Вандал (сборник) - Андрей Посняков

– Выпей еще, – Александр снова налил. – Пусть скорбь отлетит и уйдут морщины.

Мириам послушно выпила, в больших темно-шоколадных глазах ее все еще стояла грусть.

– Ты давно не приходила, – негромко произнес молодой человек.

– Были дела. Знаешь, наверное, мы скоро расстанемся…

А вот это была новость из разряда не очень приятных. Все же Саша успел по-настоящему привязаться к этой милой девчонке, и не только из-за любовных утех, вовсе нет, почему-то казалось, что в их отношениях вовсе не это было главным. Александр только сейчас понял – Мириам была единственным здесь человеком, с которым он чувствовал себя – собой. То есть вел себя так же, как и обычно – там, дома…

– Еще попрошу, – девушка поцеловала Сашу в щеку. – Если ты сможешь, не держи на меня зла.

– Зла? На тебя?! За что же?

– У каждого найдется – за что.

Странной этой фразой еще не закончилась ночь, только лишь начиналась. Снова скрипела постель, и слышались сладостные любовные стоны, молодые люди снова любили друг друга, так страстно, словно бы в первый раз… или даже – в последний.

Мириам ушла рано, не прощаясь и Сашу не разбудив. Когда молодой человек проснулся – девушки уже не было, лишь на его губах остался терпкий вкус прощального поцелуя.

Что ж, всему когда-то приходит конец… Жаль, что вот так вот… а, может быть – и правильно? Без лишних эмоций и слов.

Саша почему-то чувствовал, что Мириам больше не вернется, что они больше не увидятся – никогда. Почему-то было такое ощущение… вдруг навалилось, пришло…

Вообще-то молодой человек мог бы целый день валяться на ложе, заказав в покои выпивку и еду, однако же не хотелось. Наоборот, хотелось куда-нибудь пойти, в какое-нибудь людное место, развеяться…

На рынок! Конечно же – на рынок. А еще можно – к оружейникам, мастерам. Вначале прицениться, потом уже заказать себе щит, шлем, доспехи – пока сойдут и кожаные или пластинчатые, римского типа – лорика сегментата. Или даже совсем старые, чешуйчатые – лорика скуамата, те уж совсем дешево должны были стоить, а, впрочем, это все нужно было узнать не откладывая в долгий ящик – мало ли, может быть, уже завтра нужно будет явиться в корпус городской стражи. Десятник Гатбольд обещал, если что, дать знак – сообщить хозяину таверны или заглянуть лично.

Выкупавшись в бассейне, молодой человек немного обсох, допил оставшееся вино и, натянув тунику и перекинув через плечо перевязь с мечом, вышел на улицу, направляясь к рынку.

Солнце сияло, на ветвях деревьев весело щебетали птицы, и опрокинутое над головой небо казалось синим до невозможности, до рези в глазах. Гадрумет недаром считался одним из красивейших городов провинции – белизна стен, зелень кустов и деревьев, великолепнейшие, оставшиеся еще от римлян постройки – цирк, термы, акведук…

Народу на улицах было много, точнее, это так просто казалось, до тех пор, пока молодой человек не свернул к рынку, располагавшемся на широкой площади неподалеку от южных ворот. Площадь окружали приземистые базилики-храмы и бывшие общественные здания с белоснежными портиками, ныне переделанные под особняки. Чуть подальше, на прилегающих улицах, высились четырех– и пятиэтажные доходные дома, принадлежавшие вандальской знати. Наверное, в такой вот домик и стоило вскоре переселиться Саше – снимать роскошные гостевые покои в таверне уже стало слишком обременительно.

Эх, забыл спросить у Мириам, та бы, может, и подсказала чего насчет приличного, но не слишком дорогого жилища… Впрочем, и самому можно узнать, или через хозяина – особого труда не составит. Самые дешевые номера в доходных домах – на верхних этажах, под самой крышей, можно за сущие гроши снять, за медяхи буквально. Однако комфорта никакого, комнатенки узенькие, словно пеналы, летом и весной – жарища, духота страшная, зимой, наоборот, холодно, зуб на зуб не попадает – даже местной мягкой зимой. Удобства, естественно, во дворе – общие, – да и внутренней лестницы нет, только вешние. Нет, неудобно, да и – самое главное – несолидно для потомка отважных завоевателей! Самый шикарный этаж – второй – (он тут назывался – «первым», поскольку все, что ниже – занимали таверны, мастерские, лавки, пекарни и прочее. На втором этаже можно было шикарные апартаменты снять, ничуть не хуже тех, что в таверне «Золотой Гусь», и даже дешевле… так, на самую малость.

Третий этаж… да – пожалуй. Опять-таки тут нужно самому смотреть – тамошние квартирки бывают такими же, как и сверху, бывают – и почти ничуть не хуже, чем на втором этаже. Искать, искать надо – вот, кстати, тоже дело. Мальчишки местные – вон они тут, у торговых рядов, тучами вьются – должны бы знать, кто, где и что сдает.

Саша схватил одного за лохмотья.

– Доходные дома? – парнишка наморщил нос. – Да их тут много. Тебе какой нужен, господин – похуже или получше? Со столованием или без?

– Со столованием… и не самый плохой.

– Медяшку дашь, господин? Вмиг покажу дома, какие тебе надо. Только успевай выбирать!

– Ишь ты, медяшку… Ладно, держи.

Молодой человек сунул руку в висевший на поясе кошель… Черт! А медные-то денежки – старые, римских времен, нуммии – он ведь так в «номере» и оставил. Ну да, где же еще-то? Мириам их так и не успела в кошель положить… Придется серебряху менять… А заодно уж и солид – на серебряхи.

– Слышь, парень, а где у вас тут менялы?

– Самые богатые – в торговой гавани.

– Я почему-то так и подумал. А что, поближе нигде нет?

– Да и здесь найдутся, – парнишка прищурился и показал рукой. – Во-он, под тем каштаном сидят.

Под старым каштаном с раскидистою зеленою кроной стояли грубо сколоченные столы, больше похожие на обычные торговые ряды, за которыми и в самом деле сидели какие-то люди, по большей части пожилые – играли в нарды или во что-то подобное.

– Так там игроки!

– А ты, господин, подойди, спроси.

Александр так и сделал – не будет же пацан зря болтать, – к чему? Подошел, прислонился к дереву, постоял вместе с остальными зеваками минут пять, потом, улучив момент, наклонился к только что закончившему очередную партию старичку:

– Уважаемый, говорят, здесь можно поменять серебро на медь?

– Поменять? – старик немедленно вытащил из-под прилавка весы. – Давай, господин – хоть что поменяем. И за услугу возьмем недорого.

Саша обрадованно вытащил из кошеля денарий… тут же разменянный на целую кучу мелочи, как и говорил меняла – вполне по-божески, за небольшой процент.

– А золотой на денарии разменяете?

– Разменяем и золотой…

Взяв в руки выданный молодым человеком солид, старик вдруг посмотрел на него с явным изумлением, даже пощелкал языком… Саша даже испугался:

– Неужто фальшивый?!

– Да нет, успокойся, мой господин, это очень хорошее золото. Просто… Ты, верно, клад нашел? Или – это тебе родственники оставили наследство с давних времен?

– Почему – с давних?

– Посмотри сам, господин, – меняла положил монету на ладонь, лицевой стороной кверху. – Портрет императора видишь?

– Ну, вижу, не слепой.

– А вот, над ним, надпись – «Базилевс Левус» – «император Лев». А император Лев ромеями почти сто лет назад правил.

– И что?

– А монета у тебя новехонькая, господин, словно ее только что отчеканили! – старик даже в ладоши всплеснул. – Не думал, что такое увижу.

– Хм… новехонькая, говоришь… – Саша сразу же вспомнил Мириам – она ведь тоже с явным подозрением рассматривала солид. А потом как-то ловко…

– Так будешь разменивать, господин?

– Да-да, меняйте…

…как-то ловко перевела разговор на другое. Неужели девчонка приставлена?! Кем? Хозяином таверны – так, на всякий случай, недаром же он все время косил глазом на новичка – Сашу – тогда еще, в первый день, когда выпустил для танцев веселых дев! И, конечно же, увидел, которая гостю больше понравилась – ее и прислал ночью. И не прогадал, пройдоха! Да, наверное – все так, только… Не слишком ли Мириам умна для всего этого? Может, вовсе не трактирщик ее использует, а она – его, в каких-то своих, не ведомых никому, целях? Или… ее подослал не хозяин таверны, а… пусть даже и через него… кто-то другой? Впрочем, а не слишком ли это все сложно?! Да, танцовщица слишком умна – но кто это знает? Сомнительно, чтоб – трактирщик, Мириам вряд ли даст ему это понять. Типичное местное разводилово – сколько уже Саша на девчонку потратил? Не так уж и мало – вино, еда… то се… Часть денег Мириам отдавала хозяину, часть, как водится, прикарманивала – что в этом такого необычного? Ничего.

Однако танцовщица оказалась слишком уж любопытной и до самого последнего времени почти ничего не рассказывала о себе, а лишь выспрашивала, кстати – довольно настойчиво.

Или – все это показалось? Сказки…