Антисоветская блокада и ее крушение - Валерий Александрович Шишкин

пил, топоров и кос еще 21 января, зимовал из-за ледостава в Финляндии. В конце апреля он взял курс на Петроград и, благополучно миновав английские и финские сторожевые суда, 11 мая прибыл в Кронштадт.{235} 27 мая 1919 г. владельцу парохода Энгстронду коллегией НКТиП была выдана доверенность, гарантирующая полную сохранность всех товаров, которые будут в дальнейшем привозиться «Эскильстуной-III», «если шведским судам удастся пробраться через блокаду», и содержащая обязательства закупать эти товары. «В случае, если соглашение с НКТиП о закупке не будет достигнуто, — говорилось далее, — судну предоставляется право свободного вывоза груза обратно». Коллегия НКТиП вместе с тем констатировала, что «Эскильстуна-III» этим рейсом в Петроград «подвергла себя значительному риску и, кроме того, оказала Советской России значительные услуги». 31 мая судно вышло в обратный путь с грузом льна, направленного НКТиП в адрес фирмы «Альмгрен и Ларсен», и благополучно достигло Швеции.{236}

Первый рейс «Эскильстуны-III» примечателен не только как факт прорыва морской блокады. Еще большее значение имело то обстоятельство, что этим рейсом в РСФСР прибыла группа представителей деловых кругов Швеции во главе с адвокатом В. Хеллбергом. Последний вел в Москве переговоры с Л. Б. Красиным и другими членами коллегии НКТиП, в ходе которых блестяще осуществлялась тактика воздействия Советского правительства на деловые круги Швеции, а через них — на правительство в целях прорыва экономической блокады. На просьбу шведского союза льнопрядильных и джутовых заводов, переданную через Хелл-берга, об отправке уже погруженных в Петрограде льном и пенькой пароходов по старым договорам коллегия НКТиП соглашалась при соблюдении ряда условий. К ним относились возобновление аккредитива в стокгольмских банках на имя НКТиП, материальная гарантия со стороны шведского правительства в отношении отправляемых пароходов, разрешение правительства вывезти на них товары, ранее закупленные и оплаченные Россией, допущение советского торгового представителя в Стокгольм. На переданное тем же Хеллбергом предложение от имени шведских промышленников — через фирму «Гуннар В. Андерсон» — о возобновлении торговых сношений с РСФСР было официально заявлено, что «Российское Советское правительство готово в любой момент открыть свои границы для ввоза шведских товаров» при условии обмена официальными торговыми представительствами, которые обеспечивали бы товарообмен до заключения торгового договора.{237}

Учитывая, что шведское правительство вряд ли сразу решится на такие смелые шаги без разрешения союзных держав, члены коллегии НКТиП вместе с В, Хеллбергом разработали план практической организаций товарообмена между двумя странами, который был связан с созданием торговой агентуры РСФСР в Швеции под прикрытием шведского акционерного общества «Рюрик», Это общество предполагалось учредить на основе шведских законов, с акционерным капиталом в 15 тыс. крон. Хеллберг и ряд его доверенных лиц шведской национальности становились номинальными владельцами общества. На самом же деле держателем всех акций являлся НКТиП. Задачей этого шведского общества была экспортно-импортная торговля с Россией и транспортировка товаров. Хеллберг уполномочивался НКТиП также принимать в свое распоряжение все товары Советского государства, находившиеся в Швеции и Дании. Кроме того, предполагалось купить от имени «Рюрика» арестованные в Выборге с грузом пароходы «Суннинген» и «Нильс Эрик», с тем чтобы их принадлежность к шведскому торговому флоту, а следовательно, и безопасность груза были сохранены.{238} Эти планы оказались неосуществленными, но сама идея создания торгового представительства РСФСР под флагом частной фирмы, основанной по законам капиталистической страны, была спустя год уже в более благоприятных международных условиях воплощена в лондонском «Аркосе».

Вслед за Хеллбергом Советскую Россию посетили в целях установления коммерческих контактов и другие представители торгово-промышленных кругов Швеции: Б. Альмгрен, который вел переговоры с Чичериным и Красиным о поставках различных товаров, директор Карлстадского завода Тунгрен, а также ряд представителей Дании и Норвегии. Настроения деловых кругов Швеции в пользу возобновления торговых сношений с РСФСР, усиливавшиеся под влиянием переговоров с советскими представителями и роста экономических затруднений, не могли не отразиться на позиции в этом вопросе шведского правительства. Уже в конце мая 1919 г. группа шведских промышленников обратилась к правительству с заявлением о том, что единственным выходом из экономического кризиса и средством сокращения безработицы является торговля с Советской Россией. Шведское правительство, уступая давлению деловых кругов, просило представителей союзных держав допустить хотя бы частичный товарообмен, чтобы вывозить экспортные товары в Петроград в обмен на имущество шведских подданных. На это межсоюзническая комиссия в Стокгольме ответила, что она не может дать своего согласия на вывоз в Советскую Россию сельскохозяйственных орудий, химических продуктов.{239}

Аналогичные попытки прорыва блокады предпринимались и по отношению к Германии, потерпевшей поражение в войне. Одна из них была связана с поездкой в РСФСР в начале 1919 г. саксонского торговца Франца Рауха, который представлял интересы ряда германских фирм и заключил с НКТиП крупный договор на поставку различных товаров в Советскую Россию. Однако реализация договора была сорвана из-за позиции германского правительства.{240} В апреле министерство иностранных дел предложило министерству экономики и комиссару по вопросам экспорта и импорта не выдавать Рауху никаких лицензий на вывоз товаров в Россию. Объяснение этого решения можно почерпнуть из записки министериаль-директора МИД фон Штокхаммера, характеризовавшего итоги междуведомственного совещания 11 апреля 1919 г. по этому вопросу. «Политические соображения в настоящее время заставляют выступать против восстановления экономических отношений, — писал Штокхаммер. — Русские заявили о своей готовности к возобновлению торговли со всеми вытекающими из этого военными и дипломатическими последствиями. Но в настоящее время мы не можем удовлетворить данное желание… Принимая во внимание предстоящее заключение мира, мы не должны давать новую пищу подозрению союзников, будто мы идем рука об руку с большевизмом, вместо того чтобы бороться с ним».{241}

Колеблющаяся позиция германского правительства в ожидании Версальского мира привела к тому, что не дала больших результатов и деятельность в Германии по установлению конкретных торговых связей с ее деловыми кругами, которую вели уполномоченный НКТиП агроном Л. Т. Лукьянов, заключивший ряд предварительных сделок, и представитель РСФСР в Германии по делам военнопленных В. Л. Копп, пытавшийся прорвать блокаду путем организации торговли хотя бы под флагом частного предприятия.{242}

В условиях экономической блокады Советское правительство пыталось установить контакты и с деловыми кругами соседних стран — Польши и Финляндии, которые до революции составляли единый хозяйственный организм с европейской частью России.

После поражения Германии в войне и образования независимого Польского государства создались условия для установления нормальных политических и экономических отношений между Советской Россией и Польшей. Советское государство неоднократно предлагало буржуазному польскому правительству заключить мир и нормализовать отношения между двумя странами.{243} Вместе с тем оно сразу же попыталось на*< ладить торговые отношения с Польшей, для чего 20