Затянувшееся послесловие - Чингиз Абдуллаев

Он не успел договорить. Убийца положил трубку. Кажется, это напоминание вывело его из себя. Неужели это Саламбек? Он слишком чисто говорил по-русски. Слишком чисто. Этот человек явно не араб и не пуштун. И, конечно, не арабский бизнесмен. Он либо чеченец, либо вообще русский. Даже чеченцы говорят с некоторым характерным акцентом, а язык этого типа напоминал русский язык жителей Средней полосы России. После смерти Эльгарова и Гордицкого остались только четыре человека, если считать вместе с исчезнувшим Саламбеком Музаевым. Горчилин, Субботин, Чиладзе. У Чиладзе сильный грузинский ацент, голос Горчилина он уже ни с кем не перепутает. Остается Субботин. Будет потрясающе интересно, если окажется, что убийца, которого они ищут, – российской дипломат и советник посольства Леонид Субботин. Наверное, в плохих детективах так и бывает. Но только не в жизни. Для этого Субботин должен был изменить внешность до неузнаваемости и не появляться на работе в посольстве последние несколько дней, что само по себе нелепо. Тогда это другой человек. Но никаких «других» вообще не осталось. Значит, они что-то упустили из виду. Придется все начинать заново.

Но как точно убийца определил, где именно находится Дронго! Что это? Интуиция? Или звериная способность к выживанию? Ясно одно: убийца уже сегодня покинет Баку. И отправится либо в Москву, либо… куда он отправится? Ведь он сказал, что Дронго напрасно приехал в Париж, что все равно опоздал. Но этого не может быть. Последние несколько дней убийца был в Тбилиси и не мог быть в Париже, а Субботин вчера был на работе. Тогда почему опоздал? Или у него есть помощники и в Париже?

Дронго взглянул на свой телефон. Нужно что-то немедленно предпринять.

Глава 12

Уже было около семи вечера. Эксперт терпеливо ждал, когда ему позвонят из посольства. Наконец раздался телефонный звонок.

– С вами говорят из российского посольства, – сообщил позвонивший. Это был уже третий дипломат, с которым он сегодня разговаривал. – Господин посол хочет лично переговорить с вами.

– Конечно, – согласился Дронго. Нужно либо блефовать до конца, либо отказаться от мысли найти наконец Субботина.

И сразу послышался громкий голос посла:

– Мне только недавно доложили о вашем прибытии. Субботин даже не поставил меня в известность. Извините, что так получилось. Вы прибыли из администрации президента? Где вы сейчас находитесь? Я пришлю за вами свою машину.

– Нет, – ответил Дронго, – ничего не нужно. Вас неправильно информировали. Я совсем из другого ведомства, и мое появление в здании российского посольства будет очень нежелательным. Мне нужно как можно быстрее увидеться с вашим советником посольства, чтобы передать ему срочное сообщение. Вас должны были предупредить из администрации президента.

– Мне никто не звонил, – встревоженно сказал посол.

– Они опять все перепутали, – с сожалением произнес Дронго, – единственное, что нам сейчас нужно, это господин Субботин. Неужели его так трудно найти?

– Мы его ищем уже несколько часов, – доложил посол, – послали к нему людей домой, поехали в его загородный дом, пытаемся связаться по мобильным телефонам с ним и его супругой. Но оба телефона отключены, а дома и за городом их нет. Сегодня суббота, и формально я не имею права требовать от них быть на работе. Но по нашим инструкциям он обязан информировать меня, если покидает Париж или куда-то отправляется. Он человек дисциплинированный, и даже если не сумел предупредить меня перед выездом, то обязательно перезвонит вечером, чтобы хотя бы сообщить, где он находится.

– Надеюсь, что сообщит, – вежливо согласился Дронго, – но учтите, что у меня мало времени. Завтра утром я улетаю, а господин Субботин нужен мне именно сегодня.

– Мы его обязательно найдем, – проникновенным голосом заверил посол. – Сейчас наши сотрудники пытаются связаться с их родственниками в Москве, чтобы узнать номер мобильного телефона их сына, который знают его бабушка и дедушка. Очень скоро мы будем знать и этот номер телефона. Не может быть, чтобы сразу все три телефона вышли из строя. Так не бывает.

– Не бывает, – согласился Дронго. – В таком случае я буду ждать.

– Обязательно, – заверил его посол, – я вам лично перезвоню.

Теперь он действительно будет делать все от него зависящее, чтобы найти Субботина, подумал Дронго и в очередной раз позвонил Горчилину.

– Я нашел вашего убийцу в Баку и даже с ним разговаривал, – сообщил он бизнесмену.

– Как это разговаривали? – изумился Горчилин. – И он с вами говорил?

– На очень хорошем русском языке. Поэтому у меня к вам несколько вопросов. Как разговаривал Саламбек? Он хорошо говорил по-русски?

– Да, очень хорошо. Но с явным акцентом. Как будто немного глотал слова. Такой чеченский акцент.

– Этот говорил не глотая слова, как будто родом из Орла или Смоленска.

– У нас только в Витебске был Феликс Гордицкий. Но он погиб вместе со своим водителем.

– Да, это я помню. А как говорит Субботин? Он ведь знает иностранные языки?

– Конечно, знает, он же дипломат. Но по-русски он говорит нормально. Как и все мы. Хотя нет. Сразу чувствуется, что он дипломат. Правильный подбор слов, нужные окончания, верно расставленные ударения. Он говорит очень хорошо.

– И он родом из Курска. Вы так говорили мне?

– Все правильно.

– А сегодня российский посол сказал мне, что его родители живут в Москве.

– Не его, а ее, – пояснил Горчилин. – Он женат на москвичке, и ее родители действительно живут в Москве.

– Он куда-то исчез, и его не могут найти. Оба мобильных телефона – его и жены – отключены. А домашний не отвечает. Посол отправлял людей в их загородный дом, там тоже никого нет. Вы не знаете, куда мог исчезнуть Субботин?

– Нет, не знаю, – ответил Горчилин. – Как это исчез? Он же дипломат, обязан сообщать, где именно он находится.

– Представьте себе, что не сообщил. И теперь его ищут по всему Парижу. Раньше подобное с ним происходило?

– Нет, никогда. Иначе он бы просто не сделал такую карьеру.

– Это я тоже понимаю. Но пока его не могут найти. К тому же убийца сказал мне, что я все равно опоздал.

– В каком смысле?

– Это я хотел выяснить у вас.

– Ничего не понимаю. А почему убийца с вами разговаривал? И почему вы думаете, что это не Саламбек?

– Я знаю, как чеченцы говорят по-русски, и почти безошибочно могу узнать их по говору. Но этот был явно не чеченец. Скорее русский с юга – например, из Курска или Курской области.

– Вы думаете, что это Субботин все организовал? – изумился Горчилин. – Вы вообще в своем уме?

– Я этого не утверждаю. Но в Курске могли остаться его родные, близкие, друзья. Кто-то из них мог затаить обиду на своего земляка или родственника.

– У него была старшая сестра. Она сейчас живет где-то на Дальнем Востоке, у нее муж работает метеорологом. И они уехали с двумя детьми на Дальний Восток. В Курске у него остались мама и тетка. Но они уже пожилые. Я точно знаю, так как был у них в гостях. Больше там никого нет.

– Тогда все понятно. Ладно, будем ждать. И никуда не выходите. Ни в коем случае. Это дело оказалось гораздо более запутанным, чем я мог себе предположить. В любом случае запишите, что убийца пока действует под именем ливанского бизнесмена Тауфика Сабри. И если даже услышите это имя, сразу перезвоните ко мне. Вы все поняли?

– Конечно. Можете не беспокоиться. Я не подпущу человека с таким именем к себе и на пушечный выстрел. Может, он все-таки пуштун из Афганистана?

– Пуштун никогда не научится так говорить по-русски, – возразил Дронго. – И откуда у обычного пуштуна деньги и знание английского языка? Хотя он и говорит с заметным акцентом.

– Не понимаю, откуда взялся этот человек.

– Мы его все равно разоблачим. Он, конечно, очень умелый и изворотливый, к тому же с отменной интуицией. Но самоуверенность может его подвести. Посмотрим, чем все это закончится.

– Я вам полностью доверяю, – заявил Горчилин.

Дронго хотел сказать, что тоже доверяет Горчилину, но вместо этого попрощался и положил телефон на столик. Интересно, как отсюда добраться в Витебск? Наверное, нужно лететь в Минск, а оттуда на поезде ехать в Витебск. И обязательно уточнить все детали произошедшего убийства. Если, конечно, он успеет найти до своего отъезда Субботина и предупредить его о грозящей ему опасности.

Итак, в живых остались трое, если не считать Саламбека. И на всех троих объявлена охота. Так. Вернемся к самому началу. Их было восемь человек. Якубова и Шевченко убили на месте. Труп Якубова они смогли вытащить, Шевченко подорвал себя гранатами и разнес в клочья свое тело и тела нападавших душманов. Горчилин своими глазами видел оторванную ногу несчастного парня. Эти двое отпадают. Остаются шестеро. Двоих убили уже в наше время. Тоже вычеркиваем – Эльгаров и Гордицкий. Кто остается? Опять четверо, если считать вместе с чеченцем. Без него – трое. И никто из них не может быть убийцей. Это исключено. Тогда Саламбек? Тоже не похоже. Он дважды был на войне уже после Афганистана. Понимает, как это страшно: кровь, грязь, убийства, насилие… Зачем? Убийца четко ответил: узнаешь ответ на этот вопрос – поймешь, кто скрывается под маской ливанского бизнесмена. Хотя прошло уже больше двадцати лет, но раны еще кровоточат.