Газета Завтра 779 (43 2008) - Газета Завтра

Зверев Анатолий Тимофеевич

Родился в 1931 г., умер в 1986 г., учился (не окончил) в Московском художественном училище памяти 1905 года.

Скажу сразу, с Анатолием Зверевым я практически не общался. Случайные встречи на вернисажах, минутные разговоры в больших и, как правило, пьяных компаниях, ни к чему не обязывающие остановки на улицах заставляли меня поражаться, как этот неухоженный, болезненно возбуждённый, показным экстазом шокирующий собеседника человек виртуозен и мастеровит в своих произведениях, отдельные из которых, увиденные однажды, навсегда остаются в памяти. Меня отнюдь не раздражала зверевская манера держаться на людях и не шокировали его переходящие грань приличия выходки. Большой мастер имеет право жить своей жизнью, не стараясь кому-нибудь подражать, а тем паче подчиняться. Сколько их было, представителей тогдашнего андеграунда, пытавшихся идти в ногу со Зверевым, Харитоновым, Краснопевцевым, Свешниковым, Шварцманом или Немухиным! Один из таких попутчиков - некий Валентин Воробьёв - выпустил недавно толстенную книгу о "героях" неофициальной советской художественной тусовки. Этот фонтанирующий поток сознания, как ни странно, является энциклопедией никчёмности и пустопорожности раздутого донельзя художественного диссидентства. Правда, рядом с нынешним "постмудерном", сознательно оплёвывающим всё и вся, забавы мастеров того времени кажутся детскими и безобидными. Мой портрет Анатолий Зверев написал, когда мы ещё не общались лично. Запечатлел со слов приятеля и заставил удивиться почти документальному сходству с оригиналом. Зато дочь мою Марфу Зверев писал с натуры, и все, кто этот шедевр видел, восхищаются мастерством художника-виртуоза, сумевшего передать обаяние ребёнка с одной ему присущей тонкостью.

Маслов Владимир Владимирович

Родился в 1934 году, учился в изостудии при московском Центральном доме культуры железнодорожников.

О художнике Маслове я услышал от своего друга Лаврушки Лындина. Они земляки-волжане. Володя осел на всю жизнь в Белом городке, что недалеко от Кимр, а Лаврентий, став прожжённым москвичом, поддерживал связь с талантливым другом детства. Основным связующим была бутылка. Я диву давался, как этот драгоценный самородок всего за один "бутылёк" отдаёт налетавшим на него, словно саранча, алчным "маршанам" свои неповторимые работы. Он передавал мне приветы, однако к советам остепениться не прислушивался. Но Бог не дал погибнуть ему от пьянства, подарив знакомство с замечательной женщиной, разведённой тогда с чувашским поэтом Айги и воспитывающей двух сыновей. Быстро отвадила русская красавица Наташа любителей халявы, навсегда закрыв перед ними двери. Вместо рвачей появились истинные почитатели таланта Маслова: мой друг Володя Васильев, буквально влюблённый в своего тёзку; замечательный футболист Сергей Семак с женой-искусствоведом, директор "Банка на Красных Воротах" Александр Петров, коллекционер Александр Ващенко. Васильев устроил Маслову выставку в Большом театре, потом совместно с ним организовали мы масловские вернисажи в Москве и Санкт-Петербурге, а Наташа провела большую выставку в Дубне. Маслов считает себя гением, и мы не будем опровергать этой его искренней уверенности. Книга "Богомаз", которую написала Наташа по красочным рассказам мужа, являясь блестящим образцом художественной литературы, великолепно рисует образ белогородского мастера, не устающего радовать нас своими совершенными творениями.

Филатчев Олег Павлович

Родился в 1937 г., умер в 1997 г., окончил Московское высшее художественно-промышленное училище (бывш. Строгановское).

Идейным руководителем и вдохновителем, мозгом и сердцем "каретника" нашего "поливановского" двора, где разместились восемь двухэтажных мастерских, безусловно был Олег Филатчев. Выпускник и профессор Строгановки, оставшийся её верным сыном до конца, самый молодой академик обладал характером взрывным, оставаясь при этом серьёзным мыслителем и человеком основательным. Он мог поехать на остров Даманский, чтобы на месте воспеть подвиг защитников наших границ, а потом писать циклы работ, навеянные бесконечно обожаемым им искусством итальянского Возрождения. Я удивлялся, когда заходил к нему в мастерскую на следующий день после очередного широкого застолья, где он буквально с кулаками отстаивал свои художественные принципы или пел и плясал, заражая своей энергией окружающих, и видел друга, часами не отрывающегося от мольберта, а вечером спешащего на занятия к своим строгановским питомцам. Олег был человеком прямым, открытым, а главное, ценил тех, кого числил верными слугами искусства. Помню, как негодовал он после одного из заседаний Президиума Академии художеств СССР, где в ответ на его предложение о моём членстве в этой организации получил "отлуп". "Савва, дорогой, ну почему этот зажравшийся Салахов сказал, что такое возможно только через его труп? Как мне недоставало там "Калашникова"!" Трагическая смерть Олега, которую мы все по сей день переживаем, избавила его от необходимости использовать систему "Град" при виде нынешних "отцов" русской Академии.

ВЫСТАВКА ОТКРЫТА ПО БУДНЯМ В ЗАЛЕ ГОС. НИИ РЕСТАВРАЦИИ (Москва, Бурденко ул., 23), телефон для справок: [phone].

Владислав Смоленцев НЕГРОМКИЕ ИСТИНЫ

"В нашем "королевстве кривых зеркал" уважают должность, а не личность. Скорее всего, виною тому опять же перевес материального. Именно должность имеет материальный эквивалент, а личностные качества в государственных структурах ценятся весьма своеобразные вроде пробивной силы, угодливости, нахрапистости, умения подавить и подчинить любой ценой. Такие уж мы соорудили уродливые конструкции, что честность, благородство, неподкупность в них не приживаются. На человека, занимающего ту или иную высокую должность, смотрят через призму этой самой должности, преломляя на себя выгоду, которую можно из этого извлечь. И чем выше взбирается человек, тем больше начальственный мундир у него прирастает к коже, а сам он обрастает просителями, как бездомная собака блохами…"

Есть книги, жанр которых определить очень сложно. Не детектив, не приключения, не философский трактат.

Это просто заметки о жизни. Заметки человека, который многое видел, через многое прошёл, чей путь был непрост и испытаний в жизни выпало много. Но, может быть, потому и точны формулировки, остры наблюдения и философски глубоки размышления.

Людмила Фёдоровна Молтенская по образованию педагог, но судьба распорядилась так, что много лет назад она связала свою жизнь с молодым офицером, и с тех пор делит с ним трудности и радости нелёгкой жизни русского военного.

Дальние гарнизоны, бесконечные переезды, кочевой быт. А ещё тревоги, бессонные ночи и самое страшное испытание - война, на которую уходят мужья.

Только жена офицера и мать солдата знают истинную цену войне. Когда каждый день, каждая ночь становятся испытанием сердца на прочность, когда душа обретает какую-то удивительную способность чувствовать сквозь сотни километров родное сердце, хранить его молитвой и любовью.

Всё это было в жизни Людмилы Фёдоровны.

А ещё травма и многолетняя болезнь единственного сына. Очень часто такие потрясения разбивают семьи, деморализуют людей, делают их чужими. Но Молтенские только сильнее держались друг за друга. Выстояли, не сломались. И шаг за шагом отвоёвывают у недуга своего сына…

"Создавая семью, вряд ли кто-то намеревается конфликтовать. Когда пробегает эта трещина в отношениях? Ведь в начале семейного пути сверены взгляды на жизнь, выработаны общие позиции. Почему потом - стена непонимания?

Видимо, в процессе жизни меняются приоритеты, появляются новые авторитеты. Уже не хватает терпения объясниться. Да и зачем? Стоит один раз переступить черту корректности - и покатилось всё под уклон. На первых порах каждый проявляет лучшие качества своей души, а потом - зачем? Принимай меня таким, какой я есть, со всеми пороками и недостатками. Тем более, что повязана по рукам и ногам детьми и прочими "отягчающими обстоятельствами".

Когда люди перестают дорожить друг другом, когда уходят уважение, любовь, семья неизбежно распадается. Вопрос во времени. Вот только развяжутся все узелки, и закончатся последние запасы терпения…"

А ещё все эти годы Людмила Фёдоровна писала. Не дневники, не беллетристку, а небольшие заметки. Наблюдения, мысли по поводу, короткие замечания. И, не помышляя о публикации, они спустя годы вдруг сложились в небольшую книгу, которую Людмиле Фёдоровне помогли издать близкие.

"Негромкие истины" ценны именно пронзительной искренностью, предельной откровенностью. Они, безусловно, найдут своего читателя, который ценит жемчужины человеческого опыта и точное слово.

Приобрести книгу "Негромкие истины" можно в редакции газеты "Завтра". Телефон: [phone], у Татьяны Филипповны Соловьёвой.