Санька-умник 2 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич

На моих глазах творилась история.

Непосредственно в боях я не участвовал, но о том, что происходило, знал.

НОАК на глазах превращалась в настоящую армию с авиацией, артиллерией, танками.

Как мне позднее стало известно, технику из моего бывшего танкового батальона китайским товарищам так и не передали. Обучили на ней будущих китайских танкистов, а потом батальон вернулся в СССР.

Скорее всего, обиделись тогда на нас коммунисты, но что уж теперь.

Интенданты о многом осведомлены. Гораздо больше во многих отношениях, чем те офицеры, что непосредственно на фронте ротами и батальонами командуют.

Умея свести даже отдельные факты в боле-менее полную картину и проанализировать её, я пришел к выводу, что очень-очень не все японские трофеи мы КПК в Маньчжурии в сорок пятом передали, а в большом количестве к себе вывезли, пару лет хранили в складских комплексах, не утилизировали и не продали, хотя было кому. Спрос на оружие, пусть бывшее в употреблении, был огромный.

Тут не о чукче-эскимосском конфликте сорок седьмого года речь, а об индо-пакистанских столкновениях, гражданской войне в Греции, первой арабо-израильской войне… Восстания, перевороты, военные столкновения вспыхивали то там, то тут на планете беспрерывно.

Сейчас эти трофеи шли обратно в Маньчжурию для НОАК.

Я могу и ошибаться, человеку это свойственно, но в текущий момент думал именно так.

Передавала наша страна КПК и кое-какую советскую технику. У меня глаза на лоб полезли, когда я здесь Т-34 увидел. Не много их было, но всё же…

Тылы за наступающей армией движутся, так и я за хэйлунцзянцами следовал. Среди населения Китая кого только нет, а 4-я полевая армия НОАК в своем большинстве как раз из хейлунцзянцев и состояла.

Впрочем, откуда другим-то людям для её формирования взяться? Не из-под Пекина же?

В марте сорок восьмого именно этой армией был взят Сыпин. Без потерь не обошлось, было много раненых и спать мне было некогда. Медслужба без соответствующего обеспечения только добрым словом может помочь, а от этого, сами понимаете, толку мало.

В ноябре того же года завершилась победой Ляошэньская операция и была освобождена вся территория Северо-востока. Противник потерял более полумиллиона солдат и много техники. Ну, как много… Это по их меркам. Тут у той и другой сторон, участвующих в гражданской войне, соотношение между танками и живой силой, совершенно другое, чем у нас в Великой Отечественной было. Мало тут танков. Да и те, что у коммунистов, что у гоминьдановцев — японские, далеко не самые лучшие.

Все мои задумки о высшем образовании и разработке лекарственного препарата были отложены в дальний ящик. Не до того сейчас.

Гора с горой не сходится, а вот здесь, в Китае, я знакомого летчика встретил. Был он сбит над нашими позициями в сорок четвертом и к нам в медсанбат попал. Там я с ним и познакомился. Эвакуировать его в глубокий тыл не требовалось, так он до возвращения в строй у нас и находился.

Коллеги-летуны, извините за просторечие, его к себе хотели забрать, но в нашем медсанбате у него любовь случилась. После чего Василия Чернова от нас было ломом не выкорчевать. Нет, своё лечение он не затягивал, выписался как положено в срок, но никуда в другое место для восстановления здоровья не перевелся.

Тут, гляжу — знакомое лицо.

Летчик, тоже лоб морщит, вспоминает, где он этого явно русского парня, то есть — меня, в форме НОАК видел.

— Да я, это, я, Василий!

— Саня! — раскинул руки в стороны летчик.

Оказался он тут в составе советских советников, помогающих НОАК. Если прямо сказать — никому он ничего здесь не советовал. Как летал, так и летать продолжал, совершал боевые вылеты.

— Как сам? — это уже был вопрос ко мне.

— По-всякому, — я рассказал старому знакомцу о своем житье.

— Да, ты, что! Целый медицинский капитан и в интендантах! — удивился подполковник Чернов.

— Всякую работу надо делать… — в моём голосе всё же проскользнула грустинка и Василий это заметил.

— Слушай, давай я тебя к себе заберу. Смогу договориться.

Ну, как обычно… Через свата, брата и друга сердечного у нас можно любое дело провернуть.

— К нам в медслужбу пойдешь. С твоим-то опытом на складе пылиться. — подполковник начал мне рисовать перспективы.

Да, точнее не скажешь, а Вася-то уже Герой Советского Союза…

Нет, я в Герои не рвусь, но всё же…

— Подумай. Сейчас спешу, а, ты меня найди.

Как дома говорили, подполковник Чернов мне свои координаты оставил, хотя сейчас, когда армия КПК наступает, они могут быстро поменяться.

— Ежели чего — найду.

— Думай быстрей, не тяни. Ну, до скорого…

Чернова ждал виллис. Он в него сел и уехал.

Я — на месте остался.

Закурил.

Подумал.

А, может, мне и правда, к летчикам?

Всё равно, ещё и следующий год в Китае гражданская война продлится, а только потом уже Гоминьдан на остров отступит.

Дату победы Мао Цзэдуна я знал ещё из своей прошлой жизни.

Глава 39

Глава 39 Про красную кнопку

— Явился-не запылился! — такими словами встретил меня подполковник Чернов.

Не запылился… Как же. Грязный как черт…

— Я уже думал, что ты куда потерялся.

Скалится, а ещё Герой Советского Союза! Посерьезней таким людям надо себя вести.

— Прибыл в Ваше распоряжение, товарищ подполковник, — отрапортовал я.

В палатке у Василия сидели незнакомые мне офицеры, все в орденах, а кто знает, как в их присутствии себя вести надо?

— Спаситель мой. — кивнул на меня подполковник. — В сорок четвертом я у него в медсанбате был.

Ну, допустим, спасали его другие. Не надо мне чужие заслуги причислять. Я только немного поучаствовал.

— Что долго добирался? — был задан мне очередной вопрос.

Долго? Как уж получилось. Тут для меня отдельного транспорта нет. Пришлось на перекладных, когда и просто в кузове полуторки. Поэтому, мне сейчас помыться бы очень не помешало.

Чернов с ухмылкой посмотрел на мой чемодан. Совсем небольшой, потертый.

— Что-то у интенданта добра-то маловато, — снова перешел подполковник на шутливый тон.

Сидящие в палатке тоже начали улыбаться.

Во! Веселятся. Дождутся они у меня ведерной скипидарной клизмы с битым стеклом…

— Ваня, проводи товарища капитана к месту его дислокации, а потом сразу в баню, — сказано было уже совершенно серьезно молоденькому старшему лейтенанту. Впрочем, молоденький-то он молоденький, а на груди такие ордена позвякивают…

— Есть! — тут же вскочил со своего места старший лейтенант и указал мне на выход из палатки.

— К Ермакову его, не перепутай, — сказано это было Черновым, когда мы уже выходили.

Ну, сказать нечего…

Баня у летчиков была отменная.

Сборно-разборная, но жар держала. Похоже, она у них в постоянной готовности находится?

Вот и хорошо. В Пугаче я русскую баню полюбил. Она у нас там хоть и в землянке была, но можно было до раковой красноты напариться.

— После бани, сразу к командиру, — проинструктировал меня ещё дорогой в место принятия гигиенических процедур старший лейтенант. — Он Вас ждать будет.

Василий меня и правда ждал. Даже стол у него был накрыт.

— Садись. Сегодня погода нелетная, а завтра такую же обещают. Немного и примем со свиданьицем…

Кто бы отказался? Я? Ни в коем разе…

Делу — время, потехе — час.

До первой подполковник меня в курс дела ввел, цели моей деятельности и задачи обрисовал.

Ну, я же не первый день при комбайне…

Я ещё на своем складе, пока перевода ожидал, со всем нужным познакомился. Составил представление, чем мне придется заниматься.

Приняли по первой.

Плотно закусили.

Я-то с дороги, мог сейчас целого слона съесть.

Слонятиной меня подполковник не угощал, у него другого много всего было.

Хорошо летчики живут, но завидовать тут им в отношении питания нечего. Заслуживают. Заслуживают, и ещё как.