Иной путь - Влад Верещагин

   - Ну какой из вас убийца, Стас? - на губах инженера на секунду мелькнула усталая улыбка. - Вам просто не повезло, но вы сумели не опустить руки, не сдаться, не сломаться, и даже больше того - вы сумели не стать таким же зверем и нелюдем, как большинство... гм, жителей района трущоб. И пусть даже вы в шаге от того, чтобы сломаться и стать такими же, как они, но вы все же пока еще держитесь. Значит, у вас есть шанс.

   - Это почему я в шаге? - подозрительно поинтересовался Стас.

   - Наркотики, - коротко и емко отозвался инженер, его взгляд стал жестче. - И не говорите мне, что этот ваш легкий галлюциноген - ерунда и вообще не хуже сигарет. Наркотик и есть наркотик. Одно вам скажу: если вы не откажетесь раз и навсегда от этой дряни, то вы - конченый человек. У наркоманов нет будущего.

   - Джамп - это единственная возможность почувствовать себя счастливым, - тихо проговорил Стас. В глубине души он был полностью согласен с Вениамином Андреевичем - в конце концов, сколько молодых парней загибалось от наркотиков в трущобах, сколько окоченевших трупов, возле которых валялся шприц или трубочка из бумаги, он видел в подвалах и на стройках, и скольких его знакомых однажды просто не стало. И многие из них начинали с ерунды - с джампа, с "глюколес", с "травки" - а потом уже не могли без нитаспана и ноктса.

   - Ошибаетесь, молодой человек. Этот ваш джамп - всего лишь самый простой способ обмануть себя и уйти от реальности - и заодно не самый простой, но не менее действенный, чем пуля в висок, способ покончить с жизнью. А возможностей стать счастливым гораздо больше, чем вам сейчас кажется.

   - Раз вы такой умный, то скажите - как мне жить дальше? - зачем-то спросил Стас. - Меня ищут полицейские, мне негде жить, у меня нет документов и почти нет денег, я просто никому не нужен, и никогда не буду нужен. Я никто в этом чертовом мире. Я не хочу быть наркоманом и бандитом - но разве эта гребаная жизнь дала мне другой выбор?

   Несколько секунд Вениамин Андреевич молчал. Он уже принял решение хотя бы попытаться, но для того, чтобы предложить подобное этому маленькому, но уже очень зубастому волчонку, в глубине души которого жил добрый и отзывчивый, но глубоко несчастный мальчишка, ему требовалось собраться с силами.

   - Да, Стас. Дала. Сегодня, когда вы все же ответили на мой звонок.

   - Что вы имеете ввиду? - насторожился юноша. В его глазах мелькнул страх, инженер заметил быстрый взгляд на окно и дверь - волчонок прикидывал пути к отступлению, если его подозрения подтвердятся. Мужчина тяжело вздохнул.

   - Давайте сразу же расставим точки над "i", - заговорил он, глядя прямо в глаза собеседнику. - Когда я сказал вам по телефону, что я просто хочу поговорить, я имел ввиду только "просто поговорить". Я понимаю ваши опасения, и потому прямым текстом скажу - меня не интересует ваше тело и все, что с этим связано. Я не... гм, гомосексуалист и тем более не педофил. Я просто хочу вам помочь. И единственная благодарность, которой я хотел бы ожидать за свою вам помощь - это чтобы помощь оказалась не напрасной и вы выросли бы настоящим человеком, достойным и добрым, и так же, как я, не желающим оставлять в беде хотя бы тех, кому вы в силах помочь.

   Стас жарко покраснел. Вениамин Андреевич словно бы прочел его мысли и его опасения - юноша достаточно много знал о случаях, когда взрослые и более-менее обеспеченные люди тем или иным способом заманивали к себе молодых парней и девчонок из трущоб, за которых некому было заступиться, и использовали в качестве игрушек для секса.

   А инженер тем временем продолжал:

   - Я понимаю, мои слова - это только слова. Но вам решать, верить мне или нет. Доказать свою искренность я могу только делом, а для этого необходимо, чтобы вы сперва мне поверили. Потому я предлагаю вам следующее: сейчас вы примете душ, поедите и ляжете спать, я расстелю вам кресло, оно раскладное. Когда вы проснетесь, меня не будет - к сожалению, мне через три часа нужно идти на работу. Решите уйти - просто попросите кого-нибудь из соседей закрыть за вами входную дверь, комната захлопывается без ключа. Решите остаться - дождитесь меня, я вернусь около десяти вечера, и мы с вами обсудим, как жить дальше. Если выберете второй вариант, вам придется соблюсти два условия: первое - вы навсегда откажетесь от наркотиков. Второе - вы пойдете учиться. У вас будет достаточно времени на размышления. Вас устраивают подобные условия?

   - Эм... угу. Вполне, - ошалело хлопая глазами, ответил Стас.

   Услышанное не укладывалось в голове. Ему предлагают жить здесь? Остаться в этой комнате, бросить наркотики, пойти учиться, и, что самое главное, на самом деле выбраться из трущоб? И это все происходит на самом деле, не во сне и не в подаренном джампом кайфе?

   Вениамин поднялся со стула, поставил свою чашку.

   - В таком случае идите в душ, - он подошел к шкафу, достал с полки полотенце и длинную светло-серую рубашку, поношенную, но чистую. - Вот, возьмите. Одежды вашего размера у меня нет, к сожалению, но это все стираное. Душ - вторая дверь слева по коридору. Соседей я предупрежу, что вы мой дальний родственник, они не будут задавать лишних вопросов. Идите, я пока постелю постель и приготовлю поесть.

   Все еще пребывая в шокированном состоянии, Стас взял протянутые вещи и направился в душ.

   Отмывшись и поев, юноша совершенно по-детски свернулся калачиком на разложенном кресле-кровати, и мгновенно провалился в глубокий сон без сновидений. Он уже не видел, как Вениамин Андреевич придвинул стул к изголовью его постели, и два часа сидел, почти не двигаясь, вглядывался в лицо неожиданного гостя. Старый инженер пытался понять, почему этот мальчишка-бандит вдруг стал так дорог ему. Почему больше всего на свете он сейчас боялся придти домой и обнаружить комнату пустой. Он не опасался кражи, и даже не думал, что Стас может просто вынести из комнаты все мало-мальски ценное - он боялся только, что тот уйдет. Откажется от помощи.

   Стас проснулся от непривычного ощущения - что-то теплое и пушистое касалось его щеки, слегка дрожа и издавая какое-то ласковое рычание. Открыв глаза, он наткнулся взглядом на серо-черно-желто-коричневую, пеструю шерсть.

   - Мррмяу, - черепаховая кошка открыла сонные, ленивые глаза, и, прищурившись, посмотрела на юношу. - Мррмяу?

   "Ты не опасный?" - словно бы спрашивала она.

   И Стас рассмеялся. Не хищно и зло, как привык в трущобных кампаниях, не горько, как иногда смеялся собственным мыслям, а живо и радостно, как смеялись его ровесники, растущие в нормальных, любящих семьях.

   Полчаса провалявшись в кровати и почесывая за ушами снисходительно мурлычущую кошку, он все-таки встал, взял полотенце и вышел из комнаты. Кошка осталась лежать на кресле, всем своим видом демонстрируя нежелание покидать теплое, уютное местечко.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});