Отчаянные - Билл Болдуин

— Ты меня совсем запутала, — сказал я.

— Я почти договорила, — остановила она меня. — И если мне не удастся объяснить тебе то, что произошло сегодня ночью — и может произойти еще не раз, если мы будем продолжать встречаться, — плохо наше дело.

— Никогда, — возмутился я. Она улыбнулась.

— Никогда не говори «никогда», мой авалонский друг. То, что ты сказал сегодня — насчет того, что я напилась до такой степени, что любой нормальный имперский мужчина отвернулся бы от меня, — в Аталанте считается вполне приемлемым.

Я сделал попытку возразить, но она жестом остановила меня.

— Видишь ли, Вилф, — продолжала она, — я совершила сегодня большую ошибку. Впервые за все эти годы я рискнула смешать две культуры — с катастрофическими результатами. В душе я, боюсь, ожидала чего-то в этом роде. В знак уважения к тебе Горгасу стоило бы сегодня придерживаться имперских норм и обычаев. Увы, я просчиталась. Он так благоговейно боится тебя, что мог реагировать только как исконный житель Аталанты. И поверь мне, Вилф Брим, тебе была оказана большая честь.

— Ничего не понимаю, — в миллионный раз признался я.

— Я вижу, — кивнула она. — Вот почему наша с тобой дружба, возможно, целиком зависит от того, насколько терпимо ты сможешь себя держать, когда две наши культуры будут пересекаться — а это неизбежно произойдет. Горгас — хороший человек, Вилф. Он прекрасный, заботливый муж, преданно любящий меня. Он, конечно, не ультрасовременный межзвездный путешественник, но… — Она пожала плечами. — Для меня все могло обернуться и гораздо хуже.

— Не сомневаюсь, — беспомощно промямлил я.

— Ты, возможно, думаешь, что все это связано только с тремя быстро выпитыми бокалами э'ланда? Я кивнул.

— Ты, Вилф, производишь на Горгаса такое впечатление — ну как же, настоящий адмирал Имперского Флота, — что он ничего не может с собой поделать. В самый последний момент он спрятался за традиционные для Аталанты нормы мужского поведения, а я не посмела одергивать его при тебе. Он и так достаточно осрамился, а если бы я указала ему на его ошибку, это бы его окончательно добило.

— Но что же такого он пытался сделать? — спросил я.

— Оказать тебе самую большую честь, до которой мог додуматься, — ответила она.

— Честь? — удивился я. — Напоив тебя до такой степени, что ты не смогла приготовить обеда?

Она поморщилась.

— Нет, правда, — объяснила она. — Понимаешь, Горгас предлагал тебе меня… мое тело. Я — то единственное сокровище, которое он может предложить человеку, достойному — с его точки зрения — таких вещей, которые ему и не снились. Поэтому он пребывает в убеждении, что в настоящий момент мы с тобой занимаемся сексом, и я делаю все, что в моих силах, чтобы эта ночь осталась в твоей памяти. — Она слабо улыбнулась. — Ты должен чувствовать себя весьма польщенным, Вилф. Раньше он делал это лишь дважды.

Я закатил глаза.

— Лишь дважды? — переспросил я. Над головой снова грохотали взлетающие «Звездные Огни», но я их почти не слышал. — Ради Вута, Клавдия, как ты могла…

— Очень даже неплохо, — ответила она, глядя мне прямо в глаза. — Очень неплохо. Один из них даже высказал потом Горгасу свои комплименты. Не забывай, я была тогда «другой» Клавдией, так что проделала все, до чего смогла додуматься, включая, — она чуть покраснела, — кое-что из тех штучек, которые придумали мы с тобой вдвоем, Вилф Брим.

— Бог мой! — ахнул я, совершенно сбитый с толку.

— Я была хорошей женой, — сказала она. — Как была ею и сегодня ночью. Горгас очень гордился мной — а ведь это главное, не так ли?

На мгновение я зажмурился.

— Мне кажется, мне стоило бы воспользоваться такой возможностью, — простонал я.

— Ты бы сделал мне больно, поступи ты так, — возразила она и тут же ехидно улыбнулась. — Хотя с другой стороны, узнай Горгас, что мы этого не сделали, это причинит боль ему.

— Ты хочешь сказать, — сказал я, морщась, — что мне нужно делать вид, будто…

— Перестань, — перебила она меня. — Делай вид, какой тебе угодно. Можешь даже вспомнить кое-что из того, что мы проделывали много лет назад, если все-таки решишь соврать ему.

Я собрался было что-то ответить, но тут окна вдруг осветились ослепительными вспышками, лишив меня на мгновение дара речи от неожиданности.

— Орбитальные форты! — вскричала Клавдия. — На нас напали!

Спустя мгновение вспышки участились, потом еще — это открыли огонь наземные разлагатели. Теперь послышался и грохот выстрелов.

Сквозь канонаду я едва расслышал зуммер голофона.

Клавдия схватила трубку, нажала на кнопку «РАЗГОВОР», но круглый голографический дисплей остался темным — значит, разговор велся в приватном режиме. Сквозь грохот выстрелов до меня донесся голос Барбюса.

— Адмирал, вы здесь?

— Да, здесь!

— Я прислал за вами обоими глайдер, адмирал, — прокричал он. — Внизу, у подъезда!

Тут окна гостиной разлетелись тысячей осколков, а весь мир вокруг нас превратился в хаос из света и грохота…

Глава 4. Гонтор

33 гептада 52 014 г. База имперского флота, Аталанта, Гадор-Гелик

Я еще раз окинул взглядом собравшихся за большим штабным столом.

— Вопросы есть? — спросил я. — Все поняли, что от нас требуется?

Никто не раскрыл рта. Вид у всех был ошеломленный. Утреннее совещание затянулось до середины дневной вахты. Присутствовали: лейтенант-коммандер Джилл Томпкинс, новая начальница технической службы; коммандер Бартон Ла-Салль, глава летной службы; лейтенант Терри Уэстовер, начальник космической полиции; и, наконец, Клавдия в качестве администратора порта — не считая нас четверых. Вид у всех был изрядно невыспавшийся, особенно у Клавдии, явно боровшейся с сильной головной болью, на которую накладывалось потрясение от возложенной на базу тайной миссии.

— Что ж, раз так, — сказал я, закрывая дискуссию, — займемся делом. У нас уйма работы и очень мало времени на то, чтобы ее выполнить.

— Тем более что делать ее предстоит в условиях строжайшей секретности, — добавил Уильямс. Судя по всему, тайные операции не были его стихией, но как настоящий звездолетчик он взялся за дело без колебаний.

Пока участники совещания выходили из зала, Клавдия перевела взгляд покрасневших глаз на меня. Наша, так сказать, «дружба» явно не являлась ни для кого на базе тайной, так что я отвел ее в сторону.

— Ты как, ничего? — спросил я.

Она сокрушенно улыбнулась.

— Ничего; если не считать изрядного похмелья, — призналась она, осторожно покачав головой. — Этого, а также упавшего на соседний дом сбитого «Дампьера».

— У меня он тоже не идет из головы, — сказал я, отчаянно борясь с острым желанием взять ее за руку. Смерть прошла на волосок от нас — впрочем, живя в зоне боевых действий, надо быть к этому готовым. Им с Нестерио — боюсь, я так и не привыкну называть его иначе, чем по фамилии — придется заново стеклить окна, но в целом их дом остался почти невредим — чего нельзя было сказать о доме их покойного соседа.

Она нерешительно коснулась меня рукой, но тут же убрала ее.

— Так ты простишь меня? — спросила она.

— За что? — удивился я. — Если, конечно, мы не повторим всего этого — и поскорее.

— Борода Вута! — прошептала она, зажмурившись. — Уж не хочешь ли ты, чтобы я прошла через все это снова?

— Ну, — заметил я с улыбкой, — возможно, твой муж не захочет делиться тобой так скоро.

— Это не доставило нам удовольствия, — сказала она, тоже улыбнувшись.

— Нет, черт подери, — согласился я.

— Хорошо, Вилф. — Она подняла взгляд. — Только не забывай, что Клавдий две.

— Одну я помню уже много лет.

— Постараюсь сделать так, чтобы ты видел вторую как можно реже, — пообещала она, потом оглянулась — комната была пуста — и поцеловала меня в щеку. — Береги себя, Вилф, — прошептала она и вышла прежде, чем я успел произнести хоть слово.

После этого у нас с Барбюсом оставалось в распоряжении еще два метацикла на то, чтобы собрать вещи и сесть на «невидимку», который шел в разведку к Гонтору.

* * *

Перелет на борту тесного, идущего в «призрачном» режиме катера-«невидимки» занял три дня. Даже то, что я вычитал в книге Амброза, не подготовило меня к исполинским размерам идеально круглого астероида, висевшего перед нами на фоне звездного космоса. Ровная матовая каменная поверхность тускло отсвечивала в лучах Сюйкса-19. Расположенная на краю огромного скопления астероидов древняя крепость, казалось, была отлита из скальной породы, а не высечена из нее. Если верить прочитанному, изначальный размер астероида составлял больше десяти кленетов в диаметре. Строители крепости — кем бы они ни были — хаотически утыкали ее поверхность огромными матово-черными металлическими конструкциями, большая часть которых окружалась высокими, круглыми в плане стенами. Все это изрядно напоминало батареи исполинских разлагателей: огромные кристаллические шары висели над полусферами отражателей, с которыми они соединялись парой длинных ребристых стержней почти двести иралов в длину. Все установки соединялись кленетами бронированных кабелей и волноводов, на которых вырастали кусты причудливых антенн. У полюсов отдельные пучки кабелей соединялись в огромных башнеобразных конструкциях. Одна имела белую окраску, другая — красную; наверху каждой виднелись странные сочлененные манипуляторы. Каждая башня покоилась на большом черном диске, оторванном от скальной поверхности и установленном на массивных белых колоннах — судя по всему, изоляторах. Каждый диск был окружен пятью кольцами подобных «огневых позиций». Любопытное местечко, хотя безлюдное и полностью обесточенное. Насколько хватал взгляд, ничего не двигалось и не светилось. Абсолютно ничего.