Огненное прикосновение чувств - Джессика Леммон

обхватили ее бедра, он притянул ее ближе и прижался лбом к ее лбу.

— Потому что мы действительно заводим друг друга.

Она перешла от того, чтобы не поднимать на него глаз, к смелому взгляду и флирту. Ей нравилась эта перемена. Холли была совершенно уверена, что легко могла бы влюбиться в него, если бы не действовала осторожно.

Как бы ни было им весело, ей не мешало помнить, что Гэвин — принципиальный холостяк. Лучше бы все было проще…

— Спасибо, что заглянула. У меня миллион дел, иначе я сам бы пришел к тебе. На самом деле, — он взглянул на золотые наручные часы, — у меня конференц-связь через пять минут. Извини, что тороплю.

— Все в порядке, я шла на кофе с Пресли.

— Отлично. Можешь узнать ее мнение по этому поводу?

Он широко распахнул дверь и провел ее в комнату. Ей потребовалась секунда, чтобы осознать то, что увидела. Смелое красное платье-футляр висело на вешалке на крючке в стене. Тонкие стразы были рассыпаны по всему шлейфу, как пыль звезд.

Холли подошла, пощупала атласную ткань кончиками пальцев.

— Тебе это нравится? — спросил Гэвин.

Ее улыбка была довольной.

— Его выбрала Ханна. Я позвонил и попросил ее помочь с платьем для зимней вечеринки Мэгс Дюмонд. И поскольку красный — наш цвет… ты заслуживаешь собственного платья, Халс.

А не с плеча твоей сестры.

— Да, стыдно носить винтажное платье от Валентино… — поддразнила она. — Ты будешь моим кавалером?

— На вечеринке Мэгс? — Фотография в Интернете — это одно, но интимная вечеринка, на которой будет вся семья…

— Ты уверен, что это хорошая идея? Все будут там.

— Еще одно правило, которое нужно нарушить. Незабываемое свидание — на одной из самых больших тусовок в Бомонт-Бей. Ты будешь со мной, и все это увидят.

Может быть, она не ошибалась насчет того, что земля движется под ними. Он это тоже чувствовал.

— Ты уверен, что тебя это устраивает? — Он притянул ее к себе.

— Как ты думаешь, я бы заказал это платье специально из Парижа, если бы не был уверен, что хочу, чтобы тебя видели со мной?

— Хороший сюрприз, не правда ли?

— Лучше, чем голышом в ледяное озеро.

— Ты не позволишь мне забыть это?

— Нет, не думаю, что смогу.

Ей хотелось узнать, что он думает о будущем с ней. Хотя она только что строго напомнила себе, что будущего у них нет, часть ее хотела этого. Каждый миг, проведенный вместе, был лучше предыдущего. Сможет ли она убедить его оставить в прошлом причины, по которым он не остепенился? Или проведенное вместе время уже меняет его мнение? Они менялись, и ей казалось, что в одном направлении.

Его телефон запищал, и он бросил на нее полный сожаления взгляд.

— Дела. Мне нужно позвонить.

— Все в порядке.

Было б лучше уйти, пока она не озвучила свои мысли.

— Спасибо за платье.

— Не за что. — Он снял вешалку и накинул платье ей на руки, поцеловал на прощание: — Заеду к тебе сегодня вечером, помогу выбрать, что надеть под платье.

Она вышла из здания, любуясь на платье в своих руках. В субботу она выйдет в свет. С шиком. Под руку с Гэвином. Что было немного страшно, но в то же время и захватывающе. Может, она ошибалась, сдерживая себя. Почему бы вместо этого не двигаться вперед?

Гэвин появился вечером, как и обещал, и, конечно, целовался с ней на диване через тридцать секунд после того, как вошел в дверь. Это переросло в поцелуи в спальне, а потом в секс. Холли понимала, что фантастический секс с ним был не исключением, — он всегда был прекрасен.

— Если мы продолжим в том же духе, я смогу пропускать тренировки.

Гэвин, лежащий на спине и закинув руку на голову, выглядел как ее эротическая фантазия. Он был великолепно обнажен, и его грубая мужественность компенсировалась ее бледно-розовыми простынями.

— Не только ты работал в поте лица. — Она довольно долго была наездницей. Провела рукой по его мягким волосам на груди, по щетине на челюсти: — У тебя всегда было это?

— Я не знаю, идет ли мне гладкое лицо, но оно делает меня моложе лет на десять. А в суде незачем выглядеть молодо, если не пытаешься сойти за несовершеннолетнего.

Холли подперла голову одной рукой, другую положила ему на живот.

— Интересно, как ты, единственный в семье, стал адвокатом?

— Мой дядя — адвокат по уголовным делам. — Он накрыл ее руку своей. — Дальняя родня.

— Интересно, ты унаследовал какие-то его черты?

— Ну, он женился на моей тете и вошел в семью Сазерленд, так что он не считается. Кстати, я тоже хотел спросить тебя о семье.

Ей нравилось слышать, что он думал о ней.

— Сколько близнецов в вашей семье?

— Несколько. Мои двоюродные братья — одинаковые близнецы. И бабушка с двоюродной бабушкой — однояйцевые близнецы.

— У Элеоноры есть близнец?

— Да, но она не на виду. И есть более дальняя родня, но я с ними не встречалась.

— Много близнецов.

— Ну, моя мама остановилась на одном наборе. Это твоей пришлось рожать четверых по одному.

— По старинке, — пошутил Гэвин, и она улыбнулась.

— А ты сколько хочешь детей?

— Нет-нет, — покачал он головой. — У меня нет планов остепеняться, семья — большая ответственность.

— Как и дом. — Она была удивлена его реакцией. Она всегда представляла себя замужней женщиной, с одним по крайней мере ребенком… ну или двумя детьми, если гены сработают.

— На случай, если ты не заметила… — он повернулся и посмотрел на нее, подперев голову рукой, — я зацикленный на своих привычках холостяк. Дети и семья — это здорово, но для кого-то другого.

— Нормально, — сказала она. Если признаться, она тоже зацикленная на своих привычках холостячка. Ей нравилась ее жизнь, особенно теперь, когда она раскрепостилась. Холли наслаждалась веселой стороной, которую Гэвин вытащил из нее.

— Но я удивил тебя?

— Немного, но только потому, что ты из большой семьи. У твоих братьев завязались отношения и скоро пойдут дети.

— И кто предполагает, что я — копия моих братьев? Уж ты должна понимать это лучше других.

Она перевернулась на спину и закрыла лицо руками, а когда посмотрела сквозь пальцы, — он навис над ней, его красивое лицо занимало большую часть ее поля зрения. На него всегда было приятно смотреть. Он отнял руки от ее лица:

— Мне нравится то, что мы делаем и как мы это делаем, а тебе?

— Я тоже так хочу.

Они оба услышали невысказанное.

— Ты уверен, что вечеринка в субботу не изменит нас?