Между Сциллой и Харибдой - Бронислава Антоновна Вонсович

передавала изображение. И дон, и донья молчали, и даже ректор был непривычно тих и трусил за ними, сосредоточенно что-то обдумывая.

— Теодоро прислал письмо с угрозами, — пояснил Рауль. — Муриция намного сильнее нас как армией, так и количеством магов.

— То есть если меня всё-таки найдут, у вас будут серьёзные неприятности?

— Не волнуйтесь, Катарина, не найдут, если не будете намеренно лезть к Сиятельным. Фамильяра сейчас тоже искать не надо.

— Но я уверена, что он где-то рядом с тётей.

— И что? Вы вылезете и броситесь в бой? — усмехнулся Рауль. — Катарина, на стороне вашего фамильяра будут два Сиятельных, а на вашей — только вы. Вы пустите прахом и свой побег, и будущее моей страны. Вы думаете, я это допущу?

Закончил он неожиданно жёстко, и это меня отрезвило: иррациональный страх перед тётей не должен влиять ни на меня, ни на тех, кто мне помогает. Я села и ухватилась за свою чашку, словно пыталась найти в ней опору. Чашка была артефактной, и кофе в ней был всё так же горяч. Но вкуса его я не чувствовала.

Процессия дошла до нужной аудитории, в которой уже началась лекция, но Диего это не остановило: дверь он распахнул, даже не постучав, и широким жестом предложил войти графине Хаго. Видно, решил, что будет лучше, если гнев мага-преподавателя на себя примет дама. Но гнев на себя мужественно принял ректор, а дама же лениво осматривала ряды студентов, ни на ком не задерживаясь и не переживая, что сорвала лекцию целого курса. Нашего курса, между прочим. Рауль что-то подправил, и на экран выводилось теперь изображение притихших студентов. Вот и Ракель со «мной».

— Не вижу никого подходящего, дон Дарок, — прошипела тётя явно так, чтобы слышал только Диего.

— Сеньорита Кинтеро, будьте добры подойти к нам, — неожиданно сказал Диего, хищно оскалившись.

— Я? — удивилась моя копия, и после подтверждающего снисходительного кивка спустилась к Сиятельным и уставилась на Диего преданными глазами.

— А теперь, донья Хаго? — с превосходством в голосе спросил Диего.

Тётя посмотрела на сеньориту, причём явно не обычным взглядом, потом повернулась к Диего и презрительно бросила:

— Дон Дарок, вы идиот. Вы заставили меня проделать столь долгий путь ради чего? Ради собственных фантазий?

— Вы уверены, донья Хаго? — удивился Диего и недоверчиво посмотрел сначала на тётю, потом на «меня». — У девицы поведение в точности, как у Эстефании.

— Доньи Эстефании, — прошипела тётя, указывая Диего его место. — Я абсолютно уверена, что это не моя племянница. И также я уверена, что моей племянницы в этой аудитории нет.

Глава 11

Диего продолжал разглядывать «меня», подозрительно щурясь. Но сеньорита оказалась прекрасной актрисой. Сейчас она, распахнув глаза и рот, с таким восторгом смотрела на Сиятельных, словно флёром её не просто накрыло, а до полной потери мозгов.

— Милочка, идите на место, — презрительно бросила тётя и движением кисти указала, где место сеньориты Кинтеро.

Та противиться не стала и потопала к Ракель, тётя же тем не менее из аудитории не выходила, внимательнейшим образом осматривая всех и задерживаясь взглядом на тех двух сеньоритах, которых я посчитала перспективными для Диего. Посчитала их перспективными и дражайшая родственница.

— Донья Хаго, вы только что сказали, что вашей племянницы тут нет, — проявил нетерпение Диего.

— Если уж я проделала такой длинный путь, то стоит задержаться на пять минут и проверить то, что вы должны были сделать раньше, — прошипела она в ответ, улыбаясь так, словно говорила изысканный комплимент. — Вас, дон Дарок, сюда отправили не хвост распушать перед сеньоритами, а работать.

Ректор, стоящий рядом и прислушивающийся к разговору, нахмурился. Наверняка ему озвучивали другие причины прибытия Диего, которых явно было больше, чем одна, и к которым сейчас прибавился шпионаж.

— Донья Хаго, — тем не менее вежливо сказал он, — мне кажется, что вы уже убедились, что напрасно побеспокоились.

Говоря это, он невольно косился на «меня», потому что наверняка заметил и иллюзию, и то, что под ней, и пока не знал, как к этому относится. Может, даже грим обнаружил — сеньор был очень наблюдательным. Но слава Двуединому, ещё и молчаливым. Положение личной ученицы Рауля спасало от многих неприятностей. В том числе — от излишней болтовни на мой счёт.

— Здесь все без исключения сеньориты, поступившие в этом году? — повернулась к нему тётя.

— Абсолютно все.

— Не принимали ли вы на работу в этом году новых служащих?

— Двух сеньоров в оранжерею и пожилую сеньору в уборщицы.

— И всё?

— И всё, — с трудом скрывая раздражение, бросил ректор. — У нас очень редко меняются сотрудники.

Донья Хаго кивнула, принимая ответ, и важно прошествовала по проходу к первой из подозреваемых. Та испуганно втянула голову в плечи, но это ей не помогло: донья вцепилась ей в подбородок, заставила поднять голову и встретиться глазами. Та застыла, больше всего напоминая кролика перед удавом. Кажется, от ужаса она не только не мигала, но и не дышала.

— Теперь я понял, почему вы спрашивали про змей, — неожиданно сказал Рауль. — В вашей тётушке действительно есть что-то от них.

— Не иначе как от фамильяра нахваталась, — заметила я, не отрываясь от разыгрываемой на моих глазах сцены.

Донья отпустила подбородок жертвы и отряхнула руки этаким брезгливым жестом, словно невзначай испачкалась, затем прошла ко второй сеньорите и повторила представление. Ракель не выдержала и довольно громко высказала своё мнение про наглость Сиятельных, которые давно попутали берега и которым не место в такой порядочной стране, как Теофрения.

Диего прищурился весьма выразительно: чую, придётся на его занятии подруге отдуваться за слишком длинный язык. Тётя же сочла ниже своего достоинства обращать внимание на чей-то посторонний писк и повернулась к ректору:

— Я хочу увидеть вашу новую уборщицу.

— Зачем она вам, донья? — удивился тот. — Она не может быть вашей племянницей, исходя из возраста. Я бы скорее подумал, наоборот: что она — ваша тётя.

— Затем, что моя племянница скрыться так, чтобы её было почти невозможно обнаружить поиском, могла лишь на территории университета, и я должна убедиться, что её здесь нет под зельем или под иллюзией.

Ректор опять невольно посмотрел на меня, что не преминула отметить донья Хаго: