Случайный контракт - Наталья Ручей

животных. И еще раз. Надеюсь, персики не подведут.

А здесь и вторая зубная щетка имеется, надо же! И молчит. Пытать бесполезно, придется терпеть, пока сам не расскажет.

— Доставка! — стучит в двери ванной Филипп.

— Спасибо! — кричу я в ответ.

Он вздыхает.

— И все? Так и знал, что на чаевые рассчитывать нечего.

Обмотавшись полотенцем, выхожу из ванной: платье лежит на кровати, там же стоит коробка с туфлями и прозрачный пакет.

Чулки, тонкие трусики, платье сидит идеально. Я так долго его выбирала, так радовалась, что нашла, но сейчас от этих ощущений остались лишь отголоски. Оно без рукавов, черный верх, хорошо подчеркивается грудь, черный волан-цветок на талии, а потом цвет постепенно уходит от черного к дымчатому, а низ расклешенный, напоминает раскрывшийся многослойный тюльпан.

Постучав, брат заходит в комнату. Останавливается у меня за спиной, смотрит на мое отражение.

— Отлично. Пусть узнает, что потерял.

— Он знает.

Единственное, о чем не догадывается, — как часто я мысленно представляла, что наступаю на горло своим искореженным чувствам и прощаю его. И у нас все хорошо-хорошо, на руке у меня браслет, который он подарил, а на шее колье.

— Едем?

Я киваю, и мы выходим из дома.

— А с такси тоже был тактический ход или ты еще не забрала машину из ремонта? — интересуется по пути брат.

— Первое.

— Я так и подумал.

— И все равно нас впустил, — улыбаюсь я.

Он тяжко вздыхает, достает свой смартфон и демонстративно отмечает сегодняшний день как точку отсчета. Отмеряет три, потом стирает метку и с щедрой подачи выделает мне целых четыре дня, чтобы пристроить котят.

— Не маловато? — пытаюсь я торговаться.

— Еще даже много. Ты к своей крысе привыкла всего за два дня — не хочу тоже стать жертвой привычки.

У ресторана «Авеню», где будет проходить вечеринка, уже много машин. Среди остальных я замечаю и машину отца. Жаль, я надеялась перехватить его раньше. А может, и к лучшему?

Мы заходим в помещение — за счет того, что столики убраны ради фуршета, оно кажется еще просторней, чем раньше. И это только часть ресторана, а он поделен на две. Льется музыка лаунж, и я бросаю взгляд на музыкантов, которые уже приуныли. Ну да, немного тоска.

Мы то и дело киваем знакомым. Филипп хотел бы к ним подойди, а вот я не рвусь. Позже. Не хочу сейчас знать, кто уже в курсе новостей в нашей семье, а кто еще нет.

— Тэкс, сначала подарим? — крутя в руках пакет, предлагает брат.

Но я уже замечаю маму и папу и направляюсь к ним. Хорошо, что они не с дядей Сережей. Одни, и это как раз удачный момент.

— Мам, пап…

Сначала я обнимаю отца и целую в щеку. Он сдвигает брови, но это так, напускное. А самому нравится.

— Что-то вы поздновато, — ворчит, приобнимая меня.

— Так получилось.

Я делаю шаг к матери и целую ее. Она тут же втягивает в себя воздух и морщит нос. Снова втягивает в себя воздух и оглушительно чихает.

— Анжелика! Боже, ну ты могла хотя бы сегодня не возиться с животными!

Она лезет в сумочку, достает салфетку и принимается тереть покрасневшие глаза. Зря я понадеялась на «Кря-кря-кря», мой гель справляется лучше.

— Прости, — каюсь я.

Она машет на меня платочком, чуть отстраняется и с тяжелым вздохом произносит:

— Нет, Анжелика, это просто невыносимо!

Мама лезет за флакончиком духов и прыскает их на меня и себя. Первую порцию я терплю, а от второй вовремя уворачиваюсь, и она достается папе.

— Ну ты уж совсем не дури, — ворчит он.

Мама примирительно улыбается. Отец мне подмигивает.

— Не представляю, как тебя терпит Валера, — продолжает мама, немного придя в себя. — Он же такой чуткий мальчик. А у тебя постоянно то собаки, то кошки. Кстати, где он? Небось, на улице, пытается отдышаться?

Отец всматривается в даль вместе с мамой, стараясь рассмотреть его среди гостей. А Филипп толкает меня локтем в бок. Да знаю, знаю! Отпихиваю от себя его локоть и на одном дыхании выдаю:

— Есть хорошая новость! Ему больше не нужно терпеть. Мы с Валерой расстались.

Мне кажется, даже музыка в зале становится тише, и потому так громко звучит мамин вздох и произнесенное с ужасом:

— О боже… О чем ты думаешь? Тебе уже тридцать два… И я всем нашим друзьям сообщила, что у тебя скоро свадьба!



Реакция мамы не удивляет. Я тревожно всматриваюсь в лицо отца. Он же пока смотрит в сторону, внимательно, пристально, а потом сухо роняет:

— Вижу.

Новый тычок в бок заставляет меня развернуться, и я замечаю в дверях ресторана Валеру, который пришел не один. Рядом с ним та самая дочка судьи, которая нарезала восьмерки у него на коленях.

В горле становится сухо. Я цепляюсь рукой за локоть брата — пусть послужит во благо, не все же толкаться. Не могу отвести взгляд от пары, которая мило воркует. Стараюсь, но не могу.

— Ты была права, — говорит Филипп, приводя меня в чувство, — это самое кошмарное колье, которое только можно представить.

Да. На ней мои драгоценности. Вернее, драгоценности, которые для меня покупались.

Глава 11

Анжелика

Видимо, почувствовав мой взгляд, Валера оборачивается. Смотрит долго, пристально, будто не замечает ни друзей, которые ему кивают, ни своих родителей, ни девушки, с которой пришел.

К нему кто-то подходит, что-то ему говорит, а он продолжает меня жадно рассматривать. Мне кажется, он хочет ко мне подойти, но девушка еще крепче цепляется за него и практически прилипает к его боку. Она что-то шепчет, а потом понимает, что он не обращает на нее внимания, и безошибочно находит меня глазами.

Торжество. В них отражается торжество — тут даже гадать не