Мама для крошки-дракошки, или жена Хранителя Севера - Светлана Рыжехвост

отправят в малый — подождать, пока завершится большая медитация. — Лерро махнул рукой куда-то налево.

Он не поворачивался к нам лицом, так что оставалось только гадать, в каком положении были его усы — приподнято-веселом или раздраженно-усталом.

— Медитация завершилась уже, — мягко напомнила нонна Шавье, — ну или близка к завершению, ты же знаешь, что все сроки примерны. А вот после медитации храм закрывается на несколько дней, чтобы вся излишняя сила впиталась в каменные стены и укрепила щиты.

— Держитесь, пронесемся с ветерком! — крикнул вдруг Лерро.

Я, ахнув, вцепилась в бортик саней, и мы понеслись с такой скоростью, что у меня с головы сорвало вязаную ленту, что защищала от холода и одновременно удерживала волосы в узле!

— Мы на месте! — гордо возвестил Лерро и повернулся к нам. — Ой. Леди Фредерика, у вас, кажется, волосы растрепались.

А у меня не "кажется", у меня действительно растрепались волосы. Моя непослушная грива рассыпалась на локоны-пружинки, и я с ужасом представляла, как буду все это расчесывать.

— Вы прекрасны, душа моя.

Признаться, не заорала я только потому, что во время спуска горло перехватило спазмом и сейчас заорать просто не получилось.

— Милорд Эрвитар, ваша Предназначенная следует в иных санях, — ровным, чуть скучающим и очень храмовническим тоном проговорил нон Рифас.

— Нисколько не сомневаюсь, ведь недаром у меня два букета. — Дракон, появившийся из ниоткуда, протянул мне пышный букет.

— Приношу свои искренние извинения, но я не могу принять столь дорогой дар от незнакомого мужчины, — проронила я наконец. — Отойдите, пожалуйста, мне не выйти.

Дракон отошел и с неприятным смешком спросил:

— Вам не страшно?

— Не слишком. Если бы кому-то из нас грозила смерть, уверена, всеблагой нон Арринтир не стал бы этого скрывать, — рассеянно проговорила я и, не стесняясь пристального взгляда, потянулась. — Как же хо-ро-шо! Хотя мысль о лавине не дает мне покоя, мы ведь в низине.

— Магия не позволит случиться такой беде, — хмыкнул дракон.

В этот момент начали подъезжать другие сани, и Эрвитар, одарив меня странным долгим взглядом, поприветствовал Кристин, чьи сани остановились рядом с нами. Она, негромко рассмеявшись, радостно приняла букет и принялась многословно благодарить дракона.

А он, повернувшись ко мне, наставительно произнес:

— Вы видите, как следует принимать цветы?

Кристин замолчала, а после раздался ее подрагивающий голос:

— Вы дарили цветы Фике?

— Фи-ке? Это имя или кошачья кличка? — с интересом спросил Эрвитар.

— Домашнее имя, — уточнила Кристин.

И я была уверена, что сейчас на ее губах цветет гаденькая ухмылка.

— Что ж, я пытался поприветствовать Фике цветами, но, увы, она их не приняла.

— Могу ли я спросить, для чего вы это сделали? — я едва расслышала этот вопрос. А вот ответ заставил меня усмехнуться:

— Я знаю о вашей ситуации чуть больше, а потому не могу быть уверен, кого именно мне следует обольщать.

«Обольщать?!» Мне немного подурнело. Я могу представить, как можно жить с Шордагом. Трудно, порой невыносимо, но если задаться целью, то и его можно продавить. В конце концов, я колдунья и могу разное. Но жить в гареме… Нет. Ни за что. Ни при каких условиях.

— Идемте, — шепнул Рифас, — я знаю короткий путь, если вы не боитесь идти по не слишком освещенным тропинкам.

— Ведите, нон Рифас, ведите.

И мы, не теряя из виду Рифа, ловко растворились в густой тени, что давали валуны и огромные ледяные фигуры.

Поворот, поворот, ледяной мостик, усыпанный сияющими звездочками, и мы, наконец, входим в главный храм.

— В преддверие храма, — поправил меня Рифас. — В основной зал попасть не сможем, он и правда закрыт. Но нонна-хозяйка пошлет нас в нужном направлении.

Мы прошли по гулкому полутемному помещению к ярко освещенному островку с конторкой. Рядом с оной конторкой стояли две женщины, и, когда мы подошли ближе, стало ясно, что они не то ссорятся, не то сплетничают. И если одна из них в храмовой одежде, то на второй и шелка, и мех, и золотой венец — это не просто дама, а целая драконья леди!

— Что он себе позволяет?! Предположить, что наши дети могли напасть на его ошибку… Немыслимо.

Напасть? Дети?

— Доброй ночи. — Я решительно вышла на освещенный пятачок.

— Леди Предназначенная, — нонна-хозяйка поклонилась мне, — вы уже прибыли!

На лице драконицы отразилось вежливое ожидание. Но я продолжила разговор с нонной-хозяйкой:

— Я половинка от Предназначенной. Вторая часть еще на улице.

— Вам бы стоило вспомнить о своем обучении, — процедила драконица, не дождавшись от меня ни приветствия, ни поклона.

— Вам стоило бы вспомнить и передать другим, что дети неприкосновенны для всех, — холодно посмотрела я, — вот это стоило бы вспомнить. А этикет… Бывают такие леди, которым он помочь не в силах.

— Какая храбрая мышка, — на губах драконицы зазмеилась неприятная усмешка, — смелая мышка. И кто же ты такая, что смеешь так со мной говорить?

Вероятно, это была какая-то очень важная драконья леди. Вот только… Вот только передо мной как наяву встала поникшая Энни. Энни, которая и правда верила всем этим крылоящерам, что она, крошка-дракошка, хуже остальных лишь из-за глупости матери.

— Отворив свою кровь, я врачевала изорванные крылья малышки Энни, — ровно проговорила я, глядя драконице точно в центр лба.

— Вы не посмеете свидетельствовать против моей семьи!

Вот только голос ее дрогнул.

— Посмею, — жестко произнесла я. — И не утаю ничего, абсолютно ничего.

— Мой сын тоже пострадал! Он потерял семейный поисковый артефакт истинного пути! Если мы не найдем его, то…

— Потеря артефакта равна потере крыльев? Потере жизни? У вас очень неприятные нравственные ориентиры, леди.

— Я из рода…

Но от этих слов я просто отмахнулась:

— Мне неинтересно, я под покровительством рода Фойртелерн, и это все, что мне нужно знать, не так ли?

— Он признал перед вами долг? — Лицо драконицы посерело. — Он настолько ценит ее?! О Мать Пресветлая…

Драконица, не прощаясь, развернулась вокруг своей оси и исчезла во вспышке золотисто-алых искр.

— Да, — задумчиво произнес Лерро, — так сестру Хранителя Запада еще не приветствовали.

— Вы думаете, Харелт спустит им боль дочери?

— Он их разнесет, — с удовольствием произнес Лерро. — Раньше повода