Между Сциллой и Харибдой - Бронислава Антоновна Вонсович

class="p1">— Да, я вижу, что сеньорита под иллюзией, но я вижу и то, что под ней, поэтому нет, это не она.

При этих словах Эрнандес заинтересованно повернула голову ко «мне», пристально разглядывая и прикидывая, что «я» могу скрывать. По её губам скользнула нехорошая улыбочка, словно поведение и манеры доньи Хаго оказались настолько заразными, что передались воздушно-капельным путём.

— Удачно вы придумали, Рауль, — всё же признала я. — Тётя ничего не заподозрила.

— Если бы донья промолчала, было бы удачнее, — заметил он. — А теперь вас ждут пара неприятных дней, а то и недель. Для иллюзии должны быть веские причины на территории университета.

— Ой, эти неприятности — мелочи по сравнению с тем, что могла бы доставить тётя, — отмахнулась я. — Романов я заводить всё равно не собиралась, так какая разница, что обо мне подумают другие студенты?

Тем временем процессия важно шествовала по коридору в поисках уборщицы. Нашлась та на третьем этаже старательно полирующая кованые перила. Ректор остановился рядом с ней и громко сказал:

— Вот.

Уборщица испуганно вскрикнула, уронила тряпку и ухватилась за сердце. Наверное, посчитала, что к её работе возникли претензии, и собиралась таким нехитрым способом от них отделаться. Выглядела она достаточно пожилой, чтобы слова ректора о тёте и племяннице не казались насмешкой.

— Сеньор Муньос, вы издеваетесь? — холодно поинтересовалась донья Хаго.

— Почему же? — удивился тот. — Ваше Сиятельство, вы просили показать недавно принятую работницу. Я показываю.

На кончиках пальцев тётушки заструились огоньки, но она быстро справилась со вспыхнувшей яростью, тем более что сеньор действительно только выполнил её просьбу.

— Больше никого?

— Если вы не хотите осмотреть сеньоров в оранжерее…

Она прикрыла глаза, но не для того, чтобы успокоиться, а чтобы отправить поисковое заклинание, которое дымной лентой сорвалось с её руки и, раскручиваясь по спирали, принялось обследовать университет. Я затаила дыханье, поскольку хоть Рауль и сказал, что в этой комнате никто не сможет меня засечь, до конца в этом не была уверена.

— Катарина, не забывайте дышать, — с лёгкой насмешкой сказал Рауль. — Донья Хаго вас по звукам не вычислит.

— А вдруг?

— Никаких вдруг. Сюда поисковое заклинание может попасть только при открытой двери. Дверь закрыта. Вы сомневаетесь во мне?

— Скорее, очень боюсь донью Хаго.

Поисковое заклинание вернулось и впиталось в тётину руку. Лицо доньи приобрело задумчивость, очень надеюсь не потому, что дражайшая родственница унюхала какие-то мои эманации.

— У вас очень странный университет, — неожиданно обвиняюще бросила она сеньору Муньосу. — Очень, очень странный.

И посмотрела так, словно это была вина исключительно ректора.

— Ну, простите, донья, какой есть, — опешил тот. — А в чём странность?

Вопрос донья проигнорировала.

— Дон Дарок, пойдёмте. Здесь нет никого интересного.

Тётя развернулась и прошла мимо сеньора Муньоса, как мимо пустого места. Её примеру последовал и Диего. А ректор хоть и явно разозлился, не сказал на это вообще ничего. Видно, серьёзные инструкции получил от своего правителя. Видно, очень серьёзные проблемы захлёстывали Теофрению, если самоуважение приходилось засовывать столь далеко.

— Я теперь не удивляюсь, что у ваших предков возникло желание разобраться со всеми Сиятельными сразу, — не удержалась я.

— Эти ещё вежливо себя ведут, — поддержал меня Рауль. — Марсела рассказывала… Впрочем, вам это неинтересно.

— Мне довелось увидеть, как Теодоро к ней относился, — коротко ответила я, понимая, о чём собрался умолчать теофренийский принц. — Я одного не понимаю, как после всего этого у вашего отца не пропало желание ввести в семью Сиятельного.

— Это не его прихоть, — коротко ответил Рауль.

Сиятельные вышли во двор, и тётя уверенно направилась к Сиятельному корпусу. На мгновение я испытала злорадство: сейчас опять всё пойдёт не так, как ей хочется. Диего тоже понял, куда ведёт её путь, поэтому предупредил:

— Корпус нас не принимает.

— Вас, дон Дарок, вообще в приличных домах не принимают, — отрезала дражайшая родственница. — Думаю, не надо уточнять почему.

— При чём тут это? — возмутился Диего. — И как, скажите на милость, отражается то, что мне отказали от дома несколько семей в Труадоне, на то, что меня не пускает Сиятельный корпус?

— Чувствует вашу гнилую натуру.

— Моей натуре до вашей ещё гнить и гнить, — огрызнулся Диего, ничуть не оскорблённый, а напротив, даже выглядевший польщённым, словно собеседница признавала неоценённые ранее достоинства.

На его лице расплывалась ехидная улыбка, ширящаяся по мере того, как они приближались к Сиятельному корпусу, но донья Хаго взяла его за руку и решительно прошла сквозь двери, протащив за собой Диего, как воздушный шарик на верёвочке. После чего звук и изображение от нас отрезало.

— Почему?

Я повернулась к Раулю. Как так? Ведь сейчас наверняка пойдёт самый важный разговор, а мы ничего не слышим.

— У меня нет полного доступа туда, — пояснил Рауль. — Но он есть у вас. Дайте руку и расслабьтесь.

Недоумевая, чем ему может помочь моя рука, я её всё-таки протянула и сразу почувствовала, как заклинание пошло уже через меня и было пропущено в Сиятельный корпус.

— … объясняла, у вас слишком грязная репутация, чтобы проходить куда-то бесконтрольно.

— Да будет вам, донья, — лениво протянул Диего. — Нас всё равно никто не слышит, а меня таким не пробьёшь. Как вы прошли?

Он оглядывался по сторонам, никуда не двигаясь. Впрочем, тётя тоже не торопилась. Возможно, ждала торжественную встречу? Но горгулий не было. Как не было никаких признаков их присутствия. Тётя отправила сканирующее заклинание, которое опять же по спирали отправилось обследовать здание.

— Элементарно. Если бы вы привезли с собой фамильяра, прошли бы тоже.

— Он предпочитает путешествовать с отцом. Так что? Вышла из строя защита?

— Скорее почти разрядился накопитель.

— Но на уборку его хватает, — отметил Диего. — Пыли нет.

В доказательство он провёл рукой по раме ближайшего портрета и показал спутнице чистый палец.

— Бытовые артефакты требуют куда меньше энергии, чем поддержание псевдожизни в фамильярах, потерявших хозяина. Ловушек нет, дон Дарок, можно идти дальше.

— А смысл? Вашей племянницы здесь тоже нет, — протянул Диего. — Вынести отсюда мы ничего не можем.

— Вам Теодоро оставил поручение? — удивлённо повернулась тётя к нему. — Мне он наказал поспособствовать его выполнению.

— Донья? Вы собираетесь это сделать сами?