Замок на гиблом месте. Забавы Танатоса - Светлана Шиловская

А сейчас вот приспичило! Любая бумага сойдет и даже кусок угля (блокнот-то у меня наверняка украл Чистильщик). В сенях я нашла клочок обоев, сгодится обратная сторона. Фломастер обнаружился в навесном шкафчике на веранде.

Вскоре я сделала один набросок по памяти, каким видела Чистильщика. Затем попыталась сделать второй рисунок — омолодить его лицо, чтобы сравнить с тем детдомовским парнем на фотографии.

Я рысью понеслась в сени, тихо открыла сундук и вытащила тот общий снимок. А ведь похож! Неужели это он?! Эх, сейчас бы показать рисунок Агаше. Может, что-то о дальнейшей судьбе этого воспитанника она знает? И даст исчерпывающую характеристику — в людях прекрасно разбирается.

Но тревожить ее сейчас нельзя. Надо успокоиться и все взвесить. Возможно, моя фантазия зашкаливает от нетерпения найти убийцу нашего любимого кота?! У меня даже сны какие-то пошли — трансформируются в явь! Ужас, видела же Фому во сне, как он уменьшался и превратился в тбчку. Подсознание выдало информацию, или, действительно, место здесь проклятое, так действует?..

Я снова нервно закурила. Завернув два наброска и давний фотоснимок, который стащила из сундука, я заметалась со свертком — куда бы убрать?.. Наконец прибежала в баньку и засунула на полок, и сверху прикрыла тазиком. Старушке пока молчок, а Гудкову покажу. Пусть он меня хоть клинической идиоткой считает! Но, несомненно, кота убил этот Чистильщик! И, возможно, сестру Оли тоже он. Ему ничего не стоило и тщедушного мужичка Ерофеича утопить.

Не успела я развить эти мысли, как в кармане халата ожил мобильный. Услышав голос майора, я с ходу выдала:

— Надо немедленно найти и арестовать Чистильщика — мужика с большим кожаным мешком, отлавливающего бездомных кошек и собак! Он, и только он, убийца! Заказчик, мотивы и прочая атрибутика — ваши проблемы! — прокричала я, успев услышать в ответ: «Успокойся, я уже в дороге, скоро буду, то есть мы подъедем».

Отключив мобильный, я поняла, что Гудков звонил уже из машины. Но во мне поднялась какая-то волна возмущения. Подъедет великий сыщик, и что с того? В лучшем случае, чтобы успокоить нас с Агашей, сделает самый простой вывод: мол, кто-то поглумился над бедным животным или хотел нас попугать, чтоб не высовывались. Почти уверена — к убийству Фомы он серьезно не отнесется! Он даже снимки с убитой девочки все еще не предъявил никому на опознание! Имея их на руках, я бы хоть что-то добыла в Глотовке. А так только зря засветилась. Но, видимо, кому-то мое появление очень не понравилось. И этот кто-то зверски разделался с котом, сделав мне предупреждение.

И смерть Ерофеича благодаря стараниям ленивого участкового Пронина спустят на тормозах. В их районном морге, скорее всего, не переломятся, чтобы до истины докопаться. А кто их проконтролирует? У меня полномочий нет, и в морг не допустят! А мужичонку точно убили! Он когда-то работал в замке и был изгнан. И что-то, наверно, знал. Возможно, Ерофеич столкнулся с Чистильщиком и оказался ненужным свидетелем.

Нет, не буду ждать, когда майор заявится, у меня что-то должно быть на руках. Кроме двух набросков и давнего снимка предъявлю ему и следы человека, проникшего в наш двор.

В кладовке я взяла новую видеокамеру. На всякий случай засняла всю дорожку из каменных плиток. Ничего существенного, конечно, не увидела, а вот за калиткой, к реке, тропинка — глинистая. Я даже не удивилась, заметив следы обуви большого размера. Я шла и снимала. Но следы оборвались у реки. Очевидно, преступник ушел вплавь или через кусты орешника — в овраг. Но там снимать смысла нет.

Вернувшись во двор, хотела заснять то место, где все еще лежит труп бедного Фомы, но услышала звуки подъехавшей машины.

«Наконец-то его величество Гудков явился!» — подумала я и побежала открывать ворота. На сей раз майор прибыл на милицейском «уазике» — с мигалкой удобно, без препятствий. Вслед за ним из машины выскочил молодой парень.

О, да это же Роман Волин! — молодой человек, мечтавший, еще будучи студентом мединститута, стать судмедэкспертом и работать непременно в бригаде Гудкова. Видимо, это ему удалось.

— Здравствуй, Галечка! Узнаешь молодого орла? Я тебе о его успехах как-то говорил.

— Как же не узнать! Все такой же элегантный, только вот профессию себе выбрал…

— Здравствуйте, Галина Павловна! Рад, что не забыли. А профессия судмедэксперта не хуже других. Требует чистых рук, трезвого ума и объективного подхода. И потом, я ведь по собственной воле, как, впрочем, и вы. Снова бригада добровольцев в действии?! Извините, что так смело шучу.

— Ничего, не смущайся, Рома. В этой шутке большая доля правды. Проходите, сейчас сделаю вам кофейку.

— Спасибо, но чуть позже. Если можно, я сразу к Агафье Тихоновне пройду, осмотрю ее. Я не забыл своей первой специальности — терапевт, не беспокойтесь. И весь арсенал вот, в чемоданчике. Правда, товарищ майор сообщил мне, что тут больных целый госпиталь… — И Рома резко оборвал себя, заметив, какой свирепый взгляд я бросила в сторону Гудкова.

Я проводила Романа до дверей и вернулась.

— Ты рассчитывал застать меня влежку — аморфную, не доставляющую никаких хлопот. Не беспокойся, вопросов я тебе задавать не буду. Сдается мне, что я знаю больше, чем вся твоя сыскная бригада.

— Галечка, дай хоть на тебя посмотреть! Когда ты звонила, была в таком смятении, что я перепугался. Ну а сейчас молодцом держишься.

— Спасибо на добром слове. Тогда сразу перейдем к делу.

— А обещанный кофе? Тем более я жду криминалиста. Может, какие следы обнаружит. Сам я уже осмотрел. Кота жаль… Подонок свернул бедняге шею. Рост у подлеца большой, ведь через забор дотянулся рукой до задвижки.

— Понятно. А что касается следов, я частично эту работу сделала, сняла на видеокамеру. Но, думается, снова улика канет в лету. До сих пор нет снимков с убитой девочки!

— С чего ты взяла?! С этими снимками мы все дворы в Глотовке обошли. Девочку никто не опознал.

— Вот почему мне там оказали холодный прием! Позволь полюбопытствовать, товарищ майор, какие снимки жителям деревни показывали? А потом и я, как факир, кое-что вытащу из рукава.

— Кофе, значит, я не дождусь. Радушие хозяйки нужно еще заработать. Пожалуйста, смотри, но зрелище не из приятных.

Действительно ужасно!.. Лицо на снимке едва узнаваемо по сравнению с тем, что я видела в низине, когда впервые обнаружили тело. А в лесу, когда откопали, мы на лицо убитой накинули тряпку. И слава богу, что не увидели…

Гудков отошел в сторонку и закурил. Я все же стащила одну из фотографий и сунула в карман халата.

— На ваших снимках погибшая совсем неузнаваема. Лучше бы предъявили те, что отсняла Ирка на месте происшествия.

— А мы их покажем… И в первую очередь обитателям замка. Но еще не время.

— Что-то ваша оперативная деятельность больше смахивает на канцелярию. Сидите, ждете, пока бумажка дозреет, чтобы ее переложить.

— А вы, Галина Павловна, со своей ударной группой напоминаете мне ОМОН.

— Хм, считаете, что сначала делаем, а потом думаем? Так вот, пройдемте, товарищ майор, в баньку!

— С удовольствием! И не мешало бы снова перейти на «ты»!

— Я вас, поручик Ржевский, приглашаю не канцелярские чернила смывать, и уж тем более не развлекаться.

— Ну вот, уже и в чине понизила, и во фривольности заподозрила, — улыбнулся Гудков.

Пикируясь, словно играя в пинг-понг, мы дошли до баньки. Я полезла на полок, чтобы достать сверток. Халатик, видимо, у меня задрался до непредсказуемой высоты. Майор сзади странно и шумно задышал. Я достала сверток и, резко одернув халат, навернулась вниз, и ударилась обо что-то.

Очнулась я от огнедышащего дыхания Гудкова, склонившегося надо мной. В его глазах вместо сочувствия плясали какие-то чертики. Еще чего, что он себе думает?! Видишь ли — взыграл гормон! Но мой возглас был моментально потушен поцелуем, да таким, что я… Наверно, или рассудок потеряла, или сознание. Очухавшись, вскочила и от переизбытка чувств залепила звонкую пощечину. Подобрав сверток, сунула его майору.

— П… прости, Галечка! Та-ак вышло, — промямлил обескураженный Гудков, потирая щеку.

— Разверни и посмотри внимательно! Там два наброска и старый детдомовский снимок.

Тут уж я дышать перестала, увидев, как мой любимый мент побелел и вытаращил на меня глаза так, что, казалось, они выпадут у него из орбит. Он стал беспорядочно шарить по карманам, наконец вытащил свой мобильный и тут же кому-то закричал в трубку. Я поняла только одно: сей тип давно в розыске, звать его Борис Грызин, кличка — Громила.

Глава 10

Все закрутилось, как в ускоренных кадрах. Мой двор превратился в полигон оперативных действий. В морг был отправлен Роман Волин, чтобы получить от местных «потрошителей» медицинское заключение. Дважды врывалась к нам с какими-то двумя крикливыми бабами жена Ерофеича, справлялась, когда можно забрать тело, ведь по христианским обычаям перед погребением родные должны провести ночь у изголовья покойного. Гудкову пришлось терпеливо объяснять им, что он совсем не тот, за кого они его принимают, что все зависит от проворной работы специалистов морга. Так что, как только, так сразу…