Княгиня Ольга. Истоки - Лада Отрадова

пальцами. — Судьба твоей семьи и возлюбленного будет в твоих руках, если дашь мне договорить и не станешь перебивать. Добро?

Ольга, одновременно застигнутая врасплох и попавшаяся на крючок, молча кивает и прикусывает нижнюю губу.

* * * * *

Младший братишка Ольги крепко спал и видел уже десятый сон, свернувшись калачиком на растеленной на мягкой соломе отцовой рубахе. Ни беспокойное квохтанье куриц, ни жужжание назойливых мух в хлеву, ни продолжающийся уже несколько минут непростой разговор не могли разбудить его — и хорошо, ведь не для детских ушей он был предназначен.

— Как я уже сказал, ваша дочь смогла привлечь внимание самого великого князя. Более того, намерения его как никогда серьёзны, и он немедленно желает сделать Ольгу своей суженой, — вкладывая в каждое своё слово уверенность, повторяет ещё раз Бранимир.

Эгиль взволнованно вздыхает. Вставший перед ним выбор непрост, но кто он, чтобы лишать любимую дочь счастья? Перед его глазами всплывает картина выбегающей из избы утром красавицы, чья душа трепетала и тянулась к вернувшемуся Славке, словно хрупкий и нежный цветок — к живительной влаге после дождя.

Торговец опускает голову и отрицательно мотает ей.

— Спасибо, господин, за добрые слова. Мы польщены интересом великого князя к нашей дочери, — кланяется до этого хранившая молчание Ждана.

— Сердце нашей дочери принадлежит простому лыбутчанину. Они выросли вместе, и их любовь глубока и крепка, — вопреки своим опасениям всё же произносит Эгиль и смотрит на дружинника. — Я боюсь, что она будет несчастна, если её принудят к браку без любви. Как отец я не желаю своему ребёнку подобной судьбы.

— Её избранник лишится с первыми петухами головы, — продолжает настаивать на своём воин и, заметив несокрушимую решительность во взгляде отца девицы, переключает своё внимание на мать. Ждана действительно заметно нервничает и ёрзает на месте, руки её теребят подол сарафана. — И она останется либо без минуты вдовой, либо избранницей самого великого князя. И какой из этих вариантов будет для неё лучше?

Эгиль хмурится. Ждана же, по-своему заботясь о будущем первенца, робко берёт супруга за руку и крепко сжимает его ладонь в своей.

— Если ваша дочь согласится выйти замуж за князя, мы пообещаем вам жизнь в изобилии и комфорте. Как-никак, теперь вы тоже станете членами большой княжеской семьи, — уловив слабое место купеческой жены, давит на неё ещё больше опытный воитель и политик. — Ольга будет осыпана золотом и богатствами, что обеспечит ей счастье и благополучие. Если она станет матерью наследника — получит в дар богатый город, все доходы с которого пойдут лично на её содержание.

— Это… очень хорошо. Мы желаем нашей дочери всего самого лучшего, — кивает собеседница Бранимира и прищуривается. — А что до выкупа? Стыдно говорить, но…

— Молчи, женщина! — цыкает на неё Эгиль, но улыбнувшийся Бранимир кивает крестьянке, только поощряя такого рода вопрос.

— Стыдно говорить, но она самого князя спасла. Или его щедрость и благодарность к избраннице ограничиваются лишь золотой шейной гривной? Если любовь его мала как этот подарок, то даже и не знаю, что нам с супругом ответить…

— В качестве выкупа и свадебного подарка князь пожалует вам с Эгилем лодку, что принесла его к вашему дому.

Купец ещё пуще хмурится и дёргает себя за бороду, карие глаза Жданы сверкают алчными жёлтыми огоньками.

— …старую лодку, но теперь — полную серебра, мехов и дорогих тканей, — продолжает Бранимир и на этом обрывает свою речь. — Что ж, понимаю, что вам нужно время до рассвета, дабы посовещаться и принять правильное решение. Позвольте мне уйти и не задерживать вас.

Напоследок задержав взгляд на купеческой жене, он покидат хлев и оставляет супругов наедине. Ждана тотчас же прижимается всем станом к мужу и, положив ему на плечо белокурую голову, что-то шепчет и показывает перстом на по-прежнему сладко спящего младшего сына.

Эгиль тяжело вздыхает, кивает и уже через несколько минут сообщает Бранимиру о своём решении.

* * * * *

В полутьме и без того могучий силуэт Вещего Олега своими очертаниями напоминал гору, разговаривающую сейчас со своей полной противоположностью в лице Ольги.

— Мальчишка поступил глупо и был пойман с поличным. И что-то мне подсказывает, что не приведи нас к речному берегу мой ворон, то он поживился бы не только фамильным перстнем, но и мечом, и сумкой со всем содержимым.

Девушка было захотела возразить, но одного тяжёлого взгляда воеводы оказалось достаточно, чтобы остановить её. Сам же мужчина продолжил:

— Наказания за это, согласно обычаям, два. Либо он расплачивается своей головой, потому что за всю жизнь не возместить глупцу стоимость принадлежащих князю вещей… Либо тяжким бременем ложится на всю Лыбуту дикая, злая вира. Тебе известно, что это?

— Да, — кивает ставшая темнее тучи Ольга. — Отец рассказывал, как расплачивалась за убийство тиуна одна община в Изяславле.

— Славно, что и эти знания есть в твоей светлой и красивой головке. Думаю, тогда ты, будучи неглупой, понимаешь, какая жизнь ждёт всю деревню в течение ближайших нескольких лет? Твоих соседей, пожилую мать этого татя, твоих родителей, братишку, в конце концов. Жалкое существование впроголодь. Тяжёлая работа без устали. Болезни, дряхлость и смерть — только мучительная и медленная. Двенадцать дворов — слишком мало, чтобы возместить оскорбление княжеской чести.

— Что Вы предлагаете? — отстранённо отвечает, мысленно погружаясь в описанные собеседником картины, девица.

— Деревня избегает участи дикой виры. Твоя семья… получает богатства, которые отец даже трудясь до конца своих дней бы никогда не заработал. Тать… Славко…

Ольга поднимает широко раскрытые, ничего не понимающие глаза на воспитателя Игоря.

— Славко остаётся в живых. Не безнаказанным, но головой на плечах. Например, отправляется в Новгород с трудовой повинностью служить год гребцом на торговые суда, принадлежащие моей сестре. Какой замечательный для всех сценарий, верно? Нужно лишь одно — ты станешь женой нашего великого князя и покинешь родной дом.

Слова Вещего Олега настолько ошарашили Ольгу, что на несколько секунд она словно забыла, каково дышать. В мгновение земля ушла из-под ног, тело стало тяжёлым, и она рухнула на колени… Пространство заброшенного сарая посреди стука дождевых капель по крыше и громыхания грозы пронзил скрип закрывающейся двери — в смятении девица не заметила, как воевода покинул место их встречи.

— Даю тебя на раздумья срок до рассвета, — эта фраза раз за разом повторялась у неё в голове эхом, звуча как приговор. — Что до родителей — они согласны и дали своё благословение.

Глава VIII: Медные трубы

ГЛАВА VIII: МЕДНЫЕ ТРУБЫ

Едва первые петухи, соперничающие по громкости