Золотая роза с красным рубином - Сергей Городников

Замечание вернуло Лыкова к тяжёлой необходимости принимать текущее решение, непосредственно касающееся доверенного ему отряда. Кем бы ни был стоящий перед ним незнакомец, он не выглядел простым предателем, готовым заманить их в западню. А если был из окружения Карахана и хотел за какие-то размолвки отомстить, не стоило отбрасывать его предложение без прикидки, что из этого может выйти.

– На хвосте у нас двести кочевников, и ещё, бог знает, сколько появятся в ближайшее время, – посчитал возможным объяснить положение отряда Лыков. – И в логове Чёрного хана столько же сабель, не меньше.

– Тогда вам тем более стоит рискнуть и раздавить гнездовье разбойников, чтобы вызвать разброд и взаимные склоки племён. Вмести их удерживает лишь Карахан. Это лучше, чем оказаться в пути под постоянной угрозой их общего нападения. В последнем случае надежда вырваться меньше надежды разгромить логово.

Его равнодушие к доводам пятидесятника и верность замечаний раздразнили Крысу.

– Какая тебе забота до этого? Я не верю тому, кто не ищет в таком деле личной выгоды.

Удача слегка кивнул, соглашаясь с ним.

– Хан собирается казнить Белого князя. А я его должник. Он спас мне жизнь.

– Если мы будем ввязываться во все дела этого князя, – Крыса сплюнул в ноги, – нам вскоре придётся воевать Бухару.

Удача отвернулся, как будто тратить время на дальнейший разговор не имело смысла, но в грудь ему ткнул конец острия сабли часового стрельца. Часовой стрелец решил, пришелец отпрянул от испуга, и это стало его ошибкой. Мгновенный толчок ладони сбоку по сабле отклонил её, а в повороте на пятке левой ноги Удача вскинул колено правой к груди, она тут же пружиной распрямилась, ударом в живот отбросила стрельца на уклон ската. Вырвавшись, вспорхнув из его пальцев, сабля звонко покатилась по камням к ногам Удачи, он подхватил её, прикинул в руке.

– Я пришёл сам, – сжавшись, как готовый к прыжку тигр, предупредил он Лыкова. – Сам и уйду.

Ошеломлённые происшедшим на их глазах, казаки, стрельцы вскакивали с мест, схватили ружья, пики с красными флажками. Но прежде чем они направили оружие на него, Удача прыгнул за спину знаменосца, рывком за волосы откинул голову и лезвием сабли надавил на его горло.

– Стой! – Лыков вскинул руку, останавливая всех. – Никто тебя не будет удерживать! – объявил он твёрдо.

Под ропот недовольства меньшинства и молчание большинства Удача отвёл саблю, отступил от знаменосца. Тот пошатнулся, дрожащей ладонью отёр с бледного лба испарины холодного пота. Настроение у всех изменилось, жажда не нашедшего выхода действия читалась на многих лицах.

– Чем ты можешь помочь в нападении на Карахана? – вдруг деловито спросил Лыков, как будто сделал выбор в пользу доверия словам Удачи.

– Ты ему веришь? – вмешался Крыса.

– А ты?

Крыса пожал плечами, в глубине его серо-голубых глаз сверкнули алчные огоньки.

– Хан много награбил, – громко сказал он для своих людей. – Многие отчаянные головы мечтают хоть одним глазом глянуть на его сокровищницу.

Казаки согласно закивали, некоторые вынули сабли и нестройно загалдели:

– Веди нас, Крыса! Попотрошим караханову казну!

Удача остриём сабли невозмутимо провёл по земле извилистую линию.

– Я вам нарисую и расскажу, где теснина, которая ведёт к проходу в котловину с главными силами разбойников. А сам отправлюсь, уберу сторожевые засады. – И обратился к пятидесятнику: – Я, как увидел тебя, уже знал, ты согласишься.

Лыкову его замечание не понравилось. Он вынужден был объясниться.

– Я, действительно, рассчитывал при удобном случае напасть на Карахана. Но не представлял, как осуществить такое безрассудное предприятие.

8. Сражение в гнездовье разбойников

Стрела разом сорвалась с отпущенной пальцами тетивы, со свистом промелькнула от верха обрыва стеснённого ущелья точно к шее высматривающего что-то внизу ханского головореза, пронзила её насквозь над сеткой кольчуги. Головорез в сторожевом укрытии схватился за окровавленный наконечник под горлом, захрипел и завалился на сообщника. У того внезапный страх исказил грубое лицо матёрого грабителя, и пока он отталкивал хрипящего приятеля от себя, потерял драгоценные мгновения, когда мог укрыться в углублении скалы. Вторая стрела с красным древком пронзила кольчугу у его сердца, он вскинул руки и, шатаясь, опрокинулся на спину, завис с уступа. От судороги тела с головы сорвался обитый железными полосками деревянный шлем, в падении отскочил от валуна, с частыми стуками прокатился по дну теснины до небольшой выемки, где наконец угомонился.

Удерживая лук, Удача и сопровождающий его высокий сухопарый казак, вооружённый только длинным кинжалом в ножнах, безмолвно поспешили дальше. Казак в горах чувствовал себя, как выброшенная на берег рыба, но безропотно следовал за своим проводником, нигде не отказывался преодолевать встречные препятствия. Запас времени у них был небольшим, и Удача поторапливал казака собственным примером, иногда помогал на самых трудных участках. Продвигаясь по левой стороне провала теснины, они за последней, растянутой дугой поворота увидели её окончание и пятно тёмного пещерного входа. Удача внезапно расслышал близкий шорох и приостановился. Застыл и казак, наблюдая, как он выглянул за край обрыва. Жестом руки Удача подозвал его, затем пальцем указал посмотреть туда же. Под ними, на похожем на полумесяц уступе томились бездельем трое разбойников. Удача мог бы поклясться, что в данном месте прежде не было никакой охраны. Несомненно, хан или его дочь принимали дополнительные меры для обеспечения собственной безопасности. В углублении стены лежали боевые луки, дротики, кучей были навалены камни, любой из которых, умело брошенный в теснину, вполне мог разбить голову всаднику или покалечить лошадь.

Мягко спрыгнув, Удача приземлился на краю уступа, и первый, кто пришёл в себя от изумления и бросился на него с выхваченной саблей, промахнулся и от ловкой подсечки сам полетел вместо камня, огласил теснину отчаянным кратким воплем. Как нанизанный на булавку жук, он обвис на заострённом выступе у дна, и звучание вопля пережило его, затихало ещё несколько секунд. Казак с прыжка тоже оказался на уступе и рассёк кинжалом спину второму головорезу, добил его, когда Удача расправился с третьим. Они осмотрелись по сторонам, но короткая схватка и вопль не привлёкли внимания других разбойников, никого не было ни слышно, ни видно.

Выдолбленными ступенями они спустились с уступа к дну ущелья и перебежками вскоре достигли пещерного прохода. Удача вынул из сумки за спиной все три закопчённые палки из сухих ветвей дерева. На их нижние концы были намотаны тряпки, пропитанные и склеенные чёрной смолой, и выданы они были Лыковым из походных запасов.