Рождество в Париже - Людмила Леонидова

Прервав размышления, Клод заметил:

— Американская публика очень требовательна. Ты должна будешь много работать. — И, как бы задавая вопрос самому себе, спросил: — Не знаю, сможешь ли ты?

— Если я взялась, значит, смогу. — В Машином голосе было столько решимости и твердости, что Клод даже притормозил, удивленно посмотрев на нее.

Съемки шли в напряженном темпе. Маша, помня обещание, данное Клоду, не успевала даже выспаться. Теперь она жила в многоэтажном доме, недалеко от Голливуда. Правда, Мишель предложил ей разместиться на его вилле, в комнате для гостей, но, чувствуя некоторое напряжение в их отношениях, она отказалась.

Во время работы на съемочной площадке Мишель вел себя корректно, никогда не кричал, ровным голосом повторяя порой одно и тоже. И даже когда эпизоды не удавались по вине Маши и приходилось их переснимать, он ничем не выдавал своего неудовольствия и не упрекал.

По ночам Маша учила свою роль, спускаясь в нижнюю часть дома, где находились бассейн, тренажеры, прачечный комплекс и множество других подсобных помещений.

Заложив перепачканное за день белье в машину-автомат и поставив на определенное время, она выходила к бассейну, чтобы поплавать, а иногда просто посидеть в тиши, зазубривая роль Натали. Услышав плеск воды и увидев Машу на экране монитора, привыкший к ее ночным бдениям привратник подходил по мягким, бесшумным коврам к Маше и желал ей доброй ночи. Затем она возвращалась в прачечную — вынуть чистые и сухие вещи, положить их под гладильный пресс и через несколько секунд, поднявшись скоростным лифтом, рухнуть в постель, чтобы на рассвете свежей и аккуратной, как все американцы, явиться в студию к началу съемок.

Теперь она, как о чем-то очень далеком и очень прошлом, вспоминала праздные, спокойные дни, проведенные в доме Пьера.

Съемки в Лос-Анджелесе подходили к концу.

Мишель собрал съемочную группу и назвал имена тех, кто должен был выехать в Москву для дальнейшей работы. Эту поездку он хотел приурочить к Дням зарубежного кино, проводимым московскими кинематографистами, пригласившими его принять участие. В программу был включен предыдущий фильм Мишеля, выдвинутый на конкурс, который будет организован в рамках этих Дней.

— Поэтому с нами поедут исполнители главных ролей того фильма. Я уже связался с Москвой и все формальности уладил. Нам предоставят русского переводчика, закажут гостиницу, — сообщил Мишель и, даже не взглянув в Машину сторону, назвал день отъезда.

19

«Как все чудесно начиналось с Мишелем. Прием в небоскребе. Роскошное платье. Приглашение к танцу и его слова», — вспоминала Маша под беззаботную болтовню Мики. Они сидели рядом в самолете, летящем в ее родную Москву. После стольких событий, произошедших с ней, Маша почти все забыла про свою московскую жизнь. Забыла про девочек, про свою первую любовь, обманщика Гошу, про то, как начиналась ее рождественская сказка в Париже. Все это осталось как бы в другой жизни.

А сейчас были ее работа, ее новые друзья, Мишель.

Мишель… Она окончательно поняла, насколько ее тянет к нему. Маша оглянулась на Мишеля, встретилась взглядом, и ей показалось, что он чувствует то же, что и она.

«Нет! Мне все это только мерещится. За все время, проведенное в Лос-Анджелесе, он ни разу не подошел и не поговорил со мной просто как с Машей, а не как с Натали. Ни разу не спросил о моем настроении, состоянии, не поинтересовался, как мне… вообще». И ей стало настолько жаль себя, что она чуть не расплакалась.

Мики, оторвав Машу от грустных мыслей, стала забрасывать ее вопросами про гостиницу, в которой они разместятся, про погоду в Москве, про русскую еду и русских мужчин.

А Маша, засыпая под равномерный шум двигателей самолета, продолжала думать о своем: «Неважно, что Мишель не обращает на меня внимания, главное, он рядом, здесь. Я могу протянуть руку… дотронуться до него».

В Шереметьево они прилетели поздно ночью. Получив от Клода расписание на следующий день, Маша поехала домой.

Мама не могла на нее наглядеться.

— Не может быть, что моя дочь стала голливудской актрисой, — твердила она, поворачивая Машу в разные стороны, как куклу. — Я должна обязательно послушать, что ты играешь там на рояле, мы с тобой не занимались целую вечность, — с ответственностью строгой учительницы охала она.

— Мамочка, это не имеет никакого значения! Они меня могут озвучить хоть Ваном Клиберном, — смеялась в ответ Маша.

— Как же так? Это же будет фальсификация. Ты не соглашайся. Это неприлично! — возмущалась мама.

— Я тебя позову на предварительный просмотр и познакомлю с Мишелем. Он не терпит никакой фальши. И вообще он очень строг и придирчив.

Мама серьезно посмотрела на Машу:

— Он тебе нравится?

— Конечно, — как можно более беззаботно ответила Маша.

— Доченька, я не об этом.

— Я не могу тебе ответить на этот вопрос. Еще сама не знаю, — голос Маши был еле слышен. Мама прижала ее к себе и, как в детстве, погладила по голове.

Девочки очень обрадовались Машиному приезду. Когда она позвонила, они выхватывали друг у друга трубку и кричали наперебой. А после того как Маша пригласила их вечером на прием по случаю открытия Дней зарубежного кино в гостиницу «Славянская», наступила тишина. Маша подумала, что их разъединили.

Первой прорезался голос Зойки:

— Маш, а ты нас встретишь? — И после шепота и слов «спроси, спроси» задала вопрос: — А в чем туда ходят?

Маша вспомнила день рождения Леночки, Зойкины слова по поводу ресторана и засмеялась:

— Помнишь, ты же сама говорила — в платье для коктейля.

— У меня из приличного только тот костюм, что ты привезла в прошлый раз, ангоровый, помнишь?

Машу передернуло при воспоминании о «Тати». Она потом все-таки купила Зойке приглянувшийся костюм.

— Но сегодня же жара, почти под тридцать градусов? — обрадовалась она возможности отговорить Зойку от костюма. — Надень что-нибудь летнее.

— Маш, ну что надевают в таких случаях, посоветуй. Длинное обязательно?.. И девочки не знают.

Маша растерялась. Она уже давно забыла о проблеме одежды. Ей стало казаться, что каждый имеет необходимый гардероб для соответствующего случая. Но, подумав, предложила:

— Хочешь, я пришлю тебе с нашим водителем что-нибудь из своих вещей?

В ответ Зойка завизжала от восторга.

20

Наскоро перекусив, Маша помчалась во французское посольство, где их съемочную группу ждал старый друг Пьера, работавший советником по культуре.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});