Гарри Поттер и филосовский камень - Джоан Роулинг

ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ ОБ ОГРАБЛЕНИИ ГРИНГОТТС Расследование пришло к выводу, что налет на Гринготтс тридцать первого июля, был делом рук неизвестных темных волшебников или волшебниц. Гринготтские гоблины настаивают на том, что ничего не было украдено. Вещи из подвала, в котором искали, забрали ранее в тот день.

«Но мы не скажем вам, что там было, не суйте нос не в свое дело», – сказал гринготтский пресс-гоблин сегодня.

Гарри вспомнил, что Рон говорил ему в поезде, как кто-то пытался ограбить Гринготтс, но он не упомянул число.

«Хагрид! – сказал Гарри. – Ограбление в Гринготтс случилось в мой день рождения! Может, оно даже происходило, когда мы были там!» На этот раз Хагрид несомненно опасался смотреть Гарри в глаза. Он хрюкнул и предложил им еще один каменный кекс. Гарри снова перечитал заметку. Вещи из подвала, в котором искали, забрали ранее в тот день. Хагрид опустошил подвал семьсот тринадцать, если это можно было назвать опустошением, забрав маленький грязный сверток. Может, он был тем, что разыскивали воры? Когда Гарри и Рон возвращались в замок к ужину, с карманами, набитыми каменными кексами, потому что они были слишком вежливы, чтобы отказаться, Гарри думал, что еще ни один урок не дал ему столько пищи для размышлений, как чай у Хагрида. Получается, что Хагрид забрал сверток как раз вовремя? Где он сейчас? И знал ли Хагрид что-то о Снэйпе, что он не хотел сказать Гарри?

Глава девятая. Полуночная дуэль

Гарри никогда не подумал бы, что будет ненавидеть кого-нибудь больше, чем Дадли, пока не встретил Драко Малфоя. Но первокурсники из Гриффиндора изучали вместе со слитеринцами только алхимию, поэтому они не часто с ним сталкивались. Во всяком случае, до тех пор, пока не заметили в гостиной объявление, которое заставило всех застонать. В четверг начинались уроки полетов – Гриффиндор и Слитерин будут обучаться вместе.

«Как обычно, – мрачно заметил Гарри. – Если чего мне и не хватало, так это выставить себя дураком на помеле перед Малфоем.» Ему больше всего на свете хотелось научиться летать.

«Но ты ведь не можешь знать, что опростоволосишься, – резонно заметил Рон. – Ну да, Малфой, конечно, вечно твердит, как он хорошо играет в квиддитч, но, бьюсь об заклад, это все болтовня». Малфой, действительно, много говорил о полетах. Он громко жаловался, что первокурсников не принимают в команды квиддитча, и рассказывал длинные хвастливые истории, которые всегда кончались тем, как ему еле удалось удрать от магглов на вертолетах. Хотя в этом он был не одинок – из слов Шэймуса Финнигана выходило, что большую часть своего детства он провел, носясь над деревнями на помеле. Даже Рон рассказывал любому, кто его слушал, как он едва не столкнулся с дельтапланом на старой метле Чарли. Все отпрыски колдовских семейств постоянно обсуждали квиддитч. Рон уже здорово поспорил о футболе с Дином Томасом, их соседом по комнате. Рон не мог взять в толк, что может быть такого особенного в игре с одним мячом, где никто не летает. Гарри однажды застал Рона, тыкающего в плакат Дина, изображавший футбольную команду «Вест Хэм», пытаясь заставить игроков двигаться. Невилл ни разу в жизни не сидел на метле, поскольку бабушка его никогда и близко к метлам не подпускала. Честно говоря, Гарри думал, что у нее на это были все причины – Невилл ухитрялся попадать в невероятное количество историй, даже когда твердо стоял на земле. Эрмиона Грангер нервничала насчет полетов немногим меньше Невилла. Это было нечто, что невозможно заучить наизусть из книг – хоть она и пыталась. За завтраком в четверг она довела их всех до белого каления полезными советами по полетам, извлеченными ей из библиотечной книжки под названием «Квиддитч сквозь века». Невилл ловил каждое слово, отчаянно пытаясь ухватить хоть что-то, что могло бы помочь удержаться на метле, но все остальные остались очень довольны, когда лекция Эрмионы была прервана прибытием почты. После записки Хагрида Гарри не получил ни единого письма, что, конечно, не преминул заметить Малфой, чей филин всегда приносил ему пакеты сладостей из дома, и он злорадно распаковывал их за столом Слитерина. В этот раз Невиллу сова принесла маленький пакетик от бабушки. Он взволнованно открыл его и показал им стеклянный шар размером с шарики для игр, наполненный каким-то белым дымом.

«Это напоминар! – пояснил он. – Бабушка знает, что я все забываю – а эта штука напоминает, если забыл что-то сделать. Смотрите, держишь крепко – вот так, и если он покраснеет – ой!…» – он нахмурился, поскольку напоминар внезапно засветился красным.

«А ты что-то забыл…» Невилл попытался вспомнить, что же он забыл, но в этот момент Драко Малфой, проходивший мимо гриффиндорского стола, выхватил напоминар у него из рук. Гарри и Рон вскочили. Они решили, что у них наконец появился повод подраться с Малфоем, но профессор Мак-Гонагалл, замечавшая проблемы быстрее, чем кто-либо из учителей, в один миг выросла рядом.

«Что происходит?»

«Малфой отнял мой напоминар, профессор». С ухмылкой Малфой быстро бросил напоминар обратно на стол.

«Да я просто взглянул», – сказал он и пошел прочь, сопровождаемый Краббом и Гойлом. В половине четвертого Гарри, Рон и остальные гриффиндорцы отправились на площадку для первого летного урока. Стоял ясный день, дул легкий бриз, и волны перекатывались по траве, когда они спускались к ровной лужайке, расположенной напротив Запретного леса, деревья которого мрачно покачивались вдалеке. Слитеринцы уже пришли, и двадцать метел были разложены аккуратными рядами на земле. Гарри вспомнил, как Фред и Джордж Висли жаловались на школьные метлы, говоря, что некоторые начинают вибрировать, если залететь слишком высоко, или вечно поворачивают влево. Появилась учительница – мадам Хуч. У нее были короткие седые волосы и желтые ястребиные глаза.

«Ну, чего ждете? – крикнула она. – Становитесь каждый около метлы. Давайте, пошевеливайтесь». Гарри глянул вниз на свою метлу. Она была старой, и прутики торчали в разные стороны.

«Вытяните правую руку над метлой, – скомандовала мадам Хуч, – и прикажите ей ВВЕРХ!»

«ВВЕРХ!» – крикнули все. Метла Гарри сразу легла ему в руку, но она была одной из немногих. У Эрмионы Грангер она просто перекатилась по земле, а у Невилла вообще не шевельнулась. Наверное, метлы как лошади, понимали, когда их боятся; голос Невилла дрожал, и это ясно давало понять, что взлетать ему совсем не хотелось. После этого мадам Хуч показала им, как держать метлу, чтобы она не выскальзывала из руки, и прошла по рядам, поправляя хватку. Гарри и Рон были в восторге, когда она сказала Малфою, что он всю жизнь держал метлу неправильно.

«А теперь, когда я дам свисток, оттолкнитесь от земли как следует, – сказала мадам Хуч. – Держите метлы крепко, поднимитесь на несколько футов, а потом обратно вниз, слегка наклонив метлу. По моему свистку – три… два…»

Но Невилл, который нервничал, переминался с ноги на ногу и боялся остаться на земле, оттолкнулся раньше, чем свисток коснулся губ мадам Хуч.

«Вернись, парень!» – крикнула она, но Невилл летел вверх, как пробка из бутылки – двенадцать футов… двадцать… Гарри видел его побелевшее от испуга лицо, обращенное к убегавшей вниз земле, видел, как он открыл рот, соскользнул боком с метлы и… БАМ – глухой неприятный хруст, и вот Невилл лежит, скорчившись лицом вниз на траве. Его метла, тем временем, поднимаясь все выше и выше, лениво дрейфовала в сторону Запретного Леса и, наконец, скрылась из виду. Мадам Хуч склонилась над Невиллом, ее лицо было еще белей, чем у него.

«Сломано запястье, – услышал Гарри. – Ну, давай парень – все в порядке. Давай, поднимайся». Она обернулась к остальным.

«Чтоб никто из вас не двигался, пока я отвожу этого мальчика в лазарет! Оставьте метлы, где лежат, или вылетите из Хогвартса раньше, чем успеете сказать „квиддитч“. Давай, дорогой». Невилл, весь в слезах, поковылял прочь, сжимая запястье и опираясь на мадам Хуч. Едва только они отошли за пределы слышимости, Малфой расхохотался.

«Видали лицо этого болвана?» Остальные Слитеринцы присоединились к нему.

«Заткнись, Малфой», – крикнула Парвати Патил.

«Ой, да ты, никак, втюрилась в Лонгботтома? – парировала Панси Паркинсон, девчонка из Слитерина с неприятным выражением лица. – Никогда бы не подумала, что тебе нравятся жирные маленькие плаксы, Парвати».

«Глядите! – крикнул Малфой, наклоняясь вперед и подбирая что-то из травы. – Дурацкая вещица, которую Лонгботтому бабка прислала». Напоминар блеснул на солнце, когда он поднял его вверх.

«Дай сюда, Малфой», – спокойно сказал Гарри. Разговоры прекратились, и все взгляды устремились на них. Малфой расплылся в гнусной улыбке.

«Пожалуй, оставлю ее где-нибудь, чтоб Лонгботтом нашел – ну, например, – на дереве?»

«Дай сюда!» – крикнул Гарри, но Малфой вскочил на метлу и взлетел. Он не врал, он и впрямь летал хорошо. Поднявшись до верхушки дуба, он крикнул: