Великий князь Владимирский (СИ) - Лист Банный

— Просто возьмешь и отпустишь?

— Конечно. Зачем вы мне? Сил у вас нет, чтобы навредить мне, отправляйтесь, куда хотите. Рекомендую к грекам, те режутся с латинянами и им очень нужны опытные бойцы. Одной веры, опять же.

— Может выделишь нам стол? Ты захватил много земли, одному не управится.

— Как-нибудь сам разберусь. Нет вам веры. Не вы, так дети, или внуки, начнете новые усобицы. Поищите долю в иных землях.

— Значит, хочешь стать русским басилевсом, — криво усмехнулся Дмитрий.

— Я им уже стал, родич. Просто не все об еще этом знают.

Расторжение клятвы прошло быстро и буднично. Князя и трех его бояр, повезли в замок люди Андрея, а я обратился к освободившимся витязям.

— Предлагаю перейти ко мне на службу. Для начала послужите в отряде Казимира, — я подозвал поляка. — Приведи кого-нибудь из своих, пусть подъедет на коне и во всеоружии.

Появление жандарма, закованного с ног до головы в прекрасные доспехи и на красавце-коне, защищенном не хуже, вызвало настоящий фурор среди безработных дружинников. Они видели нечто похожее, и не раз. Но не в таком качестве и не все сразу на одном человеке.

— Все, кто согласиться, получит такие же. А условия следующие, — я начал перечислять их права и обязанности.

Из 57 витязей согласились перейти ко мне 55. Двое отказались, их отпустил, с Богом. Вот и отлично. Удалось сразу увеличить отряд жандармов на четверть. Подберу им еще слуг, по городам и весям, лежащим у нас на пути. И станет мой ударный кулак полностью сформированным. Предполагая нечто подобное, я прихватил нужные доспехи и оружие с собой. А так же табун отборных лошадей, обученных специально для таких бойцов. Хотя у них и свои были великолепные. Дружина у Дмитрия была относительно молодая, не то, что у его отца и дяди. Тех я не захотел брать в элитный отряд, сделал помещиками. Эти же не были еще связаны так крепко с Святославовичем, проблем доставить не должны.

— Казимир. Это опытные парни, бесспорно. Но у них нет нужных в твоем отряде навыков. Раскидай их по десяткам и гоняй нещадно, при любом случае. Вдруг удастся к сражению подтянуть до уровня остальных?

— Этих быстро научу, — ответил довольный поляк. — Они и так почти все умеют, наверняка. У меня уже на это глаз намётан.

Приняв под свою руку город, двинулись дальше. Терцию Петра и отряд Бачмана отправил к Пронску, сам же пошел к Коломне. Под стенами оказались 29 октября. Горожане приняли мои условия не задумываясь. За всю свою историю город видел такую армию второй раз и повторять то, что случилось два года назад никто не захотел. Пока ждали Петра, получил известие от разведчиков, что Батый снялся всей ордой и пошел на запад. Мунке и Гуюк с двумя туменами направились к Днестру, а сам хан во главе пяти туменов стал продвигаться к Галичу. Что ж! Мои надежды оправдались, посмотрим, что будет дальше.

Третьего ноября подтянулись все отряды, разосланные по княжеству. Вся Рязанская земля признала мою власть. Тут же выступили на Козельск, к которому добрались шестого ноября. Некогда мощная крепость представляла из себя жалкое зрелище. Стены, пробитые во многих местах, зияли так и не заделанными брешами, внутри полтора десятков убогих полуземлянок. А ведь прошло уже полтора года, после разорения. Простояли здесь пять дней, утверждая мою власть по окрестным городкам. Флот же сразу двинулся дальше, к волоку в Десну. Одиннадцатого числа разделились на три отряда. Южный, включавший терцию Казарина и муромских помещиков, направился в сторону Курска, через Мценск и Кромы. Центальный, в котором был я, шел непосредственно к Новгороду-Северскому, через Карачев и Трубецк. Северный отправил во главе с Петром из Вщижа к Брянску. Пусть навестит малую Родину.

Первым к Новгороду-Северскому вышел я, 19 ноября. Город оказался хорошо укреплен и не выглядел сильно пострадавшим, хотя его взяли и разорили совсем недавно. Видимо среди местных князей, отличавшихся многочисленностью, нашелся толковый правитель, сумевший за такой короткий срок мобилизовать население на трудовые подвиги. На городнях отличались цветом несколько мест, где раньше были проломы. Их успели заделать, причем дубовыми бревнами. Рвы расчистили, поверх стен восстановили крыши, защищающие от дождя и стрел.

— Кто сейчас на местном столе? — спросил у Андрея Туровского.

— Мстислав Давыдович.

— Что о нем знаешь?

— Был раньше Стародубским князем, — улыбнулся разведчик. — Сорок семь лет от роду. После ухода монголов, успел первым заявиться в столицу и захватить стол. Умный, хитрый и очень упрямый. Жаден до невозможности во всем, кроме дружины, довольно многочисленной. Мне докладывали, что у него около двух сотен только в младшей. И еще старшая из нескольких бояр, выставляющих на поле 50 хорошо обученных и вооруженных кметей. Женат на сестре одного из своих бояр, Матроне Глебовне. Есть сын, Дмитрий, 23 лет. Дружина ему преданна и будет защищать до последнего.

— Этот может не сдаться. Ладно, вызывайте на переговоры.

Через час явился важный боярин, с пятью сопровождающими.

— Где сам князь?

— Князь приболел, простыл на охоте. Я его боярин, Глеб Жирославович.

— Да, беда. Как же ему такому больному в путь то трогаться?

— Почему он должен куда-то ехать?

— Решил я забрать город и все княжество себе. А он мне не надобен, пусть убирается.

— Да кто ты такой?! И по какому праву?!

— Я Ростислав Владимирович, Великий князь Владимирский. Забираю все по праву сильного. У князя Мстислава есть время до вечера. Пусть собирается и уматывает. Вместе с боярами и дружиной. Но без оружия и доспехов. Ну и казна его мне не помешает. Есть вопросы?

Вопросы у онемевшего боярина были. И много. Но он не мог ничего ответить и только судорожно глотал воздух. Наконец посол справился с собой, молча развернулся и пошел к коню.

— Будем готовить штурм? — спросил Федор Горелый.

— Пока разбивайте лагерь, выставляйте усиленные караулы. Подождем. Возможно князь неожиданно выздоровеет и захочет пообщаться. Если к вечеру не созреет, то завтра начнем ломать стены. Кстати, есть вероятность, что ночью он захочет нас пощупать, сонных и теплых. Нужно бы приготовить ему пару сюрпризов.

Мстислав Давыдович не стал дожидаться вечера и заявился через час.

— Мы сможем договориться? — прямо спросил он.

— Нет.

— Почему? Я признаю твое старшинство, а ты оставишь мне стол.

— Видишь ли, родич. Я не хочу, чтобы мою державу разорвали распри удельных князей, как это случилось с государством Владимира Святославовича. Так что ты не нужен в этом месте.

— А где нужен? — тут же уловил мою мысль князь.

— В Крыму, например.

— Там сейчас монголы, — скривился Мстислав Давыдович.

— Там сейчас безвластие. Ты принимаешь мое старшинство, отдаешь эти земли и выступаешь под моей рукой на Батыя. Семью можешь оставить здесь, пока. После победы я дам тебе долю в добыче и помогу захватить Крым. Место хорошее, тепло, торговля не хуже, чем в Великом Новгороде, и защищать удобно, всего две дороги туда ведут, по суше. Одна совсем дрянная. Да и зная о моем покровительстве, только дурак решиться напасть.

— Так ты идешь на Батыя?! Ты что, сумасшедший?! Я видел только один отряд из его орды и скажу так — победить монголов невозможно!

— Не кричи, а то горло простудишь. Бил я монголов и не раз. Причем моя дружина была в три раза меньше, а у Субэдэя, под рукой, отборное войско. Самого старика даже в плен взял. Отпустил, правда, так нужно тогда было.

— Это правда? До меня доходили слухи о чем-то подобном, но я решил, что это байки.

— Это не байки. Можешь расспросить моих воинов, многие тогда были со мной. Или приглядись к всадникам и заметишь трофейные доспехи.

— Дай мне подумать хотя бы несколько дней.

— Хорошо, жду ответ завтра в полдень. Потом начну штурм.

Ночью вылазки не случилось. А утром подошел Петр из Вщижа, сразу увеличив мое войско вдвое.