Секс в браке - Елена Ровинская

разговор, чтобы скрыть собственную интрижку!..

– С чего вдруг, опять я?! – перебил он, сузив глаза; ноздри затрепетали. – Речь о тебе, вообще-то!

– С того, что половина твоих друзей пришла сегодня с новыми бабами и ты тотчас же начал придираться ко мне!

– У меня всего один друг, – Дима кусал губу, препарируя меня взглядом. – И он пришел с нашей старой.

– Ты спятил, – вздохнула я.

– Вы весь весь вечер перемигивались, когда считали, что я не вижу.

– Да мы над Иркой ржали!.. Причем, не только мы с Соней.

Ирен напилась, как мы с Бонечкой в старые времена и принялась подмахивать Кроткому. На глазах у мужа и остальных гостей. Это действительно было весело и девушки за столом весь вечер над ней смеялись.

Но мужики, как водится, не заметили.

– Ты меня за придурка держишь? – прошипел Кан, наклонившись к моему уху. – Думаешь, я слепой?

– Ты, правда, думаешь, я люблю Соню?

Его молчание было громким, словно пощечина.

– Я тебе сотни раз говорила, что нет! Это все было в отчаянии с одной стороны и в надежде хоть как-нибудь, хоть кончиком пальца, дотронуться до тебя.

– Ты в любой момент могла ко мне прикоснуться всеми своими, мать твою, пальцами!.. Выйти из своего дома, пройти двести метров и позвонить в мой! Соли бы попросила, если не могла так запросто, как с Максимкой.

– Я этого не знала! И я тебе еще раз говорю: я только ради тебя готова была отдать яйцеклетку. Я до смерти тогда боялась беременности, а она нет.

Кан помолчал.

– Допустим. Тогда, какого черта ты перемигиваешься с ней за моей спиной?

– Потому что ты не позволяешь нам общаться открыто!.. Почему ты к Кроткому не ревнуешь, а?!

Дима слегка напрягся, почесав бровь. Он всегда чесал бровь, когда пытался собраться с мыслями. К Кроткому он, очевидно, не ревновал. И меня пронзила догадка:

– Ты… Ты, что?.. До сих пор ее хочешь? Ты поэтому думаешь, что невозможно ее не хотеть?!

– Не наворачивай, – сухо посоветовал он. – Я был с ней почти пять лет. Думаешь, если бы я хотел ее, то женился бы на тебе?

– Мало ли? Может быть, ты…

Я запнулась, не в силах с ходу назвать причину. Дима издевательски вскинул бровь, словно ждал ответа.

– Блин, Дима, ты бесишь! Если тебе так хочется ревновать меня, ревнуй к мужикам!

– Среди мужиков, я – вне конкуренции, – улыбнулся он и похлопал себя по плоскому животу. – Ну, разве Скотт после тюремной качалки.

– Тогда ревнуй, лучше, к Скотту. Я Соню очень люблю, но не как женщину!.. Я сотни раз тебе говорила, как все у нас началось. После операции… Просто из любопытства. Я в жизни не думала, что девушка, у которой есть ты, может полюбить кого-то другого. Тем более, меня!

Дверь распахнулась, мы оба затихли: из облака пара и табачного дыма, вышел набыченный Саня, за ним – сияющий Макс, ведущий под руку Сонечку.

Та неожиданно остановилась – поправить сапог и Ирка, которая шла сзади, чуть было в нее не врезалась. Сделав вид, что наступила в дерьмо, Самсонова демонстративно отпрянула. Ее глаза вызывающе сверкнули во тьме.

Но вместо того, чтобы окрыситься, как делали неопытные, молодые модели, Соня ласково улыбнулась в ответ. Ирка обозлилась еще сильнее. Поняла, что все, ею сказанное, будет истолковано в пользу конкурентки. Что все мужчины, включая собственного, грудью встанут на Сонечкину защиту.

– Куда теперь? – капризно спросила она.

Маленькая и круглая, в своей длинной шубе из чернобурки Ирка напоминала гремлина.

– Кто куда, а мы – в койку, – ответил Кроткий.

Соня как бы невзначай, но очень демонстративно, взяла Макса за ухо и что-то зашептала ему, прижавшись грудью к его груди. Он обнял ее, вжал ладони в спину, лаская мех шубки так, словно это была кожа Сонечки. Даже я слегка взревновала, Ирка же была пьяна и едва сдержалась, чтобы не заорать.

Макс широко расставил ноги, чтобы быть ниже ростом; наклонил голову и что-то зашептал Соне на ухо, то и дело целуя в шею. От них так и веяло томной и темной негой. Мне тоже захотелось к ним в койку.

Иркино терпение лопнуло под грохот хлопушек и фейерверков.

– Это обязательно? – прошипела она. – Обжиматься у меня перед носом?

Ревность была такой явной, что все мы, не сговариваясь, посмотрели на Саню. Тот, еще сильнее набычился и мне вдруг стало нескончаемо жаль его. Женился на красавице, а теперь вот, вынужден спать с чудовищем. Но даже это чудовище предпочло бы спать с другим мужиком. И орет теперь, возмущенное, что тот спит с другой девушкой.

– Так отверни свой нос, – буркнул Макс.

– Нет! Это ты прекрати свое блядство!

Макс выпрямился и они с Соней, одинаково склонив головы, так посмотрели на Ирку, что даже мне стало за нее стыдно.

– Я тебе не жена, – мягко так, почти по-дружески, сказал Кроткий.

Ирка насупилась, расковыривая каблуком плитку. Саня смутился вместе с женой и скомканно попрощался с Димой. С Максом он принципиально не разговаривал, лишь по Сонечке тоскливым взглядом скользнул и, понурив голову, буркнул:

– Идем, Ира.

Макс облегченно выдохнул, когда их машина отъехала.

Вечер выдался бурным. Сначала Ирка, подпив, пыталась его пригласить на танец, стоило Сане ненадолго отойти в туалет. Затем, подпив еще больше, принялась пытаться еще откровеннее.

– И на хера? – полыхнул вдруг Дима.

– Что – на хера? – набычился Макс.

– На хера ты Толстого опускаешь?!

– Я?! Это я к его жене лезу, или все же, она ко мне?

– Ты все делаешь, чтобы она от ревности потеряла остатки мозгов, – Дима чуть вздернул губу. – Знаю я эти твои приколы.

– Что мне теперь? Член узлом завязать, если эта свинья решила в меня влюбиться?!

Дима ничего не ответил. Лишь бросил на Сонечку холодный, подозрительный взгляд. Та молча закатила глаза.

– Подвезете нас? – спросил Кроткий. – Если, конечно, никто из вас не взревнует…

Кан улыбнулся и вдруг, ухватив его за щеку, грубо и сильно сжал:

– Ты забываешься, сына. Не надо так.

Он разжал пальцы и Макс отшатнулся, держась рукой за лицо. В его глазах читалась злость и обида, но прежде, чем он пришел в себя, Соня схватила его за предплечье, что-то яростно зашептала на ухо. Мне некогда было подслушивать: я схватила за руку Диму, втиснувшись между ними с Максом. Из всех моментов, когда его вмешательство требовалось, он выбрал самый никчемный.

Рядом, словно по волшебству появился Толя. Встал между кипящими от злости друзьями и прогудел:

– Дмитрий Сергеевич, мы едем?

Дима дрогнул, словно пришел в себя и перевел взгляд на Толю. Кивнул коротко и рывком высвободив руку, поправил съехавшее с плеча пальто.

– Иди в машину, – велел он мне и посмотрел на Попову. – И ты – тоже. Толя, проводи девушек…

Тот молча, как тролль, взял нас под локти. Сонечка обернулась к Максу.

– Иди, – буркнул тот.

Беспомощно оглядываясь, мы, увлекаемые охранником, просеменили к машине, урчащей на холостом ходу. Не смея сказать друг