Трофейная жена для лорда-дракона (СИ) - Олеся Рияко

им не сделают, разве что шуту достанется. А вот если поймают нас…

Тамила испуганно задержала дыхание и поспешила за ним, решив, что Арвольд скорее всё и всех здесь превратит в пепел и пылающие головешки, чем сдастся на милость проклятому королю. Взрывной и решительный характер мужчины теперь был ей доподлинно известен, и такого исхода она никак не могла допустить!

Глава 17

Эра Черного Дракона

Год 560, месяц Горностая

В прошлом…

Сэр Рэмальд, отлично выступил в первом поединке против Густава Канбрэйка, такого же старого рыцаря, но куда более внушительного и крупного, чем он сам. Но затем весьма неудачно сломал копьё об щит молодого и юркого Бирна Турда-Повера. Да так, что отшиб себе спину при падении! Во всю её ширь теперь багровел и чернел здоровенный неровный синяк. Продолжать поединок в таком состоянии он не смог, но гордо отказался покидать турнир, присоединившись к лорду и леди Грэйн в их ложе.

Понятное дело, что Арвольда туда не позвали, но он был и рад. Ещё чего не хватало попасться на глаза их белобрысым отпрыскам! Одно дело сойтись с ними врукопашную в амбаре и совсем другое стать грушей для битья стражников, когда тот же губастый Румо нашепчет что-нибудь нехорошее об оруженосце своему папаше.

Лишённый возможности покинуть турнир без сэра Ремальда, Арвольд некоторое время наблюдал за поединками вместе с другими оруженосцами, но это развлечение ему быстро наскучило.

По правде говоря, турнирные сражения он считал сущей глупостью. Обилие строгих правил и регламентов на все случаи жизни, на его взгляд, лишало их элемента неожиданности, а опасность, которую они несли для жизни рыцарей, виделась Арвольду неоправданной. Ведь что почётного для рыцаря может быть в смерти на турнире, когда иные жертвуют жизнями не напрасно? Погибая в настоящем бою, а не на потеху оголтелой толпе.

— Маркус?! Маркус, сучий ты сын! Иди сюда!

Раздражённый мужской голос вырвал Арвольда из размышлений и заставил обернуться. У одной из цветастых палаток подслеповато озираясь вокруг стоял рыцарь. Его лицо было залито кровью из длинной раны на лбу, и он не мог вытереть от неё глаза, из-за того, что доспех, погнутый в районе грудной клетки, блокировал движение его закованных в латы рук.

— Что стоишь? — Крикнул ему рыцарь, щурясь и часто моргая. — Помоги же снять этот чёртов доспех! Я дышать не могу… сколько можно! Где тебя носит, когда ты так нужен?!

Арвольд растерянно оглянулся вокруг. Мимо них прошёл чей-то слуга, но он даже не обернулся на рыцаря.

— Маркус, тебе что, твоя жизнь не мила?!

Кажется, что делать было нечего. Ну, не оставлять же благородного поединщика в беде? Смиренно снося ворчание рыцаря, Арвольд прошёл за ним в его шатёр и помог освободиться от покорёженного доспеха. К несчастью, не без молотка и зубила, но что о том жалеть, если доспех и так придется сдавать на починку кузнецу.

— Аха-а… как же хорошо!

Наконец, вздохнув с облегчением, рыцарь первым делом безжалостно сорвал с тела насквозь пропотевший поддоспешник и рубаху под ним, а затем шипя отёр грязной одеждой заскорузлое от собственной крови лицо.

— Что стоишь? Воды неси. И вина… стой. А ты кто такой?

Отступив на шаг, юноша виновато склонил голову.

— Я Арвольд, господин. Оруженосец сэра Ремальда Верного.

Рыцарь смерил его заинтересованным взглядом. Обойдя юношу, он, словно проверяя того на прочность, слегка толкнул кулаком в плечо, после чего удовлетворённо фыркнул.

— Вот значит, как… самого Ремальда оруженосец. Хорош. А я-то думал, как так быстро с латами справился… Вот, Маркус! Вот пёсий сын! Бьюсь об заклад, убежал служанок окучивать, едва я на поле вышел! Ух, попадётся мне…

Арвольд не без усилия сдержал улыбку и отвёл взгляд. Главное, чтобы этот рыцарь теперь не вздумал Маркусу его в пример ставить, а то придётся с кулаками принимать товарищескую благодарность. Но как говорится, не делай добра, не получишь… куда противник дотянуться успеет.

— Что ж, спасибо. — Фыркнул рыцарь, проворчавшись, и протянул Арвольду руку. — Вот держи.

Тот, увидев золотой блеск между пальцев мужчины, торопливо принял благодарность — новенькую монету в один золотой пет.

— Благодарю… — растерянно прошептал юноша, с удивлением разглядывая неожиданно обретённое богатство.

Золотых Арвольд в руках ещё никогда не держал. На такие деньжищи можно было купить целого барана или жить в приличной таверне неделю, не отказывая себе ни в питье, ни в яствах.

Рыцари никогда не платили оруженосцам за службу. Содержали их, кормили и одевали? Да. Но деньги те получали в руки либо для того, чтобы купить что-нибудь по просьбе господина, либо за особые, бог весть какие заслуги.

Золотая монета оказалась на удивление лёгкой и отчего-то приятно защипала пальцы. Словно горячей попала в его заледеневшую ладонь. Арвольд задумчиво повертел её в руке, разглядывая гордый профиль короля Фэррика Дэйна, первого своего имени на аверсе, и герб Дэйнов, солнце восходящее над морем, на реверсе.

Отдавать её обратно ему не хотелось, но стоила ли помощь в снятии помятых доспехов целого золотого? Безусловно нет! И всё же этот рыцарь почему-то не поскупился…

“Должно быть головой слишком сильно приложился” — с сожалением подумал Арвольд и виновато, нехотя протянул золотой пет обратно.

— Простите, сэр. Вы верно ошиблись… это слишком много.

Рыцарь же отмахнулся от монеты, словно от назойливой мухи.

— Смотрите какой скромняга. Ты разве не знаешь кто я? Имя сэр Дарон Фэррэйн тебе о чём-нибудь говорит?

Арвольд тяжело вздохнул и рассеянно оглянулся.

У входа в шатёр на земле остался валяться покореженный щит рыцаря, который тот отбросил, едва шагнул за полог. На нём чёрным по белому был нарисован след от драконьей лапы. Такой же, какой Арвольд видел на его штандарте… такой же, который остался на руке лисицы при их последней встрече.

— То-то же. — Усмехнулся Дарон, по-своему истолковав удивление парня. — Что? Знал бы, кому помогаешь, больше бы попросил?

Оруженосец обиженно поджал губы и, решительно шагнув к рыцарю, вложил золотой обратно в его ладонь.

— Ох, ладно тебе… что, обиделся?

Арвольд отрицательно мотнул головой, но взгляд не отвёл. Точнее, не смог отвести, потому что тот зацепился за блестящий осколок чёрного камня, висевший на шее Фэррэйна на простом кожаном шнурке.

Размером чуть больше ногтя, он был настолько чёрным, что, казалось, поглощал весь падавший на него свет, а вместе с ним и внимание оруженосца.

“Тот самый обсидиан… наверняка это тот самый…”

Рыцарь заметил его взгляд и хитро ухмыльнулся.

— Что? Нравится безделушка?

— Нет… просто необычное украшение.

— Необычное, да? Знаешь,