Вандал (сборник) - Андрей Посняков

Слава богу, тащили недолго – впереди, под мрачными сводами, вновь замаячил призрачный, льющийся оттуда-то сверху свет, и молодой человек оказался в большой пещере, посередине которой располагалось какое-то сложное техническое устройство, сложное – для этого мира, и, вне всяких сомнений, в этом же мире и созданное – по старой римской технологии.

Казалось, прямо из-под земли вырастала толстая – керамическая или покрытая тонкими листами меди – труба, уходя куда-то вверх, к небу… У основания трубы имелся ворот, который крутили пятеро потных парней с исполосованными ударами бичей костлявыми спинами.

Обычный водяной насос, помпа, ничего сложного! Только вот… что же они тут – нефть качают?

– Вставай! Заменишь его.

Александр не успел и глазом моргнуть, как ему тут же развязали руки, впрочем, весьма ненадолго, тут же привязав к отполированной ладонями балке, одной из тех пяти, с помощью которых и крутился ворот.

– Давай, давай, парень, – Сашу издевательски похлопали по плечу. – Работай. Будешь хорошо работать – получишь еду, плохо – уж не взыщи, вздуем!

Пленник усмехнулся, сделав первый шаг… пошел вместе со всеми, по кругу, словно с завязанными глазами лошадь – обычно на такой работе использовали животных. Но здесь… Кони были слишком дороги, да и наверняка быстро дохли – пыль. Впрочем, наверняка, и люди здесь слишком уж долго не заживались.

– А погляди-ка, Бовис, новичок тут хорошо вписался! Как его наречем?

– Наречем… хм… Наречем Морячком – Наута, я слыхал, это ж откуда-то с побережья добыча.

Саша про себя хмыкнул – Наута – Моряк. Ну, надо же – почти в точку!

– А ведь хорошо шагает, быстро! Этак с ним и эти бездельник начнут наконец работать.

– Этих бездельников может заставить работать лишь плетка!

– Ты прав, дружище Апер, совершенно прав!

Голоса затихли где-то в отдалении, лишь какой-то зверовидный громила с плетью лениво прохаживался у ворота. Да и тот вскоре уселся у стенки и, похоже, что задремал. Умаялся, что ли, болезный?

Однако интересные у здешнего народца кликухи: Бовис – Бык, Апер – Кабан…

– Эй!

Показалось? Или кто-то и в самом деле шептал?

Молодой человек навострил уши.

– Слышь ты, новичок!

– Ну?

– Не можешь потише шагать, а? Иначе мы все тут из-за тебя сдохнем.

– Хорошо, – Александр глухо мыкнул. – Буду потише. А вы кто вообще-то?

– Рабы, как и ты… Говори не так громко, иначе проснется Бестия – а уж тогда нам точно не поздоровится.

– Бестия? Ах, тот, звероватый… Те парни. Они вообще кто – ваши надсмотрщики?

– Такие же рабы, как и мы. Просто себя так поставили.

– Понятно… А много вас здесь?

– Еще, кроме нас – семеро «рабочих лошадок» и трое «волков» – так они себя называют. Бык, Кабан, Бестия.

– Значит, кроме «волков» – две смены и двое запасных.

– Двое не работают – «Прачка» и «Женушка» – если только в качестве наказания… Это их «женщины»… Ну, в смысле…

– Я понял. Что добываете?

– Воду. Местные ее считают священной.

– Ясно. И давно ты уже здесь?

– Второй месяц, – собеседник вздохнул и замолк.

– Эй, эй, – чуть погодя негромко позвал Саша. – Тебя как звать-то, парень?

– Здесь называют – Парвус – «Малыш». Но это не из-за роста – по возрасту. А иногда зовут «Злой».

– Злой?

– Я оказался не такой нежный… как «Прачка» и «Женушка»… Потому, верно, долго здесь и не проживу. Тем более…

Парвус вдруг резко замолк – вдруг проснулся Бестия. Зевнул, выругался, защелкал плеткой:

– А ну, быстрей, гниды!

Да-а… Саша только присвистнул – ну и дела здесь творятся! Действительно – ад.

Они крутили ворот, наверное, часа три, после чего сменились – и тут только Александр смог повнимательнее рассмотреть всех доходяг. Не больно-то они друг от друга и отличались – все одинаково тощие, смуглые до черноты… или это просто в полутьме так казалось? Вон, Парвус-то вовсе не казался такими уж смуглым.

– Там сидеть! – кивнув на стену, громко распорядился Бестия – «Зверь», если по-русски.

Бык и Кабан захохотали, уперев руки в бока. И над чем, спрашивается, смеялись?

Доходяги, едва усевшись, тут же и захрапели, да и Саша смежил глаза – правда, не спал, а внимательно наблюдал за происходящим. Конечно, можно было с ходу заехать в морду тому же Быку, а уж там посмотрели бы – кто кого? Однако все же пока торопиться не стоило – сначала хоть что-нибудь разузнать, а уж в морду – это всегда успеется.

Ничего интересного в подземелье не происходило, разве что за рабочей силой теперь приглядывал не Бестия, а Кабан – впрочем, эти верзилы друг от друга мало чем отличались. В остальном же все было по-прежнему. Уныло скрипел барабан, доходяги ходили по кругу, время от времени подгоняемые хлестким ударом бича. Скучно!

Саша ткнул Парвуса локтем:

– Эй! Ты спишь, что ли?

Парнишка даже не открыл глаз… да, не негр явно – кожа его казалась серой от пыли; такими же серыми, грязными – были и волосы. Александр сейчас тоже вряд ли выглядел лучше.

Уныло ходили по кругу работники, поскрипывал барабан… ничего не происходило… Абсолютно ничего…

– Подъем!!!

Саша встрепенулся от крика, успел все-таки задремать.

Что ж – снова на смену.

– Вечером спустят еду, – улыбнулся Парвус. – Ночью поговорим – давай?

– Давай. А что, ночью не надо крутить?

– Надо… Но «волки» крепче дремлют.

– Ах, вот оно что…

На протяжении всей смены не разговаривали – Зверь выспался, отдохнул и теперь без устали подгонял невольников ругательствами и бичом. Крутили барабан быстро, даже Александр утомился, что уж говорить о доходягах – несчастные просто валились с ног. Да и упали бы, если б не страх перед Бестией!

Увы, Парвуса ни позади, ни впереди не было – парнишку на этот раз привязали с другой стороны, а остальные «крутильщики», похоже, особой разговорчивостью вовсе не отличались.

– Давай, давай, черти! – помахивал бичом Зверь. – Шевелись, шевелись!

Однако и этой бешеной гонке пришел конец. Снова пересменок – удобный момент, чтоб вмазать надсмотрщику в харю и рвануть… куда вот только? Прежде чем бить, неплохо бы прояснить…

Только сменились, как миловидный юноша с покрытыми серой пылью кудрями принес в корзине еду: черствые лепешки, овощи, воду в плетеной фляге.

Встрепенувшиеся работяги с жадностью принялись есть, Саша же, наоборот, больше припадал к фляге, больно уж хотелось пить – еще бы, от такой-то пылищи!

Между тем в пещере сделалось заметно темнее, а вскоре и вообще стало не видно даже собственных рук – наверху наступила ночь. Но все так же слышались мерные шаги невольников, все так же скрипел барабан.

Скорее всего, по этому скрипу и можно было заключить, что никто из крутильщиков не шланговал, работа кипела.

Кто-то вдруг схватил Сашу за руку.

– Парвус, ты?

– Тсс! Не говори громко… идем, мы будем спать у дальней стены. Там тряпье – подстилка… Там и поговорим, хорошо?

– Как скажешь… Давно ты здесь?

– Я же говорил… нет? Третий месяц. Мы жили на севере, в большом селеньи. Я и бабушка, родителей я не помню, а три месяца назад и бабушка преставилась – похоронили. Я подумал и решил пойти в Гадрумет – думаю, хороший мастер мозаик там с голоду не умрет.

– Мастер мозаик? – изумился молодой человек. – Это что еще за ремесло такое?

– Очень хорошее ремесло… но в наших бедных краях, конечно, мало кому нужное. Иное дело – большой и богатый торговый город! Гадрумет или Тапс.

– А от твоих мест Гиппон не ближе?

– Не ближе. И там, по пути – гиблые места. А здесь я дороги знаю, охотился, бывал.

– Так ты ж мастеровой – не охотник!

– Всем пришлось заниматься… Эх, жаль, не дошел – схватили. А ты никогда не был в Гадрумете, Моряк?

– Как же! Там, можно сказать, и жил.

– Правда?! Вот славно! А не знал ли ты некоего мастера Лициния, старик Амвросий, мой учитель, меня к нему и…

– Не знал, – грубо оборвал парнишку вовсе не настроенный на лирический лад Александр. – Ты, Парвус, хочешь выбраться отсюда?

– Конечно! Только это, увы, невозможно. Многие пытались, поверь.

– Нет в мире ничего невозможного, – молодой человек усмехнулся. – Вот что, парень, давай-ка так: я сейчас буду спрашивать, а ты – отвечать. А за жизнь потом поговорим, когда отсюда выберемся – лады?

– Как скажешь. Спрашивай. Только шепотом – умоляю!

– Здесь работают ночью?

– Только чья очередь – недолго, пока «волкам» не надоест. Они потом так и спят у ворота, видишь ли, в темноте ведь опасно – даже «волкам»…

Александр усмехнулся: понятно, надсмотрщики опасаются эксцессов при пересменке. Не дураки!

– Пищу сюда приносят только раз в день?