Живое и мертвое. Ученик мага - Михаил Костин

Что там за поворотом? И кто станет виноват завтра?

Ученик мага тряхнул головой и, забыв о страхе, саданул пятками в лошадиные бока.

Часть вторая

ЗАПАХ СВОБОДЫ

И АРОМАТ ЛЮБВИ

1

За окном грузили трупы. Умерших, поднятых стараниями магов и вторично угробленных силами пристава, заворачивали в холстины, безо всякого уважения кидали на телеги и везли обратно на кладбище.

Небо хмурилось. Моросил дождь. И без того унылые пейзажи уездного городишки нагоняли теперь просто смертельную тоску.

Ниро отстранился от окна, задернул занавеску. Когда обернулся, лицо было мрачным. Полоснув тяжелым взглядом по двум перепуганным магам-недоучкам, прошел к столу и сел. В дальнем углу приютился тихий и задумчивый журналист. Санчес поглядывал на братьев без злости.

Мартина и Лорку привели еще до завтрака, но пристав не стал допрашивать сразу. В этом деле торопиться не стоит. Это молодежь в бой рвется сразу. Всем им скорее-скорее, быстрее-быстрее. Ниро же по опыту знал, что излишняя поспешность только навредит и стоит проявить терпение. Помурыжить задержанных в ожидании и в неведении.

Незнание собственного будущего напрягает любого человека. А ожидание хоть какого-то знания еще и раздражает. Клиент начинает нервничать, строить предположения о том, что будет. Продумывать варианты грядущего, прокручивать их в голове. Потом пытается не думать об этом, переключить мысли на что угодно. Вот только мысли сами возвращаются на накатанную дорожку, и снова, и снова бегут по замкнутому кругу. И через какое-то время такого метания подопечный будет готов к допросу куда лучше, чем если на него насесть сразу, когда внутри жарко бьется гордость пойманного зверя. Если правильно выждать, запал остынет, нервы расшатаются.

Ниро перевел взгляд с одного из близнецов на другого. Кто из них кто, он не запомнил, да и не нужно это. Ему вообще ничего о них знать не нужно. Только информацию выжать по интересующему делу. А самими юными преступниками пусть занимаются те служаки, что приехали вчера из Вероллы.

— Итак, голуби, — начал пристав, выбрав ту пугающе мягкую манеру речи, с какой обычно разговаривал его начальник Жорж Деранс, — поздравляю. Намагичить вы себе умудрились на тюремное заключение сроком лет так в тысячу.

Он сделал паузу и еще крепче припечатал братьев взглядом.

— Мы не… — начал было один.

— Знаю-знаю, — мягко, но совсем не ласково перебил Ниро. — Вы не хотели. Вы не знали, что это незаконно. Вы не владеете такой магией. Все это я слышал много раз. Вы даже не представляете, как много. Разве что вы придумаете что-то новое?

— Мы ничего об этом не знаем, — довольно твердо произнес второй.

Пристав даже подивился, насколько бодро это прозвучало. Удивительно.

— Ладно, — мягкость ушла из его голоса настолько молниеносно, что испуг в глазах молодых магов окреп. — Поговорим иначе. Вы провели магический обряд, относящийся к разделу магии, на который даже лицензия не выдается. Это запрет, табу. Вы нарушили закон. В том, что вы это сделали, сомнения нет. Заклинание у вас вышло достаточно сильное, чтобы его можно было отследить и через полгода. За вами шлейф тянется такой, что любой стажер из отдела контроля за магическими ритуалами, не задумываясь, укажет на вас пальцем. Результат вашего ритуала я лично гонял по всему городу двое суток. Если любопытно, можете выглянуть в окно. Так что учтите, что вы уже сосланы на острова пожизненно.

Нависая над братьями, пристав поднялся из-за стола. Обошел кругом столешницу и встал над сидящими бок о бок магами, как преподаватель, поймавший школяров со шпаргалкой.

— Вы думаете, я не знаю, как было дело? Хотите, я вам расскажу? Вы проводили обряд не сами. У вас самих на него силенок бы не хватило. Вместе с вами в ритуале участвовал заезжий маг. Ну, рассказывайте!

Один из близнецов обреченно опустил голову, и пристав порадовался уже, что попал в точку. Ан нет. Второй дерзко вскинул голову и поглядел в глаза Ниро.

— Зачем?

— Хочу дополнить общую картину.

— Нет, зачем это нужно вам, понятно. А нам это зачем, если, как вы говорите, мы все равно сосланы пожизненно? Скажем мы вам что-то или нет, ничего же не изменится.

Ниро усмехнулся. Таких, якобы умных, сопляков он не любил больше всего. Ты преступник, тебя поймали с поличным. То есть мало того, что ты пошел против воли народа, против закона, так тебя ж еще и поймали с поличным. Имей смелость, признай себя виноватым, покайся. Так нет же.

Рука сама собой потянулась туда, где уютно устроился усиленный боевыми заклинаниями пистоль. Пальцы стиснули рукоять. Неуловимым движением пристав выхватил оружие. Ствол уткнулся в лоб говорливого мага.

Лицо парня побледнело, глаза заблестели отчаянной непоколебимостью.

«Нет, не выдержит, сейчас начнет говорить», — удовлетворенно подумал Ниро. Но не выдержал и заговорил совсем другой человек.

— Господин пристав, — Санчес поднялся со своего места и даже подался вперед. — Это незаконно.

Журналист вышел на середину комнаты и приостановился возле пристава. Мертвяки его забери. Кто просил высовываться?! Да еще так не вовремя.

— Сядьте, господин О'Гира. Сядьте и не мешайте работать.

— Так нельзя, — не сдался журналист. — По закону о правах человека…

Пристав резко развернулся и полоснул яростным взглядом по борзописцу. Он двое суток гонялся за поднятыми мертвяками и повторно отправлял их на тот свет. Двое суток носился по городу и стрелял, спасая попрятавшееся, как тараканы, мирное население. А теперь…

— Не мешайте работать, господин борзописец, — сквозь стиснутые зубы процедил Ниро. — Не забывайте, что вы здесь в качестве наблюдателя. И только. Если вам что-то не нравится, пойдите вон.

— Но…

— Без «но». Это не люди, а преступники. И закон тут сейчас только один, — Ниро тряхнул пистолем.

Дуло вильнуло в сторону Санчеса, и журналист невольно отступил на полшага. Пристав повернулся к совсем притихшим магам. Резко поднял ногу и упер в сидение стула, на котором сидел тот из братьев, что оказался поговорливее. Тяжелый ботинок опустился аккурат между ног мага. Подошва опасно закачалась на краю стула, прищемляя плоть юноши в том месте, где подобные защемления особенно болезненны.

Молодой человек взвыл, дернулся, порываясь спихнуть ногу пристава. Но в лоб его уперся ствол усовершенствованного пистоля. Маг замер. Нога пристава снова загуляла, то прищемляя, то ослабляя силу нажима. Юноша заерзал, извиваясь от боли, но не рискуя делать резкие движения.

— Теперь ты, — жестко заговорил Ниро. — Ты прав, пожизненную ссылку на острова тебе при любом раскладе не скостят. И в лучшую сторону ничего не изменится. Но ведь есть и обратная сторона, правда?

Маг, с прижатым подошвой пристава причинным местом, сдавленно всхлипнул.

— Если ты, скотина, не начнешь говорить сейчас, для тебя не будет ссылки на острова. Я тебя пристрелю. И твоего благоразумного братца тоже. Понял?

Маг дернулся, пискнул что-то бессмысленно-болезненное.

Ниро убрал ногу, оставив при этом ствол прижатым к голове юноши. Достаточно доли секунды, чтобы нажать на спуск. А реакция у него хорошая и тело работает быстрее головы. Так что, если только парень дернется чуть резче, похоронит себя.

Санчес вернулся в свой угол. Сидел недовольный, насупленный, но не ушел. Зато смотрел теперь с неодобрением. С осуждением даже. А и пес с ним.

Взгляд пристава уперся во второго брата-близнеца.

— Ну что, Мартин, может быть, ты мне расскажешь все по порядку, раз твой братец не желает со мной разговаривать?

— Он Мартин, — пролепетал тот.

— Что? — не понял Ниро.

— Я не Мартин. Я Лорка. Мартин мой брат.

— Да хоть святой Гораний, — обозлился пристав. — Если ты не начнешь говорить, я вышибу твоему братцу мозги.

Лорка побледнел, хотя, казалось, дальше уже было некуда. Сглотнул судорожно.

— Мне до трех посчитать? — грубо уточнил пристав. — Или сразу выстрелить?

— Их было двое, — торопливо забормотал Лорка. — Мы встретили их в «Падающей звезде». У них сломался мобиль и была с собой книга. Старинная. А в ней некромантические заклинания и ритуалы…

— Хорошо, — одобрил пристав. — А теперь вспоминай в подробностях. Будешь хорошо припоминать, доедете до островов вместе с братиком. Живыми и практически здоровыми.

2

По узкой лесной дорожке стелился утренний туман. Лошадь шла вяло, будто подремывала на ходу. А может, и в самом деле дремала. Ее ведь, как и седока, подняли ни свет ни заря. От мерного покачивания невыспавшийся Пантор тоже клевал носом. Зато Винсент чувствовал себя великолепно. Да и старик Колидр не жаловался, хотя шлепал в отличие от мага и его приятеля на своих двоих.