Лжесвидетель - Далия Трускиновская

И, поскольку физиономия журналиста хранила выражение неподвижной скорби, Артем добавил:

– То есть – не был ли этот наезд, случившийся сразу после убийства Кузьменко, просто совпадением?

И тут собеседник несколько оживился.

– Послушайте, – проникновенно сказал Аркадий Борисович, – но ведь это же чушь какая-то! Я ни в жизнь не поверю, что Алешин был как-то связан с нашими так называемыми демократами!

– Насколько я знаю, он был связан только с цирком, – подтвердил Артем. – Но он уже который год тут директором. И он мог, сам того не желая…

– Вы его давно знаете?

– Очень давно… – Артем задумался. Действительно, не бывало такого, чтобы цирковые совались в политику. Во всяком случае, сознательно. Им просто не до того – своих забот хватает.

Был случай, правда, когда артист оказался нежелательным зятем не более не менее как генсека партии. Галина Брежнева, которая живмя жила в цирке, сошлась с молодым и очень перспективным иллюзионистом. То, что она была чуть ли не на двадцать лет старше, роли не играло. Каким-то образом дошло дело до загса, а загс этот был в Сочи. Пара без всякого испытательного срока расписалась, а на следующий день загс этот навестили строгие мужчины в штатском. Брак был аннулирован, паспорта – заменены, все причастные к романтической истории добровольно притихли. И, насколько Артему было известно, этот самый случай так и остался единственной попыткой циркового артиста влезть в Большую Политику.

– Сперва – Шемет, потом – Кузьменко, кто следующий? Следующий – Алешин? – Аркадий Борисович выразительно развел руками. – Интересный поворот. Ну, допустим, Шемета убили, чтобы припугнуть Кузьменко. Это – самая разумная версия. Какой и кому прок от убийства Кузьменко – уму непостижимо. Для того, чтобы разобраться с деньгами, Кузьменко был нужен живой… Погодите! Вы знаете, что Шемет делал интервью с Алешиным? Совершенно изумительное интервью!

– Ну и что?.. – спросил Артем. – Я вот газеты посмотрел – в городе ни одного мало-мальски известного человека не осталось, с кем бы он интервью не делал!

– Вот именно – ну и что! Нужно будет взять на телевидении кассету с этим интервью, – Аркадий Борисович сделался деловит беспредельно. – Мало шансов – но вдруг они оба сказали там что-то этакое?

Артем промолчал.

Не мог же он вот так прямо взять и заявить журналисту, что машина была послана за ним, за Артемом. Сперва нужно было убедиться, что дядь-Юра действительно никаким боком к местным разборкам не пристегнулся. А, значит, пострадал из-за Артема…

Вдруг Артем вспомнил, что и Забелин что-то такое выдавал с телеэкрана.

– Послушайте, а вы что – имеете доступ ко всем старым записям?

– Нет, конечно, – сразу и решительно ответил журналист. – А что? Вам что-то нужно?

– Да… – Артем задумался. Если сейчас назвать фамилию Забелина, Аркадий Борисович будет в большом недоумении. Какое отношение имеет бизнесмен к двум убийствам и одному покушению? Кроме того, что одно убийство произошло в принадлежащем его фирме доме… Не рассказывать же про хитро подстроенное лжесвидетельство! Журналисту это ни к чему.

– Да вы не стесняйтесь, – с профессиональной лаской в голосе ободрил Аркадий Борисович. – Вы говорите!

– Допустим, некий бизнесмен в самом начале этой вашей предвыборной борьбы активно обещал городу светлое будущее, – издалека и, как ему казалось, весьма туманно начал Артем. – Речь шла о больших деньгах, которые он и его, скажем так, коллеги собираются отдать народу в виде спонсорства.

Может ли это быть совпадением? Ну – что в нем проснулась совесть независимо от предвыборной кампании?

– Может, – сказал журналист. – Такие случаи бывали. Но о-о-очень редко.

– Одновременно с этими обещаниями данный бизнесмен вложил неплохие деньги в телерекламу своей фирмы, а, возможно, и нескольких фирм, – продолжал Артем. – Я знаю, как такие дела делаются у нас в цирке.

Он вкратце объяснил журналисту печальное положение в крупных цирках, рассчитанных на четыре-пять тысяч зрителей, которые не собирали на представления и половины зала. Директора привлекали рекламодателей тем, что за небольшие деньги размещали рекламу на програмках и афишах. Эти деньги позволяли циркам хотя бы платить зарплату уборщицам и заказывать свои рекламные ролики для телевидения. А телевидению рекламные доходы, честно отработанные, позволяли держать бесприбыльную передачу, вроде передачи Павла Шемета, имеющую определенный политический вес. Ну так вот – не являлась ли оплата тем безымянным бизнесменом своей рекламы фактическим финансированием каких-то предвыборных штучек в передаче Шемета?

Тем более, что рекламировалась в общем-то никому не нужная дрянь. Артем чуть было не проболтался – китайские тренировочные штаны…

Аркадий Борисович задумался.

– Механизм несложный, – согласился он, – и я уверен, что какие-то такие штуки Кузьменко проделывал. Деньги официально вкладывались в рекламу подштанников…

Артем на секунду поверил в яснослышание. – … а фактически – в сюжеты Шемета, который был паровозом.

– Кем?

– Паровозом. Вагоны за собой тащил. Зрительский рейтинг, всякие конкурсы и тому подобное. Жаль, вы его не видели! Это был человек-молния.

То, что должно было прозвучать комплиментом, наилучшим из всего, что можно сказать об артисте, прозвучало, естественно, унылой укоризной: вот не был бы ты, Шемет, молнией, и остался бы жив…

Но не анализировать деятельность покойного Павла Шемета пришел сюда Артем. Если бы за этим – не сидел бы на стуле прямо, словно аршин проглотил. Пистолет на спине, за ремнем штанов, как полагалось бы носить нунчаки, в тело не врежется, не так он расположен, но его можно сквозь пиджак и плащ задеть спинкой стула. А вываливаться на пол ему незачем.

Артем пришел навести мостик…

– Так вот, что касается Алешина, – он помолчал с таким видом, будто речь шла о государственной тайне. – Если мы с вами твердо уверены, что он не завел тут смертельных врагов и не впутался в политику, то есть основания полагать… вы только не думайте, что я окончательно спятил… есть основания полагать, что его приняли за меня. Мы были в похожих светлых плащах, и машина сбила его там, где должен был подойти к двери я.

– Та-ак… Значит, сунули нос в это дело? – журналист был так угрюм, будто Артема на выходе ждал взвод киллеров.

– Судьба. Сами понимаете – я оказался свидетелем совершенно случайно. И я узнал что-то такое, чего мне знать не следовало. Что это за дрянь – не знаю! Понятия не имею!

– Тише, тише… Так чего же вы от меня хотите?

– Аркадий Борисович, у вас хорошие отношения со следователем Ловичем.

Помните, вы его еще бультерьером назвали? Вы бы не могли свести меня с ним? Я что-то знаю – но я понятия не имею, что я такое знаю! Пусть он меня как следует расспросит!

Артем лукавил – он понимал, что все это дело завязано на лжесвидетельстве и на Ольге. Однако раскрываться перед журналистом, пусть даже таким солидным, почтенным, унылым до святости, совершенно не желал.

– Лович – профессионал, – согласился Аркадий Борисович. – Но только дело у него забрали. Я даже думаю, что именно поэтому и забрали. Это решилось только сегодня утром. Я после планерки позвонил ему, а он меня и обрадовал.

– То есть как?.. – Артем ушам не поверил.

– Очень просто. У каждого следователя в работе несколько дел – так? Одно дело продвигается быстрее, другое – медленнее, так? Начальство знает, какое дело раскрывается быстро, а с каким нужно полгода возиться – так?

– И к чему вы клоните?

– Одно и то же дело можно назвать по-разному. Вот сейчас те несколько дел, которые Лович раскручивает понемногу, назвали незавершенкой. Ткнули его носом в незавершенку, а убийство Кузьменко передали тому из молодежи, у кого сейчас руки совершенно свободны. А если у следователя совершенно свободны руки, то что это значит? Что серьезных дел, где много фигурантов, он не ведет – так?

– Так… – отрешенно согласился Артем. – Но?..

– Вы хотите знать, как это вышло? Вы этого никогда не узнаете, – выдал журналист оптимистический прогноз. – Один телефонный звонок, ну, два…

Нужно просто знать, кому звонить и что обещать.

– Значит, тот, кому не нужно, чтобы убийство Кузьменко раскрыли, сделал этот звонок и что-то пообещал? – уточнил Артем.

– Примерно так… И похоже, что если Шкатов, ему передали дело, если этот Шкатов продвинется слишком далеко, то и для него быстренько подберут другое занятие. Думаю, что тому, кто заказал сперва Шемета, потом Кузьменко, это по карману.

* * *

Артем шел по незнакомому городу и думал. За рулем думать бы не получилось, и он шел пешком.

Приятно иногда дать мозгам работу, разгадать загадку, повалять дурака, притворяясь пьяным или влюбленным. Раскусывание орешка Артема до сих пор забавляло, если совсем честно – даже радовало. Надо же – угодил в лжесвидетели!