В погоне за женой, или Как укротить попаданку (СИ) - Лувако Джейн

Ксадас не искал меня, переговорил с Энкаей и ушёл, уводя с собой и снежного пса. А ведь я пела для него, там, на сцене, когда увидела. Господи, какая же я дура, если решила, что смогу увлечь его песней! А ещё я никак не могла понять рада я тому, что меня не нашли и в этот раз или огорчена.

Когда мы с Фаром вернулись к шатру, народ уже сворачивался и был взбудоражен и возбуждён.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Что происходит? — спросили хором с Фаркасом, как только подошли к Энкае.

— Мы вечером выступаем у местного градоправителя, — волчица буквально светилась от счастья. — Это такая честь и… — она запнулась, смотря на меня с растерянной и недоверчивой улыбкой. — Маша, это огромные деньги, только задатка хватит на поступление одному из вас в Академию, это наш шанс.

Её глаза горели восторгом и было ощущение, что она радуется какому-то долгожданному подарку, полученному от Деда Мороза под ёлкой. Ну не могла я разрушить такое счастье.

— Мне нужен грим и парик, — качнула головой, принимая решение, — сегодня пронесло, но лучше подстраховаться.

— Сделаем, — кивнула женщина, осматривая меня и что-то для себя решая, — это хорошая идея, но временная.

Что она имела в виду я не поняла, да и времени мне не дали, альфа уже во всю раздавала всем указания. Мы с Андером отправились покупать грим, доверить это я не могла никому, а вот за парики отвечал Саскас и знала бы я, что этот пройдоха притащит, сама бы пошла и за ними. Но я выбирала нужные мне кисти и местный аналог косметики.

Нарисовать себе другое лицо не стало проблемой, сделать скулы повыше, губы похудей, глазам придать чуть больше глубины и вуаля, другой человек. Я осматривала свои художества в зеркало, когда в комнату ворвался Саскас с ужасом в руках. Ну, а как назвать мочалки голубого, розового, зелёного или лилового цвета? Лично у меня нервно задёргался глаз и не в силах устоять от такого богатого ассортимента, осела на табуреточку.

Патлатое чудовище тут же подскочил ко мне и напялил один из париков, по ощущениям набекрень, если вообще не задом наперёд. Перед носом повисла зелёная кудряшка и я скосила на неё глаза. Кто-то рядом нервно икнул и судя по звукам, забился в истерике. Перевела взгляд на происходящее: Саскас ржал не стесняясь, зажимая рот рукой, но это мало помогало. Андер отвернулся, но его плечи мелко подрагивали, а передо мной сидел с ошарашенным выражением лица и открытым ртом Фар.

— Спокойствие, только спокойствие! — голосом мультяшного Карлсончика выдала ему.

— Это что такое? — покрутил он пальцами около головы.

— Это жизня такая, — обиделась я, сдирая парик.

Вот после этого и попросила Андера об иллюзии, но все оказалось не так замечательно, как хотелось бы. Эх, знала бы, краску для волос прихватила в супермаркете. Засада была в том, что в этом мире волосы не красили, не было нужды или возможности, кто его знает. Вариант с париками стоило бы ещё рассмотреть, но надежды особой не было, да и не смогу я в них ходить, своих копна волос, плюс ещё парик на плотной ткани, сопрею или тепловой удар получу. Но и с иллюзиями оказалось все сложно. Андер смог немного подкорректировать цвет, и они теперь отливали красным.

Радовало в этой ситуации одно, у меня ещё после первого спонтанного выступления появился сценический образ, и голова была закрыта, выбивалась только коса. Помню, как смеялась, когда мне соорудили этот странный тюрбан, ну, а что, все верно, рога мне муженёк наставил знатные. Да, тогда народ не понял причины моего смеха, да и смысл рогов тоже. Но, как ни странно, костюм прижился, и я была уверена, что меня не должны узнать при встрече, вуаль скрывала лицо, но подстраховаться хотелось.

***

В предоставленном для нас зале были расставлены кресла: красные и с позолотой, глядя на них Энкая счастливо вздыхала. Сцену мы оформили сами, и она была уже готова, канаты растянуты, иллюзии наложены. Андер нашёл себе местечко, где мог видеть весь зал, не показываясь публике и занял его. Мы с Энкаей предупредили наших клоунов, что лордов вовлекать в процесс не стоит и работать надо только с нами. Зал медленно заполнялся разряженными гостями.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Последними появились, как я поняла, хозяева. Толстенький лысоватый мужчина с хрупкой, болезненного вида женщиной и толстощёким мальчиком, лет восьми. А вот увидеть идущего следом мужа стало неприятным сюрпризом, с учётом того, что под руку он шёл с блондинистой змеёй, что снилась мне ночами, та самая дрянь, которая заняла моё место на брачном ложе. Ещё одно бревно, что считает себя лучше других. На долю секунды мне стало больно, но это чувство тут же затопили другие эмоции. Оказывается, я злопамятна и мстительна, я зло улыбнулась. Представление начинается!

Глава 23

Я уходила со сцены гордо подняв голову и расправив плечи, поддерживаемая шквалом аплодисментов. Уже за ширмой обернулась назад, прощаясь с прошлым и затормозила хмурясь. Что-то происходило очень странное. Градоправитель жмякал коленку белокурой мамзели, а она буквально текла от желания как гулящая кошка. Это было не правильно и непонятно. Время остановилось, затормозило свой бег и я глядела на все словно передо мной шёл фильм с замедленной съёмкой.

Ксадас хмурясь смотрел на сцену, затем, будто бы устав и прикрыв веки, медленно повернул голову к своей спутнице и конечно же увидел происходящее. Дальнейшее я никак не могла осмыслить. Это было не правильно и непонятно. Его глаза полыхнули торжеством, на лице промелькнула довольная усмешка, которую тут же сменил гнев, он поднялся с кресла так, что оно упало, привлекая внимание зала.

Картинка совершенно не складывалась, я никак не могла понять почему женщина ведёт себя настолько распутно и безнравственно, да и этот толстяк как может позволять такое непотребство при своей жене и ребёнке? И что за розовая муть окружает их, липнет к рукам и лицу, закрывает глаза? Меня передёрнуло от вида этой пакости: мерзкий розовый цвет, лоснящийся точно жир, после которого хочется вымыть руки, как будто бы пытался столкнуть этих двоих вместе, убегая тонкой нитью в конец зала. Глаза непроизвольно пробежались по этой дорожке и наткнулись на стоящую в углу женщину совершенной красоты. Я перестала дышать, боясь спугнуть это чудное видение, а она, поймав мой взгляд, подмигнула и растворилась как мираж.

Меня пихнули в спину, кому-то не терпелось посмотреть на представление устроенное моим мужем, но этого хватило, чтобы время вернуло свой привычный бег. За спиной оказалась вся труппа, которая с удивлением смотрела на неприятный, будем честными, скандал. Взгляд метнулся в угол, где я видела незнакомку, там, ожидаемо, никого не было, да и гламурная пакость пропала. Неужели привиделось?

В голове ярко вспыхнуло моё пожелание блондинистой твари почувствовать все на своей шкуре. Нет, это было немного не то, конечно Ксадас высказывал все, что думает о нравственности своей фаворитки, но это она “Изменила”, а не он ей. Но сам факт скандала и такое быстрое исполнение моих желаний, повергли меня в шок и на меня обрушилась буря противоречивых эмоций: ужас, радость отмщения, удовлетворение, удивление, злость, стыд, неверие. В этом неуправляемом коктейле чуть сама не захлебнулась.

Но нас отвлёк церемониймейстер, уже идя за ним ещё раз оглянулась и увидела как муж широкими шагами покидает зал один, а любовница безумными глазами оглядывается вокруг. И все-таки я злопамятна, эта сцена пролилась бальзамом на моё израненное сердце.

— Вам следует как можно быстрее покинуть поместье, — мужчина был явно растерян, но старался не показывать этого. — И я надеюсь, вы понимаете, что должны молчать о произошедшем здесь.

— Не поняла, а деньги? — слова вылетели из моего рта до того как я успела обдумать ситуацию.

— Радуйтесь, что вас выпускают, — огрызнулся пожилой толстый мужчина, а его поникшие щеки задрожали.

— Нет, так дело не пойдёт, вы не можете нас задержать, не можете скрыть нашу пропажу, так что давайте лучше договоримся иначе, — мотнула головой в своей правоте, ну как они провернут исчезновение целой трупы артистов, о том что эти самые артисты — бродячие, как-то не вспомнилось. — Вы нам заплатите двойную цену и мы будем молчать, более того, можем отрицать, что тут что-либо произошло, — просияла самой обворожительной улыбкой, — даже можем рассказывать как хорош господин…