Лжесвидетель - Далия Трускиновская

– Что брать будем? – сурово спросила продавщица.

– Вот эту дуру, – отвечал Артем, тыча пальцем в самую большую бутыль «Катти Сарк».

Оказалось – самая большая дура не продается. Деталь интерьера она!

Пришлось взять ту, что поменьше.

Колбасы Артема смутили. На вид они были одинаковы, а названия носили такие: «Казацкая», «Куриная пикантная», «Деревенская ветчинно-рубленная» и так далее. Слова эти Артему ничего не говорили, но это еще бы полбеды – ровно столько же о своем товаре знала и продавщица.

Тысячу лет назад Артем и его приятель Гаврилов, начинающие артисты, шли по улице Алма-Аты и увидели продавца пончиков. Оба считали каждый грош, а пончики – дело дешевое, сытное, и иногда даже вкусное. Они вежливо обратились к продавцу – дядя, с чем пончики-то?

– С повидлой, – лаконично отвечал продавец.

– С каким повидлом? – попытался уточнить Артем. – Со сливовым? С грушевым?

– С алычевым? – подсказал Гаврилов.

Продавец уставился на них, как на парочку сумасшедших.

– С повидлой! Она одна – повидла.

Приятели переглянулись и молча решили не рисковать.

Тут же Артему пришлось рискнуть. Он взял большой круг «Казацкой», рассудив, что в ней должно быть много чеснока, а он любой привкус забьет.

Прикупил еще запрессовок с нарезками, тех, что имели самый экзотический вид.

Со своей добычей он явился в «Креатив» и был принят в стиле «Ты мой брат, я твой отец!» Со стола сгребли железки, расстелили газету, порезали хлеб и колбасу, вскрыли запрессовки и с чрезмерными восторгами установили «Катти Сарк».

– Царственная штуковина, – похвалил свое приобретение Артем. – Ее только победителям кругосветных регат вручать.

При этом он держал в поле зрения Прохановского – человек, чья совесть чиста, непременно должен вспомнить, как сам оказался победителем не-пойми-чего и завладел точно такой же бутылью. Но президент молчал – и это было нехорошо…

Тост в честь ноутбука взялся произнести Валера – тот, что стрелял из лыжной палки по фальшивой крысе. Он принялся желать здоровья всем частям машины по отдельности, причем в какую-то секунду Артем почувствовал, что сходит с ума – дело дошло до той детали, которую компьютерщики называют «мамкой».

Крысовод Ромка протянул руку, взял подходящую железку и стал объяснять Артему, что такое «мамка». При этом употребил столько технических терминов, что Артем замахал на него руками – смилуйся, добрый человек, у меня не так башка устроена, чтобы это переварить!

В общем, наконец выпили.

– А жаль, что Забелин с Киреевым так основательно задержались, – сказал Артем Прохановскому, налегая на колбасу. – Напиток весьма и весьма достойный.

– Вам отсюда далеко ехать? – озабоченно спросил Прохановский.

– К цирку. Ничего, пятьдесят грамм – это не смертельно, доберусь, – пообещал Артем.

– А если еще пятьдесят?

– Ну, откуплюсь.

Юный президент, очевидно, не любил врать. Он и про выезд братцев-бизнесменов из зоны действия мобильника говорил с явной неохотой.

Сейчас тоже увернулся от неявно заданного вопроса. Все это Артем отмечал – и против фамилии «Прохановский» прибавлялось галочек…

При этом он довольно артистично пьянел.

Уже и до того довел их высокопрофессиональный разговор, что Артем принялся заказывать специальную программу для клоунской деятельности.

Где-то он читал, что писатели в Америке не сами сочиняют сюжеты, а за них это делает умная техника: записываешь несколько имен, еще какие-то исходные данные, требования к миру, в котором герои будут действовать, – и получай несколько вариантов прекрасно разработанного сюжета с правдоподобными деталями! Вот ему и захотелось нечто подобное получить самому: вводишь, скажем, в компьютер двух персонажей, бутылку «Катти Сарк», музыку Дунаевского, тельник шестьдесят восьмого размера – и на выходе имеешь готовую репризу, над которой зритель помирает со смеху.

Очевидно, тут Прохановский и понял, что от клиента пора избавляться, тем более, что водка выпита и закуска съедена.

– Ребята, кто сядет за руль и доставит по назначению? – спросил он относительно трезвых подчиненных. – Валера, у тебя права при себе?

– Права – да, – согласился стрелок из лыжной палки. – А машина – сам знаешь.

– Ну так сделай доброе дело, родина тебя не забудет.

Так и вышло, что Артема погрузили в собственный «фордик» пассажиром, а за руль сел высокий парень с внешностью французской кинозвезды пятидесятых годов.

– Куда едем? – спросил Валера.

– В цирк! – и Артем, для пущего ужаса, запел опереточным голосом: – Иду к Максиму я-а-а, там ждут меня друзья-а-а-а!

– Вы что, так и живете в цирке? – уточнил шофер.

– Нет, я живу в общаге. Это возле цирка. А машину можно поставить в цирковом дворе. Там смех и шутку це-е-нят! Там друж-бе не из-ме-е-нят!

Для себя Артем решил, что вокальные и прочие безобразия должны длиться не более одного квартала. И действительно – чем ближе к цирку, тем более он трезвел. И комплименты, которые он расточал Прохановскому, Кирееву и Забелину, как-то ненавязчиво стали перерастать в вопросы.

Валера отвечал довольно сдержанно.

Безумная подвальная фирма явно что-то знала о закулисной жизни своих благодетелей. Пожалуй, дальнейшие вопросы были бы уже подозрительны…

– Тьфу ты!.. – глядя, как в цирковых воротах застрял здоровенный фургон-слоновоз, воскликнул Артем. – И время поджимает!

– Так где же тут припарковаться? – уже довольно нетерпеливо спросил Валера.

– Да есть местечко…

Местечко имелось в переулке, куда выходили в основном разнообразные ворота, в том числе и цирковые. За неимением надежного циркового двора на ночь и оно бы сошло. Надо было только уметь въехать.

– Ну, исполать тебе, добрый молодец, – сказал, вылезая из «фордика», Артем. – Сам-то как доберешься?

– Я тут недалеко живу.

– Вот и ладушки. Я ваш должник навеки… – тут Артем вспомнил о главной артистической валюте. – На представление не хотите? А то могу пригласительный в директорскую ложу!

– Нет, спасибо.

Директорская ложа повлекла за собой мысль о дядь-Юре. Вот кому нужно было в первую очередь похвалиться приобретением!

Артем достал с сиденья «фордика» свой замечательный ноутбук.

– Значит, Валера, еще раз благодарствую. И спокойной ночи!

– Вы куда? – испуганно спросил Валера, видя, что Артем идет не к дверям общаги, а вовсе даже в другую сторону.

– А я в администрацию зайду, по делам.

– В такое время?

Тут Артем призадумался – время действительно было позднее. Но и дядь-Юра ранней пташкой не считался. Очень может быть, что именно сейчас он в тишине и благости работал, запершись в кабинете.

– Время детское! – и, вспомнв, что пьяному положено покачиваться, взмахнул ноутбуком на уровне собственного носа.

Валера посмотрел на гуляку очень критически.

– Пошли, – сказал он. – Это мне по пути.

И доставил Артема к цирковым дверям.

Интересно, что, расставшись с компьютерщиком, Артем обрел четкость походки, снести косяк ноутбуком больше не пытался и до директорского кабинета дошел вполне вертикально.

О том, что дядь-Юра еще на месте, он догадался по свету в окошке. И потому нажал на дверную ручку в полной уверенности, что дверь откроется и он увидит за столом напротив знакомое, морщинистое, доброе лицо.

Все было так, кроме мелочи – дядь-Юра стоял перед большим зеркалом, поворачиваясь то левым, то правым боком.

– Татьяна плащ прикупила, – объяснил он. – Что-то с этим плащом не так.

Артист – он и есть артист, подумал Артем, ему и в восемьдесят лет нужно выглядеть «так», и в девяносто.

– Да нет, дядь-Юр, нормально, и цвет хороший.

– Не слишком светлый?

– Видишь, я тоже в светлом – и ничего. Даже любопытно – может, кто впотьмах за привидение примет. А ты чего так задержался?

– Дочке звонил.

Дочка дядь-Юры с мужем и взрослыми детьми была сейчас в Испании. При звонках приходилось учитывать разницу во времени.

– Поздравь! – Артем показал ноутбук. – Всего тысяча зеленых – а сколько удовольствия?!

– Обмывали? – догадался дядь-Юра.

– А то как же! – И Артем, вдруг вспомнив развеселую фирму, неожиданно помрачнел. – Слушай, дядь-Юр, там у них, в этом подвале, какие-то странные дела творятся.

– Ты про Кузьменко? – вспомнил директор.

– В общем-то да… Ты очень торопишься?

– А куда мне, мой мальчик, торопиться? – дядь-Юра покачал головой. – Торопиться мне уже некуда.

– Тогда давай зайдем ко мне, я возьму Аргошку, выгуляем, и я тебе кое-что расскажу.

– Ты уверен, что это нужно сделать именно сегодня?

– Время детское, – отвечал Артем и вдруг широко улыбнулся. – Дядь-Юр, я действительно пьян как фортепьян! Я повторяюсь!

Они вышли из цирка, прошли до угла, свернули, свернули еще раз и оказались в переулке, о существовании которого мало кто знал, кроме циркового народа и местных жителей. Днем там стояли машины бизнесменов, имевших конторы на проспекте, к ночи становилось пусто. Сейчас вот, кроме нескольких фургонов и загородившего ворота слоновоза, имелся только Артемов «форд».