Плетущая - Лия Арден

которых был Мстислав. Отец Сияны. Он с особым презрением оценил Ену взглядом и поморщился.

– Свидетелей в достатке, доказательств тоже хватает, а ты всё упираешься, княже. Какие ещё заверения тебе нужны? – продолжил второй боярин.

Ена невольно свела брови, но глаза потупила. Не слишком ли дерзкий тон позволял себе этот человек? Столь близкие ли они друзья? Ена никогда не слышала личных разговоров Яреша и Креслава, чтобы сравнить. Вот между Златом и Зораном громкие споры да ссоры бывали.

– Всем уже всё ясно, да ты оттягиваешь, – покачал головой Мстислав, поддержав боярина. – К утру необходимо решить, а не то слабым начнёшь выглядеть. Если прознают, что всё из-за девки, так и вовсе…

– Пошли вон. – Ледяной тон заставил Мстислава умолкнуть, а Ена вся похолодела, узнав голос. – Я сказал, что вынесу решение, так чего вы ко мне сломя голову прибежали? Узнали, что я велел привести Витену? Так чего перепугались, раз уверены в своих доказательствах?! – рявкнул Злат, встав с кровати.

Ена вскинула взгляд, не в силах сдержаться. Княжич вышел вперёд, и балдахин перестал скрывать его фигуру, однако на девушку Злат не смотрел. Весь его гнев и внимание были обращены на бояр, которые склонили головы и синхронно попятились на шаг, когда Злат приблизился.

– Не изволь гневаться, княже. Мы хотим помочь тебе пройти самое сложное время, – покорно пролепетал Мстислав, не поднимая головы.

Княже?

Ена боялась дышать, лишь бы не привлекать внимания Злата, пока он такой. Разодетый в дорогое, золотом расшитое корзно, с взъерошенными светлыми волосами, побледневшим от тревог лицом и свирепым взглядом.

– Я сделаю, что посчитаю нужным, обсужу со всеми, с кем захочу. Вы ждёте моего решения, что ж, прекрасно. Окончательный приговор я вынесу сегодня же, приготовьте всё.

– Разумеется! – покорно согласились бояре, явно обрадованные поворотом. Мужчины без лишнего упрямства попятились к выходу и скрылись с глаз вместе со стражниками.

Ена вздрогнула, когда дверь закрылась, оставив её наедине со Златом в тишине огромной спальни среди многочисленных свечей. Княжич не взглянул на неё, словно не мог, отвернулся к столу, налил себе то ли вина, то ли хмеля в кубок и опустошил за пять больших глотков, от каждого из которых Ена напрягалась сильнее, а зарождающаяся улыбка исчезла с лица.

– Злат, – несмело позвала Ена, прервав мрачную тишину. Пустой кубок с грохотом опустился на столешницу, и девушка умолкла. Ей потребовалось несколько ударов перепуганного сердца, чтобы попробовать снова: – Злат, прошу, скажи, что происходит. Я не понимаю… меня выкрали из дома, бросили в темницу. А ещё там князь Яреш, Зоран и Рокель. Они ранены, Злат! Им надо помочь. Я ничего не понимаю.

Его молчание немного приободрило Ену, и она приблизилась к княжичу, встала рядом, аккуратно тронула плечо. Злат напрягся, но не скинул её руку. Его взгляд наконец нашёл её лицо, и Ена проглотила все последующие жалобы. Этот взгляд был пустым и немного хмельным, лицо застыло в пугающей маске, а волны ярости буквально окружали Злата, окутывали так же, как роскошное корзно окутывало его тело.

– Хочешь знать, в чём дело? – с отстранённым равнодушием переспросил он, опять наполняя свой кубок. Ене не нужно было отвечать, Злат сам продолжил: – Несколько дней назад на мой двор было совершено нападение. Убийство и поджог. Мой отец мёртв. Мой младший брат тоже. Матушка едва не сгорела, за её жизнь сейчас борются лечцы.

Ещё половину кубка Злат опрокинул в себя, заглушая гнев и горечь утраты хмелем. Ена оцепенела. Княже.

Злат более не княжич. Он великий князь Визны. Не Креслав, а он велел привести Ену. Все те дни, что она провела в клетке, Злат был князем. Ена облизала пересохшие губы и отступила на шаг, убрав руку с его плеча. Он был князем всё то время, пока Яреш и его сыновья сидели в темнице.

Дурное предчувствие вынудило Ену попятиться ещё на шаг, Злат хмыкнул, заметив, и оценивающе её осмотрел. Губы его изогнулись в незнакомой, почти злой усмешке. Он отдалённо напоминал знакомого ей княжича. Нынешний Злат казался выше и больше за счёт возложенных на его плечи тревог и роскошного наряда.

Словно услышав её мысли, новоиспечённый князь раздражённо сбросил накинутое корзно, оставаясь в штанах и расшитой узором подпоясанной рубахе. Ена невольно отвела взгляд, не уверенная, не нижнее ли это бельё. Ей вообще подумалось, что князь намеревался лечь спать после разговора с ней, но планы изменились, раз он пообещал боярам вынести какой-то… приговор?

– Я сожалею, – наконец выдавила Ена, зная, что в целом нет подходящих слов утешения. – Сожалею о твоём отце и брате, сожалею о матушке и о тебе.

Злой смешок привёл Ену в смятение.

– Ещё бы тебе не сожалеть, ведь именно твоих благодетелей обвиняют в поджоге.

– Что? – Ена растерянно заморгала, с трудом понимая смысл сказанного. – Нет. Нет! Этого не может быть, Злат. Ты сам знаешь! – Князь фыркнул и отвернулся, Ена бросилась к нему и, растеряв былой страх, схватила за руку, развернула к себе, вынуждая её выслушать. – Никто не был так предан твоему отцу, как Яреш. Никто не был так предан тебе, как Зоран и Рокель! Ты сам всё знаешь!

– Я думал, что знаю! – огрызнулся Злат, сбросив её руку. – В детстве верил, да как подрос, многое осознал! Это ты не видела, как все больше власти прибирал себе Яреш, задвигая моего отца – своего же великого князя. Не видела, как он усиливал своё влияние над войском, да не только над своим, но и над визинским!

– Разве это не потому, что твой отец и ты не хотели быть на поле боя?! Вместо вас с Одольским княжеством бились Яреш, Зоран и Рокель! Конечно, солдаты их зауважали, они Визне победу принесли, разве не в этом смысл?!

Не стоило наседать и повышать голос, да беспочвенные обвинения вывели Ену из себя. Сколько разговоров она подслушала, сколько предложений Зорана бросить всё и уехать Яреш отмёл, сколько ран она Рокелю зашила, сколько месяцев проводила в одиночестве и страхе, что они не вернутся с битвы, которая даже не их.

– Зоран твой ближайший друг! Как ты можешь верить Боярской думе, зная, что те всегда были против князя сеченского? Как ты можешь держать их там, раненных, в темнице?!

Недопитый кубок вина полетел на пол. Ена задохнулась, ударившись спиной о стену, к которой Злат припечатал её, схватив рукой за горло. Он не душил её, но держал крепко, заставив умолкнуть. Ена тяжело сглотнула, округлила глаза, не ожидав от него жестокости. Злат бывал вспыльчив, до драк доходило, но с ней всегда оставался учтив и добр. Теперь