Корректор жизни - Сергей Белкин

Вот так начиналось высшее образование в республике... А Маркелыч был мужик самобытный и талантливый. Ему, быть может, не хватало интеллигентности, общей культуры, зато он был энергичен и всякое дело доводил до конца. Все энергетики обязаны ему многим.

Взглянув на красивый румынский особняк, в котором когда-то жил Маркелыч, потом доживала его вдова, а сейчас расположилось какое-то учреждение, Владимир Васильевич продолжил свой путь.

* * *

-- Света, скажи, Марчел - это красивое имя?

-- В каком смысле? Я не понимаю...

-- Ну, вообще... Оно считается каким?

-- Что значит "считается"? Тебе лично нравится?

-- Ну, ты не понимаешь... Вообще, я спрашиваю... Причем тут я?

-- Я не знаю, что ты хочешь... Отстань и не морочь голову. Скажи лучше прямо: о каком Марчеле идет речь?

-- Да ни о каком! Ты ничего не поняла!! Я же говорю, что я вообще спрашиваю! Все! Ничего у тебя не буду спрашивать...

-- Ну и не надо, да только мне кажется, что я знаю о каком Марчеле ты выпытываешь!

-- Дура! Ничего ты не знаешь!!

-- Сам дурак!

* * *

Марцелл, Марцеллий, Марчел...

Марселина, Марцелина...

Март...

Стоял март.

Нет, не так. Он делал, что угодно, только не стоял: выл, метался, обрушивал снегопады, морозил, отогревал, снова морозил...

"Пришел марток, надевай двое порток"

По индивидуальным ощущениям, это самый холодный месяц. Вроде уже весна близехонько, да и февраль был теплый, солнечный, бесснежный, а тут - на тебе!

Евдоха!

А ведь тогда и на лыжах ходили. С холмов вокруг Озера катались вовсю. Однажды даже лыжу сломал, причем так и не смог найти обломок! Искали всем миром, казалось - вот, именно здесь, только что он отломился, и я упал! Так и не нашли, даже по весне специально приходил, - не появится ли кусок лыжи из-под снега.

И на коньках катались. Лед на озере был такой, что по нему ездил уборочный грузовик и расчищал снег. Один парень за него зацепился, чтоб прокатиться, но, когда грузовик поехал задним ходом, не успел отцепиться и его задавило насмерть. Кровь впиталась в лед. Так до самой весны пятно и оставалось.

Сейчас глобальное потепление лишило нас зимы и традиционный эпитет "солнечная республика" получил окончательное подтверждение. Зимы мягкие, бесснежные. Европейские.

"Мы европейская нация!"

"Мы единственный в мире разделенный этнос!"

"Моя земля похожа на лысый череп заключенного!"

Аплодисменты!!!

И кто бы говорил...

Кум те кямэ, пуй де дак?

* * *

Эти ступеньки ведут в сапожную мастерскую. Сколько себя помню, - всегда здесь была сапожная мастерская. Кстати, почему-то у нас в городе все сапожники - евреи. Во всяком случае, раньше было именно так. И токари на заводах. Сейчас почти все уехали. Говорят, что сапожники уехали в Германию. Там такие льготы для согласных этим заниматься! Дают им помещение без платы за аренду, льготы по налогам, кредиты... Вот и уехали. И, между прочим, если разобраться, они и в этом случае тоже уезжают на историческую родину своих - пусть не самых дальних - предков: ведь наши евреи, это те самые евреи-ашкенази, которые пришли сюда из Европы. Вот в Европу они и возвращаются.

Но главная проблема, над которой размышлял профессор Смирнов, вовсе не та, над которой многие в мире еще только трудились: вызывать регенерацию клеток, воздействуя точно рассчитанными электрическими импульсами, он уже умел! А вот что делать с отмирающим шлаком - действительно проблема. Если мне это удастся, - можно будет сказать, что старость отодвинута. Если мое предположение о том, что недавно установленные резонансные частоты выявляют именно те генетические механизмы клетки, которые и обеспечивают интенсификацию самоочищения - дело в шляпе!

Дело в том, что профессор Смирнов решил попробовать действие специфических полей на самом себе. Сначала на тыльной поверхности ладони, где не только начала уже морщиться, становясь старческой, кожа, но еще и пигментное пятно образовалось. По идее, должна начаться локальная контролируемая регенерация клеток.

Жаль, что Петр Христофорович не дожил. А ведь главное придумал он. Владимир Васильевич подключился сначала просто как инженер, как технарь, а основные идеи, связанные с возможностью регенерации клеток под воздействием сверхкоротких импульсов резонансных электромагнитных полей была высказана и обоснована им. Но слишком много времени ушло на решение таких простых, как казалось в начале, вопросов. Сколько всего пришлось исследовать, разработать заново, пока они научились генерировать поля с заданными характеристиками, определять резонансные частоты для клеток различного вида.

Эксперимент, который он планирует начать месяца через два-три, предполагает такие напряженности полей, что на этом все может и кончиться.

Не самый плохой конец, между прочим.

* * *

Вот библиотека, а на противоположном углу - водолечебница Тумаркина. Она и сейчас еще выглядит вполне респектабельно. Сто лет назад это был, конечно, роскошный модерн. Теперь можно было говорить лишь о степени сохранности, или о масштабах разрушения - кому как нравится.

На другом углу когда-то давно торговал водой Хуна. Да, так его звали - ХЩна. Нет, не китаец. И не кореец. Да откуда у нас японцы? Еврей он был. Торговал газированной водой с сиропом. Помните эти тележки со стеклянными колбами, в которые заливали сироп? До денежной реформы вода без сиропа стоила 10 копеек, с сиропом стоила 25 или 30 копеек - смотря какой сироп. После реформы 61 года вода без сиропа - ее называли "чистая" - стоила одну копейку, а с сиропом - 3 копейки: на грошик вздорожала вода с абрикосовым сиропом. Хочешь послаще, - проси "с двойным сиропом".

Сироп наливали "на глазок", открывая крантик внизу колбы. Можно налить побольше, можно поменьше - хорошие деньги на этом делались. В конце дня Хуна делил выручку на три кучки: государству, завмагу и себе.

А вы, что, уже тоже узнали слова "рыночная экономика"?

Этот дом построили в шестидесятые. Считалось, что для большого начальства. Так оно и было, но сейчас он выглядит вполне заурядным. А вот и книжный магазин, в котором прошли одни из лучших минут профессора Смирнова, ибо этот магазин торговал научно-технической литературой, теперь этот магазин книгами вовсе не торгует. Его площади поделили на десятки лавочек, в которых продается всякая всячина: одежда, бижутерия, канцтовары, хозтовары, культтовары и т.д., если пользоваться старой номенклатурой товарных групп. Возможно, книгами там тоже кто-то торгует, но Владимир Васильевич туда давно перестал заходить. Во-первых, денег на книги у него давно нет, во-вторых, интересующих его книг тоже давно нет в продаже. Где-то они издаются, даже информация об этом иногда доходит, но сами книги - никогда.

Обществу, на построение которого, видимо, нацелена современная политика, ни наука, ни культура не нужны! Уготованная народу участь - заботиться лишь о дарах природы и их своевременной переработке на оборудовании, завезенном новыми хозяевами.

Расплата - натурой.

Зачем овцеводу физика? Зачем виноградарю сопромат? Зачем полеводу математика? Зачем трактористу философия? Зачем перекупщику теоретические основы электротехники? Пусть выращивают и обрабатывают. А в свободное от трудов время им всем дозволено будет посмотреть мексиканские сериалы по телевизору, сделанному в Малайзии, а не на Боюканах, потом еще потанцевать можно, попив вина, а, лучше, пива, потому что за пиво надо будет заплатить новому хозяину, который всю прибыль вывезет в свою благополучную страну, а вино-то свое, местное. Настоящих денег на нем не заработать.

Вся огромная система образования, науки, промышленности выброшена на помойку. Колоссальный, катастрофический шаг назад. Они говорят, что не было свободы... Казалось бы, это очевидно, и нечего тут спорить. И все же... Да, не было свободы выйти на площадь и орать, что вздумается. Теперь - пожалуйста! Но я не хочу слушать, как кто-то орет на площади!! Меня теперь лишили свободы пройти по моей любимой площади, на которой никто не орет! Но ведь тех, которые орут, тоже надо постараться понять...Не все же там орут за деньги. Одни приобрели какие-то права и свободы, другие чего-то лишились. Вы скажете - ну да, за все надо платить... Но я-то почему должен платить за то, чего не заказывал? Почему? Потому, что "нельзя жить в обществе, и быть свободным от общества" - Кырла Мырла.

А любви в моем сердце все равно больше, чем недовольства.

* * *

Он чувствовал, что наступил, наконец, тот самый миг, когда надо действовать, тот миг, о котором мечталось и грезилось, к которому стремился со всей страстью, мощью и бесстрашием созревающей плоти, которого боялся и избегал, подчиняясь неясным страхам и запретам.

-- Я тебя сейчас изнасилую, - вымолвил он, охватывая ее руками.

-- Не надо меня насиловать, - ответила она, увлекая его из гостиной в маленькую девичью спаленку, большую часть которой занимала софа с неубранными со вчерашней ночи простыней, подушкой и одеялом, - я согласна...