Азимар. Дорога сбывшихся надежд - Эмили Ли

я решил, что при таком количестве народу не попадусь отцу, поэтому незаметно прокрался в сад, собираясь славно провести время в окружении любимых растений и деревьев. Помню, ходил, улыбался, касался мощных стволов деревьев, наполнялся их силой… Жил… Был счастлив… Природа. Земля. Мой настоящий дом. А не каменное строение и люди, живущие в нем. На тихие голоса гостей, что вышли подышать свежим воздухом, набрел случайно. Притаился, подслушивая.

– Мальчишка растет, с каждым годом становится всё более непохожим на Торун. Такой конфуз и позор! Элиот посмешище у всего города! Конечно, жена нагуляла младшего с кем-то!

– Я как-то аккуратно спрашивала у Катарины, почему её Лиам такой бледный и светловолосый. Знаешь, что она мне сказала? Что у неё в роду были эльфы, вот и передалась внешность! Представляешь? Вот умора!

– Ну а что она должна была ещё сказать? Что изменила своему мужу?

– Оттуда я и узнал про эльфов, – тихо сказал Лиам. – Спросить у матери, правда ли это, не решился. Через пару дней после дня рождения братьев родители уехали на большой прием в соседнее поместье, слуги были заняты своими делами, и братьям ничего не мешало сыграть в свою любимую игру…

– Клиф, ты видишь его?

– Туда вроде побежал! Точно! Вот он! Скорее! – закричал Брон и бросился в глубину сада.

Лиам слишком поздно понял, что забежал не туда. Впереди тупик. Понимали это и близнецы, что, не добегая до него, стали издевательски смеяться.

– Вот ты и попался малой, – широко заулыбался Клиф.

Лиам попробовал ещё раз просунуться через плотные ряды кустов, и, осознав безнадежность затеи, развернулся лицом к врагам и выставил впереди руки, сжав в кулаки, собираясь дать бой.

Братья радостно загудели и громко засмеялись.

– Смелый какой! – съязвил Брон. – Но мы не будем тебя бить! У нас есть идея получше! Смотри, что мы умеем!

Брон щелкнул пальцами и возле его руки возник огонек. Клиф повторил его движение. Лиам пораженно уставился на маленькие дрожащие язычки пламени, замершие в воздухе, возле рук братьев. Вздох восхищения невольно вырвался у него из груди. Клиф вдруг подмигнул Брону и пошевелил пальцами. Маленький огонек стремительно полетел к Лиаму, врезался в его руку, что всё ещё была сжата в кулак. Мальчик закричал от боли и прижал руку к животу.

– Жжется! – радостно сообщил Клиф. – Настоящий огонь! – в голосе звучала гордость.

– Интересно, а мой долетит? – вслух стал размышлять Брон и направил оранжевые искры в сторону младшего брата.

Штаны Лиама загорелись, и он с криками стал тушить на себе пламя, опаляя ладони.

– Ну как тебе? Братец? Хочешь ещё?

– Я всё расскажу отцу! – закричал Лиам, пятясь назад и ища за что бы спрятаться.

– Слышишь, Клиф? Он всё расскажет?! – Брон засмеялся. – Очень страшно… У-у-у… не надо Лиамушка… боюсь я… – ерничал брат.

– Ты думаешь, отец поверит в то, что мы умеем вызывать огонь? – перебил представление своего брата-близнеца Клиф. – Но ты можешь попробовать, конечно. Твоя пустая комната ждет тебя, скучает…

Ещё несколько огоньков занялись на кофте Лиама, и он поспешил погасить их, сильно хлопая по себе руками. Братья меж тем приготовились выпустить новые снаряды. Лиам выпрямился, жгучая ненависть завладела его душой. Он решил, что будет драться с ними, чего бы ему ни стоило, но не сделал и пары шагов, как ощутил всем своим существом непонятные вибрации, исходящие из самой земли, что так пугали его. Клиф и Брон тоже почувствовали и… Они жалобно переглянулись и схватили друг друга за руки в поисках поддержки. Лица обоих побледнели, почти одновременно они осели на землю. Оба силились что-то сказать, но не могли. Из дрожащих губ вырывались лишь слабые хрипы.

Лиам от шока не мог двигаться. Он чувствовал, как жизнь покидает тела братьев, как сила земли забирает её, и не знал, как это остановить. Брон и Клиф затихли, а их глаза, полные немого ужаса и мольбы, застыли навсегда. Дрожь земли ещё какое-то время царствовала, а потом затихла, как обычно. Только в этот раз она унесла с собой жизни его мучителей.

Лиам поднял свои руки и посмотрел на ладони. Когда-то они были в ожогах… когда он стоял рядом и смотрел на своих мертвых братьев.

– Это была не моя магия, – хрипло проговорил он. – Тогда я ещё ничего не умел. Иначе стал бы я терпеть издевательства? Моя сила проснулась намного позже, в одиннадцать лет, за пару дней до моего дня рождения. Очевидно, как и у них. Та дрожь земли, унесшая их жизни, продолжала возвращаться снова и снова, как и было до этого. Первые дни я боялся, что меня постигнет та же участь, что и братьев, а потом смирился. Понял, за то, что называется моей жизнью, не так уж и стоит переживать, что смерть это не самое худшее, что может случиться. Примерно через год после тех событий очередное волнение земли резко оборвалось, и наступила тишина… Покой. Словно земля освободилась. Не знаю, как это тебе объяснить… Что-то невообразимо сильное и прекрасное вернуло равновесие, устранило угрозу…

– Ты не рассказал родителям правду? О том, что случилось с Броном и Клифом?

– Правду? Что я бы им сказал? Что на моих глазах братья упали и умерли? Что их жизненные силы забрала земля? И мне, конечно же, поверили бы, – с горькой иронией сказал Лиам. – Я стоял и смотрел на Клифа и Брона не в силах пошевелиться, хотя разумнее всего было убежать. Жаль, что не сообразил тогда. Когда прибежали слуги и увидели меня с ожогами на руках и мою подпаленную одежду, а рядом мёртвые тела, они решили, что я слуга Арарага! Приспешник хаоса… Создатель, какая же дичь! – он закрыл лицо руками и засмеялся.

– Что с тобой сделали за это? – в ужасе прошептала Стефани.

– Пытались вытрясти правду, а потом заперли в той комнате без еды на несколько дней. Затем опять расспросили и, не получив никаких ответов, снова оставили в комнате. Когда туда принесли кровать и ночной горшок, я понял, что из этой комнаты больше не выйду. Вначале меня это не особо беспокоило. К комнате я привык, одиночество и покой после пережитого радовали, но шло время, а ничего не менялось. Родители ко мне не приходили. Никому не было интересно, что со мной происходит. Никто ничего больше не спрашивал. На мои вопросы не отвечал. Хотя… новый слуга, что оставлял еду, был немым.