ЭТО СУДЬБА - Эмили ДЖОРДЖ

Пришла очередь Ксавье пожимать плечами.

– Мне не кажется, что сейчас надо устанавливать какие-то твердые сроки до окончания… гмм… нашего совместного проекта. Важнее выступить единым фронтом. Предлагаю сообщить о нашей помолвке в воскресенье, на празднике.

Сердце Мишель заколотилось так, словно она заканчивала марафонскую дистанцию.

– Не слишком ли рано?

Он улыбнулся в ответ той улыбкой, от которой у молодой женщины защемило сердце.

– Напротив, думаю, мы слишком задержались с оглашением. В конце концов, полковник с супругой знают о твоем намерении выйти за меня замуж с того самого дня, как мы впервые встретились.

Она покраснела – Ксавье явно поддразнивал ее.

– Это совсем другое. Он практически загнал меня в угол, и у меня не было выхода, к тому же я не заявляла об этом официально.

– Даже если и так, – он снова пожал плечами, – к чему тянуть? В воскресенье соберутся все мои родные. Самое подходящее время для подобных известий.

Мишель чувствовала себя почти так же уверенно, как в зыбучих песках. Она тяжело сглотнула и выдавила:

– Ксавье, я должна признаться, что меня это совсем не радует. Они сразу раскусят нас. Я… я, наверное, даже не того типа женщина, что тебе обычно нравятся.

– Пожалуй, это верно, – буркнул он.

Она заметила веселый блеск зеленых глаз и страшно разозлилась. Ах так! Значит, он привык ухаживать за хорошенькими смазливыми дурочками! Чертов Морандель был до такой степени самоуверен, что ей захотелось немедленно ударить по его самолюбию, да побольнее.

– К твоему сведению, ты тоже не моего типа! – заявила она.

– Да? И кто же твоего типа? – Он саркастически приподнял бровь. – Андре?

– Андре, к твоему сведению, очень привлекательный мужчина. – Ей почему-то казалось важным защитить шефа. Наверное, из гордости… Или это в ней говорило мелочное тщеславие? Но Ксавье так дьявольски высокомерен!

– Жаль только, не любит детей, – презрительно протянул ее собеседник.

Мишель вспыхнула. Она сразу же пожалела, что рассказала ему о своих отношениях с Андре. Но Ксавье прав: Андре – яркий пример того, насколько она не разбирается в мужчинах. И Жермен был не лучше… Вернее, намного хуже.

– Извини, мне не надо было так говорить, – тут же прибавил Ксавье, увидев, что сделал ей больно.

Она отвернулась.

– Ну, так ты собираешься подписывать черновой проект или нет? – спросила Мишель, возвращаясь к делам.

Он сразу заметил, что она спряталась за работой, как за надежной броней.

– Не знаю. А ты собираешься выполнить свою часть нашего соглашения?

Мишель прищурилась.

– Ты что, хочешь шантажировать меня? Чтобы заставить изображать твою невесту? – Он не ответил немедленно, и вся краска моментально сбежала с ее только что пылавшего лица. – Да? Ты это имеешь в виду? – У нее даже губы дрожали от гнева.

– Шантаж – слишком сильное слово, Мишель. – Он в очередной раз пожал плечами. – Но ты не можешь упрекать меня за желание защитить свои интересы. В конце концов, я свои обязательства выполнил, а вот ты, похоже, пытаешься увильнуть.

– Я не пытаюсь увильнуть. Просто меня по-настоящему беспокоит, что мы с тобой поступаем отвратительно.

– С моей точки зрения, это выглядит как попытка увильнуть, – спокойно сказал Ксавье. – Или ты поддерживаешь меня, или мы расторгаем наш договор. Полностью. Полумер тут быть не может.

Мишель посмотрела на стоящую перед ней чашку, потом снова на него. Она была в бешенстве.

– Ты блефуешь. Тебе нужен дизайнер для отделки особняка. Лучше меня не найдешь…

– Хватит, Мишель, не торгуйся, – оборвал он ее. – В Париже полно других фирм.

Она окинула его презрительным взглядом… и промолчала.

– Итак, что ты решила? – спросил Ксавье, нимало не встревоженный.

– Ты холодный и расчетливый делец, правда, Ксавье? – сказала, как выплюнула, она.

– Полно, Мишель, хватит терять время. Наш договор остается в силе или расторгается?

Она даже зубами заскрипела от ярости.

– Я уже сказала, что остается.

– Извини, не слышу.

– Остается в силе, – повторила Мишель. Она прекрасно знала, что Ксавье слышал ее и в первый раз. Ох, как же он ее злит! – А теперь ты собираешься подписывать?

– Да. – Он взял папку и добавил: – Подпишу и отдам тебе в среду, когда пойдем ужинать.

– В среду? – Она побагровела. – Я хочу, чтобы ты подписал прямо сейчас.

– Терпение, дорогая. – Он приподнял ее лицо за подбородок и пристально поглядел в лицо. – Мы в среду отправимся в ресторан и будем томно смотреть друг другу в глаза. И ты еще раз заверишь меня, что готова продолжать нашу маленькую игру. Тогда я подпишу твой проект.

Мишель дернула головой, высвобождаясь.

– Ты приводишь меня в бешенство, Ксавье!

– А ты еще красивее, когда злишься. – Он улыбнулся.

– Все, довольно! Я возвращаюсь в контору! – Мишель поднялась из-за стола.

– Увидимся в среду, в восемь, как обычно.

Она собиралась молча уйти, но он удержал ее за руку.

– Мишель? – И внимательно взглянул ей в глаза.

– Да… увидимся в среду.

Он отпустил ее и долго смотрел вслед с торжествующей ухмылкой.

Глава 7

Как я умудрилась вляпаться в такую историю? – недоумевала Мишель, сидя за рулем своего «пежо» и направляясь на север, в сторону поместья Морандель. Стояло раннее утро, и она везла Сержа и его бабку с дедом в гости к Ксавье.

Она не собиралась даже говорить супругам о приглашении. Ей оно сразу показалось скверной затеей, которая приведет только к еще большей лжи и неприятностям. Но Ксавье думал иначе. И взял на себя смелость, а вернее, наглость позвонить прямо в отель и пригласить полковника с женой провести выходные дни в поместье.

Мишель узнала об этом от Люсиль, которая, буквально захлебываясь от возбуждения, на все лады восхваляла ее жениха, говорила, какой он вежливый, внимательный, обязательный. Ей пришлось прервать этот поток и спросить, чем вызвана ее восторженная песнь. Тут-то все и выяснилось.

– Ты не должен был сам приглашать их, – сердито заявила Мишель, когда они встретились, как и собирались, в среду. – Я решила, что это излишне. Ненужное напряжение. А теперь нам придется играть не только перед твоими родными.

Но Ксавье пожал плечами, совершенно не обескураженный ее упреком.

– Если помнишь, они в первую же встречу попросили меня показать им мое родовое гнездо. И я пообещал. А я всегда держу слово. Как видишь, я выполняю мою часть соглашения…

Вспомнив эти его слова, Мишель судорожно сжала руль. У него хватало наглости постоянно подчеркивать свою обязательность, забывая, что он только шантажом вынудил ее продолжать проклятый спектакль.