Иной путь - Влад Верещагин

   Выйдя в коридор, Стас нос к носу столкнулся с миловидной девушкой лет восемнадцати.

   - Ой! Привет, а ты племянник Вениамина Андреевича? - прощебетала она раньше, чем парень успел ретироваться обратно за дверь.

   - Эээ... ага.

   - А я его соседка, Настя. Тебя как зовут?

   - Стас...

   - Милое имя. Слушай, а ты кошку не видел? Пеструю такую, пушистую. Опять куда-то делась...

   - Она к Вениамину Андреевичу в комнату забежала. Наверное, когда он уходил, - неожиданно для себя улыбнулся Стас. - Сейчас принесу, подожди...те, - поправился он в последнюю минуту.

   - Ой, спасибо! А я уже боялась, что она опять удрала на лестницу. Да и давай на ты, я не настолько тебя старше, - кокетливо рассмеялась Настя.

   - Эм... да, хорошо, конечно, - чувствуя, что неудержимо краснеет, он метнулся в комнату.

   Кошка обнаружилась все на той же подушке и явно была не очень довольна тем, что ее потревожили. Скорее даже, очень не довольна. К счастью, у Насти оказался карандаш-антисептик. К сожалению, ей надо было уходить на занятия, но ведь вечером она обязательно вернется...

   Поднявшись на свой этаж, Вениамин Андреевич замер у двери, крепко сжимая в руке ключи. Вдруг, он все же ушел?

   - Добрый вечер, - Стас поднял глаза от книги.

II. II.

"Мы из праха восстанем,

Мы не станем играть в чужие игры."

   - Добро пожаловать в Петербург, брат Вацлав, - по-чешски проговорил Дориан, приветствуя очень высокого и худого старика с густой гривой недлинных, до плеч, волос, несмотря на возраст, сохранивших смолянисто-черный оттенок.

   - И я приветствую тебя, брат Дориан, - чуть склонил голову чех. - Все ли в сборе?

   - Все, кроме брата Миклоша, но он предупреждал, что задержится и прибудет к самому Совету.

   - В таком случае, если брат Дориан не возражает, мы пройдем в зал, - негромко промолвил брат Людвиг - полная противоположность Вацлава, он был невысок ростом, зато весьма объемен в области живота, его круглую лысину обрамляли жиденькие, но зачем-то длинные пряди волос, некогда русых, а сейчас уже полуседых. С виду австрияк смахивал на добренького дедушку, пока не заглянешь в его мутно-зеленые глаза, в которых добродушно скалились лютые звери. Дориан опасался брата Вацлава - главу Братства и старшего магистра Совета, а милого и добродушного Людвига попросту боялся.

   - Разумеется, брат. Все готово. Аполлон проводит вас, - державшийся до того момента в тени грек выступил вперед, уважительно поклонился.

   - Прошу братьев следовать за мной.

   - Надеюсь, нам не придется долго ждать вас, - роняя слова будто камни, проговорил старик.

   Он развернулся, и пошел прочь - высокий и прямой, как старинный посох мага, который воображение Дориана услужливо дорисовало в его руке. При ходьбе черные кудри рассыпались по плечам, и со спины никто бы не сказал, что Вацлаву не так давно сровнялось восемьдесят лет. Впрочем, не со спины - тоже.

   Впервые за десять лет совет Братства Повелителей, семь человек из России, Австрии, Венгрии, Германии, Франции и Чехии, собрался в полном составе. Для Дориана этот совет не был первым, в две тысячи пятьдесят девятом году он уже присутствовал на собрании Братства - как раз тогда, когда сумел доказать, что достоин войти в его ряды и стать первым петербуржским практиком, признанным Братством. Но сегодня впервые в истории совет собрался не традиционно в Праге, как происходило на протяжении ста с лишним лет его существования, а в Петербурге. Желая встретить гостей как подобает, с соблюдением всего церемониала, Дориан даже озаботился воссоздать в своем особняке святая святых Братства - Алтарный зал, тем самым продемонстрировав важность встречи и свое серьезное к ней отношение.

   Это было помещение странной трапециевидной формы, с раздваивающимся стрельчатым столом. Во главе стола стояло высокое резное кресло, которое должен был занять Вацлав, по левую руку находилось кресло принимающей стороны, то есть, Дориана, по правую - кресло Людвига, далее - места Миклоша и Теодора, и последними сидели Блейз и Жанна.

   Бросив взгляд на часы, Дориан незаметно вздохнул - до начала совета оставалось еще около пятнадцати минут. Он ненавидел вот такое вот пустое ожидание, когда надо просто сидеть, пока что-то не произойдет. От нечего делать практик начал оглядывать Зал. Конечно, он сам проектировал его, и досконально знал каждый уголок, каждый квадратный сантиметр поверхности, но не любоваться результатом многолетнего труда было невозможно, даже изучив его в мельчайших деталях.

   Здесь не было ни украшений, ни вычурной мебели, не считая стола и стульев, ни шикарных ковров, но при том убранство помещения даже на неопытный взгляд стоило безумных денег. Потолок, пол, стены - все облицовано натуральными малахитом, агатом, яшмой, нефритом и многими другими полудрагоценными камнями. Вытесанный из черного вулканического стекла стол украшали янтарные инкрустации. Холодный стул, на котором он сидел, тоже был обсидиановым. А умея читать символы тайного наречия Братства, по янтарным узорам на столе можно было узнать основы его истории.

   Началось все еще в середине двадцатого века, через пять лет после окончания Второй мировой войны. И началось это с семерых людей, искавших Знания - именно так, с большой буквы. Их фамилий история братства не сохранила, оставив на память лишь те имена, под которыми они создали Братство Повелителей. Теодор, Хельмут, Зигмунд, Хосефа, Альберт, Виктор и Гуннель. Каждый из них был исследователем и познавателем, каждый изучал науки и каждый разуверился в них. История умалчивает, как они встретились и познакомились, но результат известен - объединив усилия, они начали искать Знания в области, лежащей за пределами наук и человеческого понимания. И они нашли... Сновидение и шаманизм, восточная йога и энергетизм, всевозможные эзотерические практики и исследования - они дали искателям Знание и они дали Искателям Силу.

   В одна тысяча девятьсот шестьдесят втором году семерка искателей основала свое Братство, претенциозно окрестив его Братством Повелителей. Столь громкое название было избрано неспроста - первый глава Братства, немец Теодор Майер, был приверженцем теории вероятностного моделирования, согласно которой можно было воздействовать на реальность путем строгого соблюдения некоторых, казалось бы, совершенно не относящихся непосредственно к задаче требований, а также четкого именования не столько реального положения дел, сколько желаемого. Проще говоря, по принципу "как вы лодку назовете, так она и поплывет".

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});