Большая игра - Гуляшки

обратно в Ташкент, такие прогулки закончились. Полина начала тосковать. Их класс раз в месяц выходил на общий моцион по Таврическому саду. Выходил в сопровождении классной дамы, нескольких горничных и швейцара, разгоняющих всех встречных по дороге. Подобное мероприятие, хоть потом о нем и говорили четыре недели, служило слабой отдушиной. Большинству девушек было скучно и тяжело жить взаперти.

Два раза Полину посетила Екатерина Крицкая и три раза семья Хмелёвых. Беседы происходили в институтской гостиной и давали хоть какой-то глоток свежего воздуха.

— Полина Соколова! К вам гость. Офицер, он дожидается вас в гостиной, — в воскресенье, после обеда сообщила ей классная дама.

— И кто же этот офицер, Ольга Евграфовна? — удивилась Соколова. Сердце ее забилось чуть быстрее — она никого не ждала.

— Некто штабс-ротмистр Скобелев. Молодой офицер, мы не хотели его пускать, но он каким-то образом сумел убедить нашу Марию Сергеевну. Сказал, что служил с вашим братом и привез от него весточку. Вы его примете?

— Конечно! — тщательно скрывая волнение, ответила девушка. Убедить в чем-либо Марию Сергеевну Ольхину, директрису Мариинского института, было той еще задачкой. Строгая и властная, она руководила вверенным ей учреждением со всем надлежащим достоинством. И если позволила незнакомому офицеру встретиться с одной из учениц, значит либо гость оказался на удивление настойчив, либо принесенные им вести были весьма важны.

— Тогда извольте переодеться. Жду вас в гостиной.

Чуть ли не бегом Полина бросилась в спальню. Девушкам запрещалось носить в стенах института светские платья, так что она надела школьное, пошитое специально для таких случаев. Подружки-моветки помогли переодеться, закидав целой грудой вопросов о том, кто таков пришедший к ней офицер.

— Я знаю лишь то, что он служит с моим братом Михаилом, — отвечала Полина, торопливо одеваясь. Парадное институтское платье, передник, легкая пелеринка… Туфельки она заменила, надев свои любимые — на низком каблуке, с ремешком и ленточками, которые обвязывались вокруг щиколотки. И хотя ни туфелек, ни тем более ленточек из-под длинного подола платья никто увидеть не мог, девушка чувствовала себя в них уверенней.

Гостиная представляла собой просторную комнату с высокими широкими окнами и начищенным паркетом. Посередине стоял большой круглый стол и стулья. У стены рядом с дверью подпирала потолок выложенная изразцами печь. На противоположной стене висели картины — пейзажи, а так же портреты Императора и Императрицы. В одном из углов находился черный рояль. Низкие диванчики довершали обстановку.

Здесь уже находилось около двух десятка человек — девушки и их гости. Они разбились по кучкам и устроились со всеми удобствами, негромко переговариваясь. За порядком бдительно присматривали две классные дамы и горничная.

— Позвольте представиться, штабс-ротмистр Скобелев, Михаил Дмитриевич, — щелкнул каблуками подтянутый мужчина. Голубые глаза, прямой нос, твердая складка губ и выразительный подбородок сразу же говорили, что перед ней человек храбрый, решительный и образованный. Форма сидела на нем безупречно, с тем неуловимым шиком, которого умудрялись достигать лишь некоторые из офицеров.

— Полина Сергеевна Соколова, — девушка присела в книксен.

— Извините меня великодушно, Полина Сергеевна, что позволил себе встретиться с вами, не будучи заранее представленным, — Скобелев говорил негромко, но уверенно, да и смотрел без всякого стеснения. Разговаривая, он по привычке придерживал саблю левой рукой — Миша делал точно так же. — Дело в том, что мне довелось служить с вашим братом. Вместе с ним мы участвовали в бою. Он стал мне не только боевым товарищем, но и другом.

— С ним же ничего страшного не случилось? — невольно побледнела девушка.

— Совершенно ничего! Он бодр и здоров. Мы попрощались с Михаилом в Красноводске, это небольшой форт на Каспийском море. Он отправился в Ташкент и просил навестить вас и передать гостинцы, — беседуя, они отошли к окну. Девушка ловила на себе внимательные взгляды классных дам, которые следили, чтобы разговор протекал согласно строгому этикету, одновременно контролируя нравственность и добродетель институток.

— Расскажите мне, Михаил Дмитриевич, как вы познакомились с моим братом, и что произошло после.

— Охотно, — Скобелев улыбнулся. Говорил он легко. С его слов девушка поняла, что участвуя в очередном разведывательном рейде, они далеко продвинулись в пески Каракумов и там встретились с хивинцами. Завязался бой, они победили, а Михаил получил легкое ранение. А вообще, русские офицеры занимались, в общем-то, вполне заурядными и совсем не опасными делами. Михаил уже полностью выздоровел, так что и говорить здесь не о чем.

Полина уже знала подобный тон. Брат примерно так и описывал гусарские будни. С его слов выходило, что воевать в Средней Азии легче легкого, а если там кого и убивают, то лишь случайно или по небрежности.

Скобелев в красках описал переход по пустыне, схватку и возвращение домой.

— Ваш брат получил маленький шрам, но с ним он стал даже лучше, — закончил гость. При этом офицер смотрел на нее так внимательно, что девушка опустила глаза, скрывая неловкость. — Для вас он просил передать гостинцы — изюм, восточные сладости, «кяхтинский» зеленый чай, отрез шелка и все в таком же духе. Я не стал брать их с собой, зная ваши строгие правила. Но, может, я был не прав? — поинтересовался Скобелев.

— Нет, вы поступили правильно, — невольно скосив глаза на классных дам, заметила Полина. В институте не дозволялось приносить гостинцы и ничего из съестного. Считалось, что подобное расслабляет девиц и нарушает дисциплину. К тому же, хранимая в тумбочках еда привлекала тараканов и мышей. — Но я не могу принять столь щедрые подарки.

— Вздор, Полина Сергеевна! Подарки не мои, их вам ваш брат просил передать. Я не потратился ни на копейку, просто по пути завез, вот и все.

— Хорошо, ваше объяснение позволяет мне принять подарки от брата, — подумав, согласилась Соколова, тщательно скрывая радость. Миша часто ее баловал, а его «восточные» сладости вызывали неизменное восхищение прочих девушек. Подобное не значило, что остальные институтки не находили возможности побаловать себя чем-то вкусненьким. Следовало лишь дать гувернантки гривенник и та доставит все, что требуется. В разумных пределах, естественно. Но все же, гостинцы от брата стояли особняком, в них присутствовал особый, непередаваемый колорит.

— Так как же лучше сделать? — поинтересовался Скобелев. — И прощу простить меня, что добирался до вас так долго. К сожалению, пришлось задержаться в родном имении на два месяца, улаживая семейные дела.

— Вам не за что просить прощение, Михаил Дмитриевич. Напротив, это мне стоит быть вам благодарной за подобный знак внимания, — девушка сложила руки перед собой. — Вы наверняка знаете, что я не могу выходить из