Пыльца счастья (СИ) - Романовская Ольга

Соэр встал и медленно, не выпуская из поля зрения кусавшую губы «маму», подошел к окну. Став боком к нему, Брагоньер приподнял тяжелые портьеры, а затем неожиданно ударил по ним локтем. Захрипев, прятавшийся за дешевым плюшем мужчина сполз на пол.

— Кончики ботинок, — равнодушно пояснил соэр и наложил на свидетеля разговора заклинание оцепенения. — Глупо, госпожа! — Он обращался к побелевшей владелице заведения. — Ваш охранник арестован, девочкам тоже не удастся уйти. Я не дурак, госпожа, и умею захлопывать мышеловки. Итак, где?

— Наверху. Третий номер! — Женщина без зазрения совести сдала постоянного клиента.

— Разберитесь, — Брагоньер кивнул сержанту на мужчину, который, судя по внешнему виду, только что поднялся с постели.

Королевский прокурор распахнул оконные створки и махнул платком. Бордель тут же наводнили солдаты, ринулись вверх по лестнице.

— Не устала? — обернувшись к жене, заботливо спросил соэр. — Моя работы скучна и утомительна.

Эллина не успела ответить: с верхнего этажа послышались крики и звон разбитого стекла. Не в силах усидеть на месте, гоэта, игнорируя запреты мужа, ринулась в гущу событий. Брагоньер нагнал ее на лестнице, впился пальцами в плечо и напомнил:

— Ты леди, а не патлатая магичка!

Эллина намек поняла, перешла на шаг. Только пока она дойдет, все самое интересное закончится. Соэр-то все увидит: взлетел по лестнице и давно скрылся в коридоре.

Однако и на долю гоэты кое-что перепало. Место действия она определила сразу: выбитая дверь номера — как называли комнаты в публичных домах — не оставляла места для сомнений. Эллина осторожно заглянула, привстала на цыпочки, чтобы хоть что-то рассмотреть из-за солдатских спин.

Кровь. Так и есть, вон там, на полу, у кровати. Из другой мебели в комнате только табурет и старое зеркало.

Пришлось поработать локтями, чтобы пробраться к мужу.

Брагоньер присел на корточки возле полуобнаженного мужчины. В руке тот сжимал нож, но, судя по всему, воспользоваться им не успел. Неизвестный нанес два удара: один в грудь, другой — в горло. Отсюда и столько крови. Она все еще текла — значит, убийство совершили во время допроса хозяйки.

Гоэта поежилась. Неприятно сидеть в одном доме с преступником. Вдруг тот человек за портьерами тоже планировал напасть на Брагоньера? Эллина сомневалась, будто он просто клиент, пришедший пораньше. Соседство игорного дома определенного толка напрашивало определенные выводы. Где еще развлекаться наемникам, как не через дорогу?

Мысли вновь вернулись к покойному.

На вид от тридцати до сорока, крепкий, не раз бывал в переделках — об этом свидетельствовали рубцы на теле. На предплечье — татуировка.

— Держи! — Супруг всучил Эллине блокнот и ответил на молчаливый протест: — Раз пошла, то не прохлаждаться, а работать. Спустись вниз, спроси у Грандона, задержали ли убийцу. После — ко мне. Проведем осмотр.

Гоэта засопела, но не стала возражать. Логично, Брагоньер нашел бесплатную рабочую силу.

Сержант не порадовал. Вопреки всем предпринятым мерам, убийце удалось ускользнуть. Не иначе, тот умел летать или обзавелся артефактом перемещения в пространстве.

Когда Эллина вернулась, комната опустела, только соэр ползал по полу, сосредоточено разглядывая каждую щербинку. Скорее услышав, нежели услышав гоэту, Брагоньер велел той сесть на табурет и записывать под диктовку.

Ситуация повторялась, только тогда, в доме Огюста Весба, Эллина работала за деньги и не подозревала, что будущий муж от лица государства заключил с ней договор только для того, чтобы увидеть. Соэр, разумеется, никогда не признается, все обставил основательно, комар носа не подточил, но по прошествии времени гоэта все поняла.

И вот теперь они женаты, и Брагоньер не бросит от щедрот чекушку из собственного кармана.

Писать пришлось долго и быстро, пытаясь поспеть за мыслью супруга. Тот диктовал самый настоящий протокол осмотра места преступления — неслыханная вещь и безграничная степень доверия. Когда Эллина заикнулась о клятве неразглашения, отмахнулся:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Поздно уже просить. Не дурочка, сообразишь.

Гоэта тяжело вздохнула и открыла блокнот на чистой странице.

— Как-то оформлять надо? — Она не знала всех тонкостей следовательской работы. — И почему ты? В Управлении полно народу, ты теперь прокурор…

— А ты — леди, — напомнил Брагоньер.

Выпрямившись, убрав прядь с лица, он снизу вверх смотрел на жену с непонятным выражением. Если бы Эллина не успела изучить супруга, решила бы, будто он сдерживает улыбку. Абсолютно серьезные глаза — и эти уголки губ. Растрепанный, чуть раскрасневшийся от азарта… и помолодевший.

Гоэта рассмеялась и покачала головой.

— Большой мальчишка! Тебе нравится играть со смертью.

— Мне нравится творить правосудие, — поправил соэр. Странное выражение исчезло, уступив место привычной маске. — И из нас двоих я явно старше. Не только по метрике. Ладно, хватит слов, Эллина, хочу закончить до приезда очередного оболтуса. Работать следователи не умеют, хочешь сделать все хорошо, сделай сам. И да, — с вызовом добавил он, — мне нравится бывшая работа. Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к кабинетам и пустым речам.

— Тогда не запрещай мне.

— Не положено, — отчеканил Брагоньер и начал диктовать скупые строки.

Смерть самая обыкновенная, никакого колдовства. Судебный маг, конечно, посмотрит, попробует определить точку переноса, но по опыту общения с подобными артефактами соэр знал, придется тяжело. За специалистом уже позвали, прибудет через пару минут, только преступник успеет прыгнуть через пространство еще пару раз.

Слишком много чести для врача, пусть и такого уровня, как господин Женд, — устранять наемного убийцу. Значит, нужно копнуть глубже, узнать, каких пациентов лечил доктор, не шантажировал ли кого.

В свете сегодняшних событий смерть ученика Женда тоже вызывала сомнения. Может, Эллина права, и учитель приложил руку к скорейшей кончине Мелвила Тога? Последний, скорее всего, пострадал за честность. Брагоньер успел мельком глянуть на опись вещей убитого Женда. Тот оказался нечист на руку и вел два журнала учета пациентов. Вторым занимался лично, прятал от помощницы и не записывал имена больных, только инициалы. Против них — суммы.

Журнал обнаружили в ходе обыска. Сотрудники Следственного управления умели находить и вскрывать тайники. Только вот страниц в толстой тетради не хватало, парочку вырвали. Безусловно, существовал простой способ восстановить записи, только убийца оказался умнее, избавился и от соседних листов.

Вряд ли наемный убийца стал бы тратить время на подобные манипуляции. Положим, ему поведали о тайнике, но зачем класть журнал на место?

Сама собой напрашивалась версия о ближайшем окружении. Брагоньер не исключал блондинку-помощницу. Пока ее допросили привычным способом, но соэр собирался пойти дальше. Во-первых, проверить на наличие дара. Темные нередко маскировались под добропорядочных горожан. Во-вторых, выбить правду. Процедура болезненная, зато солгать невозможно.

Соэр все чаще мысленно связывал все три убийства. Ниточкой стал кокаин. Господин Женд вполне мог им приторговывать. Только вот мотив? Ничего, сначала нужно доказать гипотезу, а потом строить рабочие версии.

Его величество просчитался, если полагал, будто Ольер ли Брагоньер спокойно усидит в кресле. Соэру требовалось движение, работа мысли. Только среди протоколов, с пальцами в чужой крови он чувствовал себя живым.

Эллина едва поспевала за мужем. Тот не подлаживался под нее, говорил быстро, сыпал непонятными терминами.

Увлеченный делом Брагоньер не обращал внимания на состояние одежды. Она потеряла благообразный вид, а край сюртука и вовсе перепачкался в крови. Гоэта не делала замечаний: знала, бесполезно.

Наконец, появились следователь и судебный маг. За их спинами переминался с ноги на ногу сержант. Тот самый, который упустил преступника.

— Я уже сделал за вас половину работы, господа, — не подымая головы, сухо обронил соэр. — Смерть естественная, от обширной кровопотери. Рука поставлена, бытовая ссора исключена. Остальное — сами. Леди ли Брагоньер, — Эллина вздрогнула от непривычного формального обращения, — сделайте для господ краткую выборку.