Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потому-то другие спецслужбы и не проявляют ретивое.
– Ты не горячись, – сказал он примирительно. – Резервы найдем. Дело очень серьезное, сам понимаешь. Нужно не просто работать, а пахать.
– Нам, крестьянам, все равно – что водка, что пулемет, лишь бы с ног сшибало. Нужно пахать – будем. Только распорядитесь, чтобы мне выделили машину. На своих двоих я за убийцами не в состоянии угнаться.
– Этот вопрос решим.
– И желательно поприличней, а не нашего милицейского "козла", который глохнет через каждый километр.
– У тебя запросы… – Полковник тяжело вздохнул. – Что-нибудь придумаем.
– Тогда извините, мне нужно немного покумекать и обсмотреться, пока "мерс" не увезли.
– С Богом, Артем Саныч! Не подведи, – с чувством напутствовал майора Петр Каллистратович.
"Будем стараться, ваше сиятельство!" – хотелось рявкнуть раздраженному Артему, но он лишь сумрачно кивнул. С Пекой не стоит пикироваться. Он нормальный мужик. К сожалению, его испортил пенсионный вопрос. Всего лишь.
Тем временем пошел мелкий дождь. Природа словно спохватилась и все-таки решила оплакать свое безвременно усопшее произведение.
"Человек – венец природы", – совсем некстати вспомнилась майору цитата из школьного учебника; кажется, по биологии. Да, венец. Но терновый…
Домой он возвращался где-то в половине двенадцатого. Обычно после таких серьезных ЧП практически все оперативники уголовного розыска сутки, а то и двое, находились на работе независимо от того, расследованием каких дел они были заняты.
Но сегодня Артем, который после своих изысканий на Троицкой стал насквозь пропотевшим и грязным, решил нарушить традицию, чтобы принять душ и съесть тарелку горячего супа. Все его подчиненные получили задания, и ему пока было делать нечего.
Потому майор, сказав Сипягину, куда нужно звонить в случае острой необходимости, прыгнул на ходу в полупустой троллейбус и с облегчением развалился на мягком сидении возле окна.
Дорога к дому была недлинной, но он успел даже подремать. Артем не боялся проспать свою остановку. Как раз возле нее на асфальте образовалась глубокая колдобина, и несчастный троллейбус, на малой скорости въезжая в эту ямину, издавал такой стон и скрип, что мог и мертвого разбудить. Майор небезосновательно опасался, что в один прекрасный момент имеющее преклонный возраст транспортное средство просто развалится на куски, а потому и в полудреме был настороже.
Он уже сворачивал на аллею, ведущую к подъезду, когда возле него резко притормозила машина. Из нее выскочили трое и молча бросились на него явно с нехорошими намерениями.
Артема спасло то, что из-за событий на Троицкой нервы были напряжены до предела.
Завидев трех мордоворотов, уже готовых его схватить, он не стал соображать, с какой стати они к нему пристали и спрашивать у них, что им от него нужно. Как-то странно – позаячьи – майор подпрыгнул на месте, и во всю прыть припустил к дому.
Майор даже не успел испугаться; все его действия скорее были скорее инстинктивными, нежели продуманными. Наверное, так – без особых раздумий – спасали свои жизни далекие предки человека, когда на их стойбище нападал саблезубый тигр.
Нападавшие бежали позади, совсем близко – все так же молча, но быстро. Похоже, они были хорошо тренированы. "Не убегу! Догонят, козлы…" – мелькнула в голове Артема мрачная мысль.
"Мать вашу!.." – выругался он сквозь зубы, и наконец вырвал из кобуры застрявший пистолет, что на бегу оказалось весьма непростой задачей.
– Стоять!!! – заорал он, резко остановившись и обернувшись. – Буду стрелять!!!
Пальцы сработали автоматически: один поднял флажок предохранителя, а второй нажал на спусковой крючок. Пуля ушла куда-то в небо. К полуночи город обычно затихал, и звук выстрела, отразившись от стен домов многократным эхом, грянул как гром.
Нападавшие бросились врассыпную. Майор не стал их ни останавливать, ни тем более преследовать. Тяжело дыша и держа темные, прыгающие фигурки, которые торопились к своей машине, под прицелом, он медленно пятился к темному зеву подъезда.
И впервые за долгие годы майор мысленно поблагодарил местных подростков, с завидной регулярностью бьющих лампочки осветительных приборов. В противном случае, подсвеченный сзади, он стал бы отличной мишенью.
Едва за ним закрылась дверь квартиры, Артем почти без сил привалился к стене. Он почему-то совершенно не сомневался, что охота шла на него. Не получилось…
Но почему, черт возьми, почему!? Кому-то перешел дорогу? Так ведь работа такая, не впервой. Однако самым интересным было то, что его хотели похитить. Именно так – не убить (чего проще), а похитить! В этом тоже у майора сомнений практически не оставалось.
От большого душевного напряжения усталость и сон будто рукой сняло. Быстро приняв душ и поужинав, Артем вызвал дежурную машину, чтобы ехать в управление. Ему совсем не улыбалась перспектива добираться среди ночи на работу городским транспортом, чтобы еще раз испытать очередное смертельно опасное приключение.
Везение всегда когда-нибудь заканчивается и притом в самый неподходящий момент.
Глава 12
Слежку за собой Саюшкин вычислил уже на следующий день после посещения бара "Волна". Это произошло совершенно случайно – как для него, так и для тех, кто за ним следил. Случайность нередко может разрушить самый замечательный план, который должен приводится в действие весьма квалифицированными исполнителями.
Но двое топтунов, выпущенных на след Лехи верным наперсником содержателя "малины", не были большими профессионалами наружного наблюдения, а потому вполне естественно, что они столь скоро дали маху.
Утром голова Лехи, вследствие угощения Микиты и швейцара Шулики, напоминала потревоженный пчелиный улей. Ясность мыслей не появилась даже тогда, когда он выпил холодной минералки. Симптомы были тревожными и даже болезненными – к голове Саюшкин боялся дотронуться – а потому, глядя затуманенным взглядом на лохматого, заросшего щетиной хмыря, пялившегося на него из глубины старого облезлого зеркала, он показал ему язык и послал куда подальше. От такой пикировки с безмолвным собеседником ему даже полегчало.
Проснулся Саюшкин поздно. В квартире он был один (Верка завеялась куда-то с утра пораньше), а потому первой мыслью вора стало желание не только потушить похмельный огонь, сжигающий его изнутри, но и перекинуться с кем-нибудь словом. Вода, пусть и минеральная, и зеркало в ванной для таких целей, конечно же, не годились, и Леха, не долго думая, направился в одно весьма примечательное место, которое местные пролетарии облюбовали еще в пятидесятые годы.
Это была агитплощадка, выполненная по указанию какого-то шибко грамотного в исторических науках партийного бонзы в виде миниатюрного римского амфитеатра. Она находилась в крохотном, но густом и очень удачно расположенном скверике – от него было рукой подать до двух винных магазинов и пивного ларька.
Затарившись горячительной продукцией, пролетарии и примкнувшие к ним деградированные элементы, тунеядцы и пьяницы чинно, словно римские патриции, рассаживались на скамьях, поднимающихся уступами, и начинался гудеж, длившийся практически круглые сутки. По счастливой случайности даже общественный туалет, весьма необходимый в застолье, располагался рядом, в том же скверике.
Теперь агитплощадка представляла собой развалины былой благопристойности.
Деревянные бруски, исполнявшие роль сидений, умыкнули – скорее всего, шашлычники на дрова, от металлических поручней остались одни гнезда в бетоне – это уже постарались вездесущие сборщики металлолома, а раковина сцены носила следы многочисленных поджогов и напоминала обугленное решето, заплетенное вьющимися растениями.
Тем не менее, внутри амфитеатра царила просто-таки невероятная чистота. Другой бы удивился – это при нашем всеобщем свинстве! – но Саюшкин знал, что агитплощадку по утрам убирают бомжи. И вовсе не ради высоких идеалов, о которых им когда-то вещали здесь же, со сцены, записные коммунистические агитаторы, или вследствие проснувшегося самосознания, а по причине совершенно прозаической.
Дело в том, что посетители этой "общественной" распивочной считали неприличным сдавать пустую посуду. Чем и занималась небольшая, крепко сбитая группа бомжей.
Чтобы не потерять "клиентов", – кому понравится сидеть среди мусора и дерьма? – а значит и довольно приличный заработок, деклассированные личности создали строго лимитированное по численному составу сообщество и составили график уборок, соблюдающийся с невероятной пунктуальностью и строгостью.
В общем, "Черная кошка" (так прозвали агитплощадку еще отцы современных выпивох) функционировала с завидной стабильность и в любое время года, исключая совсем уж ненастные дни.
Говорили, что свое название этот мини-театр социалистического фарисейства под открытым небом получил буквально на следующий день после открытия. В те далекие послевоенные времена в городе существовало много различных банд, одна из которых называлась "Черная кошка". Какой-то шутник за день до торжественного открытия агитплощадки в ночное время нарисовал углем на свежевыкрашенной белилами ракушке сцены огромного черного кота с усами метровой длины.
- Под личиной - Виталий Гладкий - Боевик
- Кровь за кровь - Виталий Гладкий - Боевик
- Ядовитый полигон - Сергей Самаров - Боевик
- Погром в тылу врага - Сергей Зверев - Боевик
- Война с видом на море - Игорь Срибный - Боевик
- Пристрели их, майор! - Сергей Зверев - Боевик
- Ангелы сирийского неба - Александр Тамоников - Боевик
- Последняя охота - Эльмира Нетесова - Боевик
- Мультиверс - Головачев Василий - Боевик
- Я вернусь, мама! - Сергей Аксу - Боевик