом, чтобы русские решили, что это целиком их идея. Пробить этакий карамболь, по заверениям Уинсли, поможет фигурка Орла, обладающая магией убеждения.

Соломон и раньше выполнял странные, но щедро оплачиваемые поручения Ордена. Некоторые из них были весьма щекотливыми, а пара-тройка — даже заставила вымарать руки. Но главное, что вынес Шломо из общения с Хранителями, так это стойкое желание держаться подальше от их драгоценных предметов.

С точки зрения науки фигурки были необъяснимым феноменом. С точки зрения религии — откровенной ересью. Интуиция же подсказывала Шломо, они не только вредны для здоровья, но и опасны для жизни. А эта старая дама его никогда не обманывала. Посему Соломон решил полагаться на врожденное обаяние, а Орла подключить лишь при самой крайней нужде.

После устранения Распутина птичку необходимо было вернуть сэру Артуру. Но не одну, а уже в компании серебристых зверей, изъятых у покойного Старца. Список возможных предметов Распутина прилагался к письму на отдельном листке и занимал добрую его половину.

Роль главных заговорщиков по плану Уинсли отводилась князю Феликсу Юсупову и депутату от трудовиков Александру Керенскому, который, ко всему, являлся еще и Внераблем ложи Верховного Совета «Великого востока народов России».

Теперь мозаика начинала складываться. Из обрывков разговоров и полунамеков в британском консульстве Розенблюм выяснил: Юсупов был оксфордским однокашником Освальда. Его разработкой занимался сам лейтенант, пока Соломон охотился на масонов.

Труды Шломо оказались тоже не бесплодны. Госпожа Соколовская отзывалась о «Великом Востоке» как о самой многочисленной петроградской организации и выболтала имя ее младшего надзирателя. Это был присяжный поверенный Александр Яковлевич Гальперн.

Тут удача улыбнулась Соломону во второй раз. Гальперн подрабатывал юридическим консультантом в британском посольстве.

Соломон ощутил, как в нем просыпается знакомое чувство. Впервые оно появилось еще в молодости, когда Шломо работал вышибалой в грошовом бразильском борделе. Это был щекочущий азарт предвкушения. Второе дыхание. Небывалый прилив энергии и сил. «Вдохновение авантюриста», как называл его про себя Соломон.

Агент британской секретной службы Сидней Джордж Райли окончательно пробудился.

* * *

В антикварной лавке звякнул дверной колокольчик.

Соломон на секунду отвлекся от непокорного примуса и глянул через плечо. Освальд Рейнер сложил зонт, стряхнул с него воду и переступил порог.

— Доброго утречка, лейтенант. — Шломо наконец-то прикрутил фитилек. Пенная шапка послушно осела в турке. — Не желаете кофию? Бразильский. Из довоенных запасов.

К бодрящему напитку Соломон пристрастился в Южной Америке. Чашка ароматного допинга была как нельзя кстати. Всю ночь он провел за изготовлением верительных писем, выданных английскими франкмасонами на Сиднея Райли.

Привычным движением Освальд перевернул табличку надписью «Извините, мы закрыты» наружу и осмотрелся через стекло витрины. Покрытая пузырящимися лужами мостовая была пуста.

— Не откажусь, — буркнул он, стягивая мокрый плащ.

— Рафинаду, правда, нет, — горестно посетовал Шломо, разливая кофе по чашкам. — Вы не захватили?

Лейтенант поджал губы, но издевку проглотил. После назначения Соломона главой операции их и без того прохладные отношения разладились окончательно. Скрытая неприязнь Освальда к Шломо переросла в иное, более глубокое чувство. Соломона это ничуть не тревожило. Скорее забавляло.

— Так как ваши успехи, мой юный друг? — сладко улыбнулся Соломон, поудобнее устраиваясь за прилавком. От лейтенанта разило кислым вином. Мешки под воспаленными красными глазами выдавали бессонную ночь. — Виделись с князем?

Освальд тронул губами горячий фарфор и с удовольствием причмокнул. Кофе и правда был превосходен.

— Я только из «Национального», — сделал второй глоток Освальд. — Феликс окончательно решился. С нами, кстати, был Дмитрий Павлович.

Шломо задумчиво погладил щеточку усов. «Национальный клуб», расположенный на Марсовом поле, был широко известен как обитель азарта и разврата. То, что вместе с Юсуповым лейтенанту удалось затащить туда и кузена императора, было хорошим знаком.

— Романов с нами?

— Феликс его уговорил, — кивнул Освальд. — Несмотря на браваду, Юсупов все же тряпка. Он отчаянно трусит. Не думаю, что Феликс способен довести дело до конца, даже имея в сообщниках лицо из царской семьи. — Кофе явно взбодрил лейтенанта. На губах проступила знакомая ухмылка. — Скорее всего, мне придется проконтролировать все на месте. Вам, Райли, должно быть, это будет не с руки.

Соломон уколол собеседника взглядом и посмотрел на свои ладони. В душных джунглях Амазонии именно эти руки в исступлении крутили заводную рукоятку митральезы Гарднера. Дымящиеся стволы дергались, рубили свинцовыми струями лианы и тела дикарей. Грохот стрельбы заглушал индейские боевые кличи.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});