Создатель балагана - Алексей Верт

– Мне надо в туалет прямо сейчас, – напомнил о себе Гераклид.

Следующий удар достался посланнику Оракула. Куда более сильный и в лицо, а не по рукам. Гераклид завалился набок и заскулил.

– Терпи, – посоветовал Парокл, и не ясно было, к чему это относилось: к туалету или к боли от удара. – Что же касается тебя и твоих шифров – я все равно выясню. Но советую заговорить, иначе вы сдохнете. От голода и от жажды. Пока не начнете рассказывать – можете даже не рассчитывать на нормальное обращение, смекаете?

Диос замахнулся, но бить не стал, лишь пригрозив кулаком. Поднявшись, он аккуратно сложил бумаги назад в торбу и запихнул ее под кровать. Смерив взглядом пленников, Парокл противно улыбнулся.

– Пойду поем с дальней дороги. И потом непременно посещу одно прекрасное место, в которое так жаждет наш толстощекий друг. Смекаешь?

– Боюсь, что скоро в твоей комнате будешь ужасный запах. Мой друг не собирается сдерживаться, да и я, если приспичит, поддержу его порыв! – крикнул Юлиус на прощанье, но дверь уже захлопнулась, и не ясно было, услышал Парокл или нет.

Мысль мошенника заметалась, как крыса на тонущем корабле. Так, сначала они шли через общий зал, потом… сколько было поворотов? Видел ли он в коридоре хотя бы одно окно? На сколько оборотов ключа была закрыта дверь? Форма этого самого ключа? Готовили ли еду на кухне, когда…?

– Эй, ты что, заснул? – Гераклид ухитрился обползти вокруг ножки стола, протиснувшись между ней и стеной, и уткнулся носом мошеннику в бок. Теперь он здорово напоминал толстого пыхтящего слизня, который выбрал щель в полу не по размерам и застрял. – Ты витаешь в облаках, а надо срочно думать о побеге!

– Ты бы еще громче об этом кричал, – вкрадчиво посоветовал Юлиус.

Его так и подмывало добавить пару слов о том, как вредно прерывать путь мысли того, кто почти совсем… за малым еще не придумал способа спастись, но мошенник сдержался. Фавн неоднократно приводил ему примеры отличных воров и искуснейших интриганов, которые закончили свои дни за решеткой или даже без рук и головы только потому, что затеяли выяснять отношения с сообщниками вместо того, чтобы молча и, главное, быстро выкручиваться из сложной ситуации.

– Дружок, сейчас ты вернешься на прежнее место, и мы синхронно поползем к кровати, – Юлиус никак не мог позволить себе уйти, хотя бы не попытавшись завладеть шифром, который Диас так любезно сумел разгадать, пусть даже и наполовину.

Как и следовало ожидать, с координацией движений у Гераклида было как отлично, только наоборот. К тому же он производил немыслимое количество шума. Охи, ахи, вздохи, взвизги, комментарии в духе «Мне в щеку вонзилась заноза!» или «Куда ты так быстро!», причитания, неуместные восторги по поводу каждого преодоленного сантиметра… Мошенник яростно полз вперед, извиваясь всем телом, и ему чудилось, что «тихого» Аквуса вот-вот кто-нибудь услышит и тогда… Что будет тогда, Юлиус не загадывал.

Юлиус выгнулся буквой мю и носком ботинка нащупал под кроватью свою торбу. Подтолкнул ее поближе. Связанными за спиной руками вытащил оттуда листы бумаги. Запихнул за штаны сзади. Задвинул торбу обратно. И пробормотал:

– А теперь, дружок, быстро возвращаемся обратно.

– Что-о-о?

– Обратно. Только тише, заклинаю тебя!

Но даже заклятие не остановило возмущенный вопль упарившегося Гераклида. Когда через минуту воздух у Аквуса в легких закончился, дверь медленно отворилась, и в проеме возникла рожица давешней чернявой девочки.

– Мальчики, вы тут убиваете друг друга? – громким шепотом поинтересовалась она.

– Насчет нас не беспокойся, моя дорогая, – Юлиус против воли расплылся в улыбке и возблагодарил Гермеса, Фортуну, а вслед за ними всех богов, вместе взятых. – А вот чтобы тебя случайно не убили люди, которым должен денег Диас Парокл, поторопись – он может сбежать и не заплатить по счетам. Во время последнего рейда добычи ему совсем не досталось… А виноватой ты будешь. Что вовремя не доложила. Так что, на твоем месте, я бы запер Парокла в туалете, или где он сейчас сидит…

Девочка смерила Юлиуса недоверчивым взглядом, прищурилась и хлопнула дверью.

– А откуда ты узнал… – начал было Гераклид, но Юлиус прервал его.

– Цыц. План по возвращению на прежнее место отменяется. Теперь есть пара лишних часов, которые мы потратим с толком. Всегда знал, что книги помогут распутать любые узлы.

Мошенник опять потянулся ногой к торбе, где оставались книги. Хвала Олимпу, среди украденных из библиотеки томов был фолиант с медными накладками на корешке, одна из которых погнулась – можно было попробовать перетереть веревки.

Юлиус сдул со лба прядь волос и под холодеющим взглядом Гераклида пробормотал:

– А потом, дружок, мы научимся летать.

Глава девятая.

Опасности и спасения

Корпса чрезвычайно радовала его новоприобретенная способность игнорировать жалобы Гераклида. Если бы не она, то процесс перетирания веревки превратился бы в пытку. А так – подумаешь, постоянное сопение, бухтение, жалобы, взывания к богам и проклятия всему сущему. «Это ничего-ничего», – как любил говаривать Фавн.

Тем не менее, когда с веревками было покончено и пленники начали растирать руки и ноги, восстанавливая кровообращение, Юлиус почувствовал себя значительно лучше. Сказывалась установившаяся тишина.

Видимо, как и всякое умение, способность жалеть Гераклида и сострадать ему нуждалась в постоянной практике и тренировке.

Мошенник достал из штанов помятые расшифровки и спрятал их обратно в торбу. Раз они теперь сбегают цивилизованно, то негоже уподобляться дикарям, да и листы бумаги в штанах – не самое лучшее подспорье, когда требуется быстро бегать и тихо ползти. А именно этим и предстояло заниматься в ближайшем будущем.

Но сначала – спуститься.

– Скажи мне, великий скульптор, непревзойденный художник, талантливый стихоплет и посланник богов, боишься ли ты высоты?

– Разумеется, нет! – фыркнул Гераклид.

– Понятно, дружок, – протянул Юлиус, наблюдая, как кончики ушей Аквуса краснеют. – А то, что врать не хорошо, нас, конечно же, не учили. Ладно, вот тебе материал, сделай из него веревку.

Сунув оторопевшему Гераклиду покрывало и простынь с кровати Парокла, мошенник бегло оглядел комнату. Всегда следует оставлять последнее слово за собой, даже если ты убегаешь.

Стол? Ерунда. В нем ничего не спрячешь. Под кроватью? Там не было ничего, кроме торбы и грязи. Углы? В них слишком много всего, и вряд ли что-то из этого имеет настоящую ценность. Стул? Хм. Слишком аккуратно сделан для такого заведения. И сиденье почти не прогибалось под Диосом, когда тот восседал на нем.

Ругая всех и вся, а в основном самого себя, Юлиус с помощью все того же медного корешка и ногтей содрал обивку со стула. Чутье не подвело мошенника. Внутри, в туго завязанном мешочке – чтобы не шумели – лежали монеты. Судя по весу, около тысячи драхм. Конечно, не сравнить с тем, что украли у самого Корпса пираты, но все же это могло стать неплохим подспорьем в будущем. Особенно если вспомнить, что Юлиус и Гераклид были на острове, полном разбойников, в то время как им надо было оказаться на Кипре.

Помимо денег в стуле еще хранились бумаги с образцами подписей разного рода чиновников, пустые бланки, специальные ручки и прочие «рабочие инструменты» Парокла. Решив ничего не оставлять, Юлиус сгреб все содержимое тайника в торбу.

– Ну вот, теперь порядок, – улыбнулся мошенник. – Парокл, ты – неудачник! Смирись!

Когда Юлиус вновь обратил свое внимание на Гераклида, тот, сияя от гордости, продемонстрировал связанный узел. Естественно неумелый и неуклюжий. По всему было видно, что выдержать он не сможет даже Корпса, не то что упитанного Аквуса.

Ласково улыбаясь, как маленькому ребенку, мошенник взял из рук Гераклида узел и завязал по новой. Дернул несколько раз и удовлетворенно кивнул, отметив попутно, что посланец богов слегка засмущался. Все же эта удивительная «тактика ласки и доброты» давала ощутимые результаты.

– Лезь первым, дружок – скомандовал Юлиус.

– Но почему? – скульптор с опаской выглянул в окно. – Там ведь высоко. Это же третий этаж! Почему именно я должен первым бросаться навстречу опасностям?

– Потому что я буду прикрывать наше отступление. Хотя, ты прав. Пожалуй, эту героическую миссию лучше доверить тебе, дружок. Тебя послали боги, а значит, они наверняка постараются помочь, если в этом возникнет необходимость.

Юлиус двинулся к окну, но тут же оказался отброшен огромным телом Гераклида. Тот, схватившись за связанные простыни, полез вниз. Выглянув наружу, мошенник со вздохом увидал, как горе-скульптор повис, раскачиваясь, на середине. Посмотрев вниз, Аквус замер и больше не двигался.