Ученик архитектора - Элиф Шафак

Как-то утром Джахан увидел земберексибази,[7] который куда-то бежал со всех ног. Янычар так разогнался, что врезался в Джахана, не успевшего отступить в сторону.

– Как поживает твоя зверюга, погонщик? – спросил янычар, после того как Джахан поднялся на ноги, а сам он немного перевел дух.

– У Чоты все хорошо, эфенди. Он готов вступить в бой.

– Скоро у него будет такая возможность, Иншаллах. Но прежде нам надо переправиться через эту проклятую реку.

Сказав это, янычар вновь пустился бегом и через минуту скрылся в просторном шатре, около которого стояли в карауле два солдата. Джахана, конечно, туда никто не звал, но ему отчаянно хотелось узнать, что происходит. Не дав себе труда подумать, чей это шатер, он вошел внутрь так уверенно, что караульные приняли его за спутника земберексибази и не стали задерживать.

Внутри оказалось столько народу, что на мальчика никто не обратил внимания. Тихо, как мышь, Джахан проскользнул в дальний закуток и там затаился. Оглядевшись по сторонам, он подивился богатому убранству шатра. Стены затянуты дорогой тканью, полы устланы узорными коврами, повсюду парчовые диваны, резные светильники, курильницы с благовониями, подносы, уставленные всякими лакомствами. Может, удастся стащить здесь что-нибудь для капитана Гарета, подумал мальчик, но тут же отверг эту мысль как совершенно безрассудную.

Джахан увидел человека в белом тюрбане, украшенном пером цапли, и догадался, что это великий визирь. И страшно перепугался, сообразив, что султан тоже здесь.

Облаченный в шелковый халат золотистого цвета, величественный и неподвижный, как статуя, правитель восседал на драгоценном троне. Трон стоял на возвышении, так что Сулейман имел возможность наблюдать за собравшимися. Шейх-уль-ислам,[8] янычар-ага и прочие вельможи стояли по обе стороны от трона, поочередно высказываясь. Присутствующие обсуждали, как найти выход из сложившейся ситуации. Многие склонялись к тому, что армии следует изменить маршрут, найти на берегу место, где земля будет тверже, а течение – слабее, и построить там мост. Но это означало потерю драгоценного времени – нескольких недель, а возможно, и месяцев. К тому же погода могла в любой момент измениться и стать не столь благоприятной.

– Мой мудрый повелитель, – произнес Лютфи-паша. – Среди нас есть человек, способный построить надежный мост.

Султан пожелал узнать, кто же это.

– Один из твоих преданных слуг, – ответил Лютфи-паша. – Имя его Синан, и он служит в отряде хасеки.[9]

Султан приказал привести человека, о котором шла речь, и приказ был незамедлительно исполнен. Синан опустился на колени в нескольких шагах от того места, где стоял Джахан. Мальчик смог рассмотреть его: высокий лоб, точеный нос с горбинкой, большие темные глаза, спокойные и печальные. Получив распоряжение подойти поближе к султану, Синан поднялся с колен и сделал несколько шагов, склонив голову, точно в лицо ему дул сильный ветер. На вопрос о том, действительно ли он способен возвести надежный и крепкий мост, строитель ответил:

– О мой мудрый повелитель, я возведу мост, если на то будет воля Аллаха.

– Сколько дней, по твоим расчетам, займет строительство?

Синан задумался, но ненадолго.

– Десять, мой достославный повелитель.

– А почему ты так уверен, что достигнешь успеха там, где все остальные строители потерпели неудачу?

– Мой достославный повелитель, все прочие, при всем благородстве их намерений, сразу начинали строить из дерева и камня. А я прежде строю мост у себя в уме и лишь после этого воплощаю свой замысел в действительности.

Ответ этот, хотя и звучал загадочно, пришелся по душе Сулейману. Синан получил распоряжение приступить к строительству. Он покинул шатер так же, как вошел в него, спокойно и неторопливо. Когда строитель проходил мимо Джахана, взгляд его упал на лицо мальчика и губы тронула едва заметная улыбка. Никогда прежде Джахан не видел, чтобы человек, занимающий столь высокое положение, улыбался.

Тут мальчика осенило. Если он станет помощником зодчего, сокровища Сулеймана Великолепного уже не будут для него столь недостижимыми, как сейчас. Ему не раз доводилось слышать, что тем, кто проявил отвагу на поле брани, султан дарует целые ларцы с золотом и драгоценностями. Не теряя понапрасну времени, Джахан выскочил из палатки.

– Подождите, эфенди! – крикнул он, бесцеремонно хватая строителя за рукав. – Я погонщик слона.

– Знаю, – ответил Синан. – Я видел тебя верхом на слоне. И видел, как ты за ним ухаживаешь.

– Чота сильнее, чем сорок солдат. Он может быть очень полезен на строительстве.

– А ты что-нибудь понимаешь в этом?

– Ну… да, понимаю. В Индии мы с Чотой помогали строить дома.

Синан погрузился в задумчивость, не сводя с мальчика глаз.

– А как ты оказался в шатре великого визиря?

– Незаметно проскользнул, только и всего, – признался Джахан, радуясь возможности наконец-то сказать правду.

Складка, залегшая меж бровей Синана, разгладилась.

– Думаю, слон и в самом деле будет нам полезен, – произнес он. – И смышленый, проворный мальчик вроде тебя – тоже.

Джахан ощутил, как щеки его вспыхнули румянцем. Ему и в голову не приходило, что хоть один человек в мире может назвать его смышленым. С этого дня слон и его погонщик стали строителями и начали работать под началом человека по имени Синан.

* * *

Хотя Синан обещал султану возвести мост за десять суток, в первый день никто из строителей и пальцем не шевельнул. То же самое повторилось и назавтра. Со стороны казалось, что Синан слоняется без дела. Он прогуливался туда-сюда по берегу реки, смотрел вдаль, проводил какие-то измерения, записывая на листах бумаги некие цифры и делая наброски, загадочные, как карты оракула. Солдаты меж тем беспокоились все сильнее. Разговоры о том, что этот человек не способен выполнить взятую на себя задачу, все чаще слышались в шатрах и вокруг костров.

На третий день Синан объявил о начале работ. К всеобщему удивлению, для строительства он выбрал место, расположенное в двух донумах[10] от лагеря: река там была наиболее широкой. Когда его спросили, какими соображениями он руководствуется, зодчий ответил, что устойчивость моста зависит не от его длины или ширины, а от прочности его оснований.

Чота доставлял к месту строительства бревна и камни, которые должны были защищать опорные столбы от речного течения. Вскоре выяснилось, что при многих тяжелых работах слон воистину незаменим. Учитывая, что приходилось постоянно стоять по шею в воде, гигантский помощник стал настоящей находкой для Синана. Джахан, весь потный и грязный, трудился наравне с остальными строителями. То были удивительные люди. Грубоватые, немногословные, они тем не менее заботились о своих товарищах и никогда не подводили друг друга. Если кто-нибудь упоминал пророков Сета и Ибрагима, они всякий раз прижимали правую руку к сердцу, ибо именно эти пророки считаются покровителями строителей и каменщиков. С этими людьми Джахану было легко и просто, как никогда. Подобно им, он получал удовольствие от работы. Ровно через десять дней, как Синан и обещал султану, мост был готов.

Сулейман подъехал к мосту верхом, дабы испытать его первым. За ним следовали великий визирь и прочие советники, включая Лютфи-пашу, который сиял от гордости: ведь это он отыскал столь умелого зодчего. Когда султан и его свита достигли противоположного берега, солдаты разразились ликующими криками. Воины, которых бурный речной поток страшил куда сильнее жаркой схватки с врагом, возносили благодарственные молитвы. Вскоре началась переправа. На мост входили по шесть человек одновременно. Настала очередь Джахана и Чоты, и мальчик уже собирался направить слона на мост, но субаши – городской стражник – остановил его:

– Подожди. Боюсь, твоя скотина слишком тяжелая.

Синан пришел к ним на выручку:

– Эфенди, этот мост, если потребуется, сможет выдержать пятьдесят слонов.

– Ну, если ты уверен… – пробурчал субаши.

Синан повернулся к слону и погонщику:

– Ступайте на мост. Я пойду вместе с вами.

Мальчик и строитель шли по мосту рядом, сзади грузно переступал слон.

Едва Синан оказался на другом берегу, его позвали на совет визирей. Ну а поскольку Джахан не получил распоряжения оставаться на месте, он решил, что они с Чотой вполне могут следовать за архитектором.

Визири обсуждали, как поступить с мостом, после того как переправа будет закончена. Судя по их озадаченным лицам, они никак не могли прийти к единому мнению. Лютфи-паша утверждал, что на берегу необходимо возвести сторожевую башню и оставить у моста отряд, который будет его охранять. Великий визирь и губернатор Румелии, Софу Мехмет-паша, возражал, что выделять целый отряд воинов – это непозволительная роскошь. Отчаявшись найти решение, вельможи обратились за помощью к архитектору.