Путь ( 2 книга - 6 книга) (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

– Но я знаю, когда нужно остановиться, – и пояснил. – Никто не даст гарантии, что за эти миражи мы встретим уличный фонтан. А такое удобное место точно больше не попадётся. И риск не так велик, ведь теперь, после Мясника я знаю, что там может быть опасно и буду осторожен.

Мама кивнула нехотя соглашаясь. В очередной раз. И в очередной раз не выдержала, когда я снял с пояса кисет и протянул ей, да ещё сопроводил это тихими словами:

– Чтобы привязать к себе кисет, нужно капнуть на него своей кровью. С Флагом точно так же.

– Леград! Я запрещаю тебе это!

Я осуждающе покачал головой:

– Мама...

И отвернулся. Я не настолько безумен, чтобы идти на верную смерть и оставить спасение Лейлы на маму. У меня есть догадки и предположения, которые и должны помочь мне вернуться целым и с водой. Тем более я не настолько безумен, чтобы лезть туда, где даже мне шансы на возвращение кажутся исчезающе малыми.

Легко было понять, что дворцы Древних отличаются богатством. Размеры, высота главных зданий поместий, красота парков и садов. Те дарсовы, пугающие меня статуи в конце концов. Вот только я ни разу так и не увидел маленьких, сходных с привычными мне размерами домов Гряды, поместий. Тех, где могли бы жить слуги или где торговали бы разными мелочами, так нужными в быту всем людям. Сплошь разноцветные полотнища с именами семей, что почти не повторялись. Словно этот огромный город оказался построен исключительно для богачей, в поместье каждого из которых обитали личные слуги, не заслуживавшие отдельного имени и жилья. А всем остальным здесь и вовсе было запрещено селиться. Или же у них просто не хватало денег на жизнь в этом городе. Не знаю.

Но мог уверенно предположить, что и охрана, и защита у поместий отличаются согласно их размерам. За почти две недели пути мы встретили десятки разрушенных поместий, но всего одно из них было по‑настоящему огромным и уничтоженным вовсе до основания. Бескрайнее поле, заполненное развалинами. Все остальные почти всегда оказывались сравнимы с тем, где мы столкнулись с призрачными Бабочками.

Именно поэтому я прошёл мимо вчерашнего поместья с озером и ручьями. И зря мама переживала, что я отправлюсь в него за водой. Не в такое богатое и большое поместье, не туда, где стоит эта дарсова статуя, чья одежда за столько лет не истлела, а каменная поверхность даже не потускнела. Я хорошо помню сказки про Рама Вилора и големов, против которых он сражался на Пепельной равнине.

Поэтому вот этот небольшой, в сравнении с остальными, двор, чья ограда тянется почти на тысячу шагов, со скромным одноэтажным поместьем и беседкой у одинокого фонтана – лучшее, что могло нам встретиться. Не хочу ещё больше пугать маму, да давать Лейле очередной повод для её странных речей, но сейчас сам уверен: Небо смотрит на нас.

Мне запали в память те слова, что я услышал от Мириота на площадке в ветвях Исполина, там, где мы оказались ближе к Небу:

«Город защищён сотнями формаций. Этот проход слабейший. Возможно, дети выбегали играть в снегу.»

Вряд ли всё так просто. Вряд ли дети Древних были так слабы, что в моём возрасте всё ещё ходили в Закалках. Но попытаться стоит.

Я остановился у низкой, едва мне по пояс, ограды, перед тем, что изображало роль декоративных ворот, никому бы не сумевших преградить путь. И наложил на себя Указ ограничения. Туда же, куда и обычно – на плечо. Закалка девяти звёзд. Достаточно ли этого?

Не могу сказать, пока не попробую. Зато точно могу сказать, как мне сейчас нехорошо. Давно я не накладывал на себя ограничения и очень вырос в силе с той поры. В свете вечных сражений тех дней, когда мы шли к Миражному, у меня не находилось времени обращать внимание на то, стал ли я быстрее. Оказалось – стал. Уж слишком неприятно я себя сейчас ощущал, словно меня обмотали верёвками, сдавив все мышцы, да ещё и нагрузили поклажей, как тяглового быка. Тело едва шевелилось, а когда я попытался сделать первый шаг, то чуть не упал. Но опыта прошлых тренировок под Указами никто у меня отнять не мог и уже через сотню вдохов я приноровился, словно вернулся в прошлое и сейчас готовлюсь сразиться со своим первым Монстром.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А ещё я снова склонился перед границей поместья и громко, уверенно произнёс:

– Прошу простить меня за вторжение, но мы страдаем от жажды, и я всего лишь хочу наполнить фляги водой из вашего фонтана. Я простой гость города, уважаемые и не задумал ничего плохого. Заранее благодарю старших за щедрость.

Пусть у меня сейчас нет кисета, зато через плечо перекинута связка волчьих фляг, и я наполню их, чего бы мне это ни стоило.

Тогда, когда мы столкнулись со странным зверем, так похожим на бабочку, я растерялся, забыл о важной части своей силы, об Указах. Ведь если они действовали на призрачные копии, то я мог бы надёжнее защищать свою семью. Но теперь я этого не знаю, как не знаю и хватило бы мне духа на то, чтобы убить или усыпить тысячи этих созданий.

Приходится признать, что уже второй раз я подвёл родных. Сначала забыл об Указах во дворе с теневиками. И сестра оказалась ранена. Я сделал выводы и всю дорогу к Миражному тренировался в Указах, накладывая их на змей или зверей невысокого возвышения, что, на свою беду, заступали мне дорогу. Мне даже казалось, что стал готов к схватке с использованием всех своих сил. Но вышло что нет. Выяснилось, что Указы я применяю лишь тогда, когда у меня есть хотя бы пара вдохов на раздумья, а стоит случиться неожиданности, а событиям понестись вскачь и снова в ход идёт лишь оружие и техники.

Хорошо ещё, что мама не задаёт ни одного вопроса о моих Указах. Если в лесу, в окружении ватажников, это было нужно для того, чтобы не выдать наши планы, то здесь и сейчас это можно принять лишь за жалость. Она тоже понимает, что я допустил ошибку и не хочет напоминать мне о ней.

И мне сейчас стыдно. Это тоже одна из причин, по которой я иду за водой здесь и сейчас. Хотя главная именно та, что я назвал маме.

Моя нога коснулась дорожки, ведущей к поместью. Ничего. Короткий шаг и теперь я окончательно вошёл. И снова ничего не произошло. Ни малейшего дуновения жаркого ветра опасности. Только в уши лез какой‑то тихий надоедливый звук. Несколько мгновений я прислушивался, готовый прыгнуть назад, пока не понял, что услышал стрёкот насекомых. Выходит, поместье окружено формацией, которая заглушает ещё и звуки. И это только то, что я о ней понял.

Гораздо более важно то, что формация поместья оправдывала название города. Она скрывала от меня его настоящий облик и теперь я даже неуверен в том, что мы видим на самом деле в городе. С улицы я приметил лишь короткую дорожку, с фонтаном и само здание поместья, да привычные полотнища ткани на нём. Теперь же жилище Древних отодвинулось на добрую полусотню шагов, а впереди появились десятки невидимых до этого деталей: деревья, беседки справа и слева от поместья и очень опасно выглядящая площадка на дороге впереди.

Каждый новый шаг я делал всё увереннее, вот только скованные в готовности к движению мышцы не спешили отпускать стянутые в них узлы. Мне и нужно было пройти всего лишь двадцать шагов до круглой площадки‑расширения и повернуть там налево, пройдя такой же путь к самому фонтану. Закавыка лишь в этом самом круглом, мощёным разноцветным гладким камнем, пятачке шириной в десять шагов, который было не видно с улицы. Ведь вокруг него стояли шесть необычных высоких столбов с узкими полотнищами‑флагами на вершинах.

Я, видевший на своём веку всего ничего формаций, мог с уверенностью сказать, что впереди одна из них. Что она должна делать, по каким условиям приходить в действие, конечно же, загадка для меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вот только я не позволил себе даже замедлить шаг, а тем более остановиться. И...

Ничего не случилось. Мне не пришлось ни сбрасывать со своего плеча Указ, ни спасаться Рывком от удара техникой, ни рваться Шагами к фонтану, чтобы заполучить воду. Я дошёл до него беспрепятственно.

Сначала набрал полные фляги, а затем напился из ладоней ледяной, словно я снова оказался в снегах за оградой города, воды. Только поймав себя на том, что словно специально тяну время, всё ещё ожидая удара и будто дразня защиту поместья, одёрнул себя и двинулся в обратный путь.