Человек-змея - Крэг Клевенджер

Алкоголь неразрывно связан с депрессией. Ясно, диагноз уже поставил, теперь хочет получить подтверждение.

Самое главное — понять, что такое «часто». Среднестатистический белый американец в возрасте от двадцати пяти до тридцати пяти лет выпивает десять-двенадцать бутылок пива в неделю или пять-семь бокалов вина. Максимально допустимый уровень содержания алкоголя в крови составляет 0,8 промилле, что эквивалентно примерно двум бутылкам пива, то есть выпивший их пьяным не считается. Но из контекста выплывает не «Сколько вы пьёте?», а «Как часто переступаете предел?». Выпиваю я семь раз в неделю, однако Карлайлу лучше об этом не знать.

— Ну, упаковки из шести бутылок хватает недели на две.

Ложь!

— Выходные сюда не входят?

— Нет. По пятницам позволяю себе расслабиться. После работы в клуб идти нет сил, так что остаюсь дома и до того, как лечь спать, выпиваю три-четыре бутылки.

— А по субботам как?

— Отправляюсь в бар или ночной клуб.

— И там выпиваете?

— А как же! — Вытираю со лба пот. Конечно, со стороны это смотрится отвратительно, но я терпеть не могу, когда в глаза течёт солёная влага.

— И сколько?

— Не знаю, не считал. До беспамятства никогда не напиваюсь. Чаще всего иду в бар к Молли, жду последнего клиента и везу её домой.

— Бросать пить не пробовали?

Отвлекающий манёвр — это когда вы кашляете, чтобы прочистить горло, отмачиваете шутку, спрашиваете, нет ли у кого спичек, — что угодно, только бы заставить публику не смотреть на ваши руки. Второй вариант — напор: вынуждаете зрителей выбирать карту якобы наугад. Вопрос Карлайла — комбинация первого и второго способов.

На вопрос: «Много ли вы пьёте?» — любой человек ответит: «Нет». Даже если пьёт, ни за что не признается! Никто не скажет: «Да, конечно, пью как сапожник. А почему вы спрашиваете?» Алкоголик может баловаться воздержанием неделю, две, максимум месяц, а потом в восторге от собственной силы воли становится пьющим по праздникам, пьющим с друзьями или разумным алкоголиком.

— Нет, а что, стоит?

«Конечно, нет, доктор, даже в голову не приходило. Вы что, алкоголиком меня считаете?»

— Да нет, не обязательно…

Черкнув несколько строк, Карлайл переворачивает страницу.

— Дэнни, вы принимаете лекарства без назначения врача?

Желудок мне промыли, зато я точно знаю, что нашли в крови. Тетрагидроканнабинол жирорастворим и полностью выводится из организма в течение тридцати дней. Кокаин так долго не задерживается, но корчить из себя невинного нет смысла. С другой стороны, зависимость — ещё один признак депрессии, так что придётся провернуть небольшую аферу. Пусть узнает про наркотики: выдам кусочек правды, но так, чтобы Карлайл не поверил.

— Ага, обычный набор — травка и всё такое.

— Всё такое? — Карлайл поднял руку: продолжай, мол.

— Ну, кокаин. Как-то пробовал ЛСД, но не понравилось.

— Вы рассказывали, что в школе курили марихуану. Продолжение последовало?

— Да, в школе баловался, потом притих и даже на время завязал, а сейчас снова курю, причём чаще, чем хотелось бы. — Я уже наполовину перешёл через страшную глубокую пропасть. Никакой страховки, а дующий в спину ветерок с каждой минутой крепчает. Старательно изображаю чувство вины и облегчение от признания. Наклоняюсь вперёд, делаю очередной нервный жест, глубоко вздыхаю и опускаю глаза долу. С наркотиками я давно на «ты», однако эксперту лучше показать, что ситуация вышла из-под контроля. Если смогу объяснить то, что нашли в анализах, буду сидеть тихо и не наделаю ошибок, Карлайл сменит тему.

— Как давно вы перешли от воздержания к регулярному употреблению?

— Пару лет назад. Когда умерла моя «мама».

— А что значит «чаще, чем хотелось бы»?

— Четыре, иногда пять раз в месяц.

Ложь.

— А сигареты давно курите?

— Со школы. В последние годы по нескольку пачек в день.

— Заметил, что вы предпочитаете довольно дорогую марку.

— Люблю широкие пачки, за ними легче пальцы прятать. Ну, когда фокусы показываю.

— А что с кокаином?

— Ситуация примерно та же: чаще и больше, чем хотелось бы. В первый раз попробовал на вечеринке пару лет назад. Думал, голова разорвётся, а руки не перестанут трястись. На месте не сиделось, полгорода прошёл, прежде чем полегчало. Кто-то из друзей сказал, что мне, мол, какое-то дерьмо подсунули, порошок плохо измельчённый, и неделей позже я попробовал снова. Все было ещё хуже: у меня чуть сердечный приступ не случился, да ещё ноздри исцарапал из-за того, что в кокаин добавили толчёное стекло. Потом едва зажили!

Ложь, ложь! А правду сказать не могу: она настолько невероятна, что Карлайл не поверит и навсегда запрёт в психушке.

Мой любимый вечерний ритуал: включаю свет, перешагиваю через почту, зашториваю окна и накрываю на стол: бумага хлопковая белая — один лист; ручка шариковая, кокаин порошковый — четыре дорожки по семье половиной сантиметров каждая.

Самая лучшая дорожка — первая, равно как первая чашечка утреннего кофе или первый глоток бурбона перед сном. Первая дорожка — и страшный водоворот в голове…

Стихает.

Мысли аккуратно нанизываются одна на другую. Вдыхаю что есть силы, начинаю считать: тысяча, две, три и смотрю, как успокаивается дрожь в пальцах, словно рябь на лесном пруду. Затем беру бумагу и на глаз отмериваю двадцать пять сантиметров. Фокус удерживаю до тех пор, пока на чистом листе не появляются воображаемые точки, которые соединяю чёткой идеально прямой линией. Я очень точен: максимальная погрешность — два миллиметра.

Следующая дорожка — нервная дрожь проходит, а грудная клетка, голова и руки становятся безмятежнее замёрзшего озера. Вторая линия, тоже двадцать пять сантиметров длиной, пересекает первую точно посередине под углом девяносто градусов. За дорожкой номер три следует линия номер три — параллельно первой на расстоянии двух с половиной сантиметров. Дорожка четвёртая и последняя: переворачиваю листок чистой стороной и смотрю до тех пор, пока на нём не появляется воображаемая точка: раньше я её ставил, а теперь просто представляю. Это центр окружности радиусом в семь с половиной сантиметров, которую я провожу, не отрывая ручку от бумаги.

Закрываю глаза. Делаю глубокий вдох. В нижний зуб справа попал кокаин, и он онемел — там наверняка дупло, нужно к стоматологу. Во рту сладкий вкус химии, а жизнь кажется такой прекрасной!

Шум и тяжёлая вата в голове исчезают, мой мирок накрывает тишина. Но за каждый грамм приходится платить тройной ценой: терпеть других клиентов Рея. Боже, как они меня раздражают: делая дорожки, ноздрями вытирают его зеркальный стол, жуют губы, засоряют мои уши болтовнёй о политических заговорах. Некоторые от кокаина теряют чувство реальности и считают себя гораздо важнее и интереснее, чем на самом деле.

Мне пары дорожек достаточно, чтобы запутанные мысли, обрывочные воспоминания и неясные побуждения объединились в единое настоящее, и в душе воцарились мир и порядок. Пара дорожек — и я больше не пассивный созерцатель. Наслаждаюсь спокойным сном и радуюсь яви.

Все остальные наркотики — дорогие, качественные смеси и препараты, которые я привожу из Мексики или по фальшивым рецептам покупаю в аптеках, — дразнят: «Больше доза — дольше кайф». Начинаешь принимать — поначалу жизнь сказкой кажется, а потом нужно ещё и ещё. Совсем как девчонки с причудливыми сценическими именами: Шампань, Кристи, Ариэль… Носят чёрные бюстье с блёстками, садятся на колени и заглядывают в глаза. Заплатишь ещё за один коктейль или танец — любая пойдёт с тобой.

Ну, может, ещё за один?

Самый-самый последний?

Но кайф, словно тонкий фитилёк свечи, угасает, а я по-прежнему в сознании и хочу ещё. Потом, словно через секунду, рука в белой перчатке трясёт за плечи, пытаясь разбудить, а громовой голос требует пересчитать пальцы, назвать день недели, сегодняшнее число или фамилию президента. И вот я здесь, доказываю эксперту, что умереть не хотел, просто голова разболелась. Всё так и было, правда! Острой ножовкой боль сквозь череп пилит мой мозг, несколько дней мучает, а потом раз — и угасает, будто выключателем щёлкнули. Обезвоженный, попадаю в приёмное отделение: из одной вены торчат трубки, в другую втыкаются иглы. С трудом открывая рот, отвечаю на привычный перечень вопросов. Я весь в синяках, оттого что сплю в самых невероятных позах — на любые жертвы готов, только бы избавиться от жадно сосущей синевы. Я весь в опрелостях: рефлексы отказываются подчиняться, спазмы и судорожные сокращения выходят из-под контроля, а я пропитываюсь собственной мочой.

— Часто нюхаете кокаин?

— Чаще, чем хотелось бы. Мы с Молли покупаем дорожки и расслабляемся. Поставщик у нас проверенный: первые два раза намучился, больше не хочу, проблем с полицией — тоже.