Рождество в Париже - Людмила Леонидова

На десерт было подано фиалковое мороженое. Бледно-сиреневого цвета, взбрызнутое соком грейпфрута и лимона, украшенное нежными лепестками фиалок, оно завершало их экзотическую трапезу. Но, увидев на лице Маши недоверие к этому деликатесу, князь заметил с некоторым высокомерием в голосе:

— У нас из цветов не только плетут венки, но и готовят пищу. Это очень вкусно. — И тоном, не допускающим возражения, произнес: — На завтрак ты попробуешь салат из хризантем.

Князь вел себя независимо, движениями руки отдавая приказы прислуге, которая взглядом ловила его жесты и беспрекословно повиновалась. Это уже был не прежний — веселый, любознательный, настроенный на сексуальную волну молодой человек, а настоящий владыка, причем не из сказки.

После моря и горячего южного солнца Маша чувствовала себя не лучшим образом. Ее немного знобило, кое-где кожа обгорела. Поэтому, когда князь пригласил ее на вечернюю прогулку, Маша отказалась, объяснив ему, что перегрелась на солнце.

Не успев войти к себе в спальню, она услышала тихий стук. Две девушки-служанки стояли в дверях.

Они были по-настоящему красивы. Жгучие черные волосы с приколотыми белыми цветами обрамляли хорошенькие личики.

«Совсем молоденькие, моложе меня», — решила Маша.

Согнувшись в поклоне, они неразборчиво что-то лепетали, показывая на какие-то флакончики в руках.

«Что им от меня нужно?» — не поняла Маша.

Они жестом показали, что хотят ее раздеть.

Маша покорно повиновалась. Осторожными движениями девушки сняли с нее всю одежду и, уложив на живот, принялись втирать в ее обгоревшие плечи какие-то приятные ароматические кремы. Потом, перевернув на спину, проделали то же самое с обгоревшими местами на ногах, особенно там, где купальник был вырезан очень глубоко, затем они перешли к шее и груди.

От девушек пахло морем, дурманящими цветами и сладким запахом юга. Их плавные мягкие движения вызывали в Маше сексуальные ощущения. «Это, вероятно, то, что называется эротический массаж, где-то я читала? — вспоминала в неге и полудреме Маша. — Ведь девушек мне прислал князь. Он настраивает меня на сексуальную волну…»

Закончив процедуру, девушки накрыли Машу прохладными шелковыми простынями и удалились.

Маша уснула.

Проснулась она через несколько часов, бодрая и свежая.

Накинув шелковый пеньюар, Маша вышла на террасу. Стояла южная теплая ночь. С моря дул нежный морской ветерок.

— Как ты себя чувствуешь? — услышала она совсем близко голос князя.

Маша обернулась. Он стоял рядом. Терраса ее спальни сообщалась с соседней.

— Все в порядке, спасибо.

— Надеюсь, ты не сожалеешь, что согласилась нас посетить? Понимаю, это причуды и суеверие старого человека. Но я не мог не выполнить просьбу отца. Кроме того, увидев тебя в Париже, мне вспомнилась та русская девушка. Я тебе о ней рассказывал.

Стараясь отвлечь князя и переключить его внимание, Маша спросила:

— Она тебе нравилась?

— Да, мы любили друг друга.

— Но расстались?

Князь вздохнул и, протянув руку, дотронулся до Машиных волос.

— У нее были такие же волосы.

В этот момент на соседней террасе, откуда пришел князь, послышался шорох, и Маше показалось, будто мелькнула чья-то фигура.

Это не была охрана принца — силуэт явно женский, в чем-то длинном и белом.

— У тебя что, служанки — женщины? — удивилась Маша.

Князь, извинившись, неожиданно растворился в темноте.

Маше не хотелось спать. Она вглядывалась в горизонт. Море заметно волновалось.

«Начинается шторм, — подумала Маша, — жаль, если завтра будет плохая погода, я рассчитывала здесь загореть, чтобы не выглядеть в Лос-Анджелесе белой вороной. — Но вдруг, смутившись своих мыслей, рассердилась: — А почему, собственно, я решила, что поеду в Лос-Анджелес?»

Она уехала в этот замок, даже не оставив записку Мишелю. Но ведь был последний разговор с ним… Конечно, если он узнает, что речь шла о каком-то амулете и прихоти старого человека, то не поймет ее поступка, скорее, высмеет. Хотя ему сейчас не до смеха. В фильм, как сказал Мишель, вложены большие деньги, и теперь ему вновь придется искать кого-то на роль героини… Или не придется?

Размышления Маши вдруг прервались. Она вздрогнула от неожиданности. Перед ней стояла высокая черноволосая девушка, окутанная белой прозрачной шалью.

— Вы должны уехать отсюда, — почти выкрикнула незнакомка.

И Маша догадалась, что это ее силуэт мелькнул только что на террасе князя.

— Мы с ним обручены. С детства. Я так его ждала. Он только стал забывать ее. А теперь вновь! Зачем вы приехали? — Она была прекрасна в своем гневе. Глаза сверкали, несмотря на темноту ночи.

Маша все поняла. Незнакомка говорила о той русской девушке, с которой князь учился в Сорбонне. Всю свою неприязнь к ней, ревность и гнев невеста князя перенесла теперь на Машу.

«Она за нами следила. Наверное, и на пляже тоже», — промелькнуло в голове у Маши.

Ей стало стыдно, что она дала повод для ревности, что невольно вторглась в жизнь такого далекого для нее и нереального, сказочного княжества.

Наутро, изменив решение провести здесь неделю. Маша позвонила Мишелю и вылетела в Лос-Анджелес.

18

Обиженный ее внезапным отъездом к князю, Мишель не поехал встречать Машу в аэропорт, а поручил это сделать Клоду.

Клод выразил Маше соболезнования в связи со смертью Пьера, поинтересовался также ее самочувствием. Но, усевшись с ней в автомобиль, сразу перешел к делам, полностью занимавшим его.

— Мишель тебя очень ждал, — медленно начал он, подбирая слова, чтобы не обидеть Машу, — и снимал только те эпизоды, в которых ты не занята. Ему приводили хорошую актрису, но он, поссорившись со мной, отказался даже ее пробовать. — И, покачав головой, добавил: — Девушка была профессионалка. Вся группа его уговаривала.

И Маша стала понимать, что не все так просто, как ей сначала казалось. И, не приехав сразу из Парижа на съемки, она усложнила жизнь Мишелю, так как работа у американцев превыше всего. Ему пришлось защищать или выгораживать ее. А она, даже не пообещав ему вернуться, бросила все и уехала к чудаковатому старику. А может, к молодому князю?

Теперь ей предстояло доказать всем, что она справится. Маше очень хотелось, чтобы они поверили в нее.

Клод, глядя на дорогу, молчал, сосредоточенно о чем-то думал.

Действуя по настоянию Мишеля, он мчит сейчас эту девушку туда, где не все уверены в ней, в ее умении справиться с ролью, пусть и более близкой ей, чем, на его взгляд, многим профессионалкам, ролью русской графини.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});