Крамер против Крамера - Эвери Корман

— Столик для Крамеров — это для вас? — надменно осведомился метрдотель.

— Для нас.

— У нас нет высоких стульчиков.

— Я не собираюсь сидеть на высоком стульчике, — с чувством собственного достоинства запротестовал Билли.

Метрдотель, усадив их на не очень привлекательном месте, неподалёку от выхода на кухню, поручил их заботам столь же надменного официанта. Тед заказал мартини и имбирный эль для Билли. Мимо их столика прошёл с заказом другой официант с гигантским лобстером на подносе.

— Что это такое? — спросил Билли, не веря своим глазам.

— Лобстер.

— Я не хочу его.

— Ты и не должен хотеть.

— Лобстер живёт в воде?

— Да.

— И люди едят их?

Происхождение пищи было довольно сложной темой. Баранья вырезка делалась из ягнят, мясо в гамбургерах из животных, которые походили на Коровку Бесси, и если так пойдёт дальше, кто возьмётся предсказать, что ему захочется есть? Тед зачитывал названия из меню: стейк, вырезка, — Билли тут же требовал сообщить ему, откуда они взялись, и сразу же терял аппетит,

— Я возьму горячий сандвич, запечённый с сыром.

— Запеченого сыра не имеем, сэр, — сказал официант голосом, типичным для нью-йоркских представителей его профессии: Я-актёр-и-занимаюсь-этим-не-для-пропитания.

— Позовите шефа. Меня не интересует, сколько это будет стоить. Сделайте.

Появился метрдотель.

— Сэр, здесь не обедают.

— Ребёнок — вегетарианец.

— Тогда можем предложить ему овощи.

— Он не ест овощей.

— Как же он может быть вегетарианцем?

— Он может быть кем угодно. Ему четыре с половиной года.

Чтобы успокоить этих психов и не волновать посетителей ресторана, метрдотель позаботился, чтобы заказ был выполнен. Сидя за столом, они обсудили последние события в садике. Билли с удовольствием наблюдал за своим взрослым окружением, и у них состоялся настоящий праздничный обед, когда Билли, в специальной рубашечке, надетой по такому случаю, и в галстуке, сидел у отца на коленях, а тот никого не видел, кроме своего Билли.

Когда они уходили, Тед, вполне довольный обедом, повернулся к метрдотелю, который едва не упал в обморок, увидев, как Билли невозмутимо вытер шоколадное мороженое с подбородка белой скатертью.

— Вам не стоило бы быть столь грубым с его королевским высочеством, — сказал Тед, полуобнимая Билли, который гордо шествовал к выходу.

— В самом деле? — спросил метр, растерявшись.

— Он наследник испанского престола.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Поздравляю с Рождеством, Тед. Это Джоанна.

— Джоанна?

— Я заехала в Нью-Йорк по пути к родителям. Я хотела бы увидеть Билли.

Она говорила быстрым спокойным голосом.

— Как ты поживаешь? — спросил он, совершенно сбитый с толку.

— Прекрасно, — отрезала она. — Я хочу увидеть его. Я буду в Нью-Йорке всю субботу. Если тебе всё равно, я бы предпочла не приезжать в квартиру.

Тоном голоса и выбором выражений она всё поставила на свои места. Это был отнюдь не телефонный звонок с предложением мира.

— Ты хочешь увидеть Билли?

— Я остановлюсь в «Американе». Можешь ли ты привести его сюда к десяти часам в субботу? Я проведу с ним весь день, мы погуляем. И к вечеру я доставлю его обратно.

— Не знаю.

— В чём дело? Ты что, уезжаешь?

— Нет. Я просто не знаю.

— Что ты не знаешь?

— Эта встреча может его расстроить.

— Брось, Тед. Я не баба-яга. Я мать мальчика. И я хочу увидеть его.

— Я, правда, должен всё обдумать.

— Тед, не будь идиотом.

— О, как убедительно!

— Я не это имела в виду. Пожалуйста, Тед. Дай мне увидеть его.

— Впереди ещё целая ночь. Я подумаю.

— Завтра я позвоню тебе.

Он посоветовался с Тельмой, которая подтвердила то, что Тед и сам знал, — Джоанна отнюдь не собирается возвращаться в его объятия. Что же до её желания увидеть Билли, Тельма попыталась встать на позицию Джоанны. — Такова цена независимости, — сказала она. — Которая, может быть; очень нелегка.

Тед попытался прояснить положение и, чтобы определиться, на каком он свете, позвонил своему адвокату.

— Ты опасаешься, что она может его похитить? — спросил Шонесси.

— Я об этом не думал.

— Такое случается.

— Я не знаю, что у неё на уме. Но сомневаюсь, чтобы она его похитила.

— Ну, у тебя нет никаких законных прав запрещать матери видеться с ребёнком. А у неё есть право обратиться в суд. И судья вынесет решение в её пользу. Ну как же, мама, Рождество… Выиграть тебе не удастся. И с практической точки зрения, я скажу тебе, что если ты не опасаешься похищения ребёнка, то избавишь себя от кучи хлопот, просто вручив ей на день ребёнка.

Будет ли для Билли лучше, если он повидается со своей матерью, или же избавить его от этого? Должен ли он заставлять её обращаться в суд за решением? В таком случае он обречёт её на немалые расходы. А может* она в самом деле похитит его? И когда Джоанна снова позвонила ему, он задал ей этот вопрос напрямую:

— Надеюсь, ты не собираешься похитить его, не так ли?

— Что? Тед, если хочешь, ты можешь ходить у нас по пятам весь день. Можешь подсматривать из-за угла и висеть у меня на хвосте. Я заскочила в Нью-Йорк, чёрт побери, всего на несколько часов по пути в Бостон, откуда возвращаюсь в Калифорнию. Вот и всё. Я просто хочу погулять со своим ребёнком в Рождество и купить ему игрушек, чёрт побери! Что ты ещё от меня хочешь — чтобы я тебя умоляла?

— О'кей, Джоанна. Завтра. В «Американе» в десять.

Тед сообщил Билли, что в Нью-Йорк приехала его мама, которая хочет провести с ним субботний день.

— Моя мама?

— Да, Билли.

Ребёнок погрузился в задумчивость.

— Может быть, она мне что-нибудь купит, — сказал он.

Утром Тед уделил Билли особое внимание — он тщательно причесал его, одел в лучший костюмчик, да и сам постарался предстать в лучшем виде, далёким от облика яйца всмятку. Когда они точно в десять часов явились в «Американу», Джоанна как раз выходила из лифта. Тед почувствовал, что у него подкосились ноги. Выглядела она потрясающе. Она была в белой блузке, на голове у неё была яркая повязка, и лицо было покрыто здоровым зимним загаром. Ни одна девочка с вечеринки, ни лихие подростки в свободных свитерах— никто не мог сравниться с ней.

Джоанна даже не заметила Теда. Она кинулась прямо к Билли, опустившись рядом с ним на колени и произнося: *0, Билли!» Она обняла его, уткнувшись головой ему в подбородок, и не смогла удержаться от слёз. Наконец она встала.

— Здравствуй, мой мальчик.

— Здравствуй, мама.

Только сейчас она повернулась к Теду:

— Спасибо. Увидимся в шесть часов.

Тед только кивнул.

— Идём, — сказала она. — Нас ждёт прекрасный день, — и взяв Билли за руку, она вышла с ним из холла отеля.

Тед весь день не находил себе места. Если она в самом деле сдержит слово и, повидавшись с Билли, сразу же куда-то отправится, не окажет ли это на Билли отрицательное воздействие — он испытает подъём чувств, которые потом опять упадут до нуля. Какое у неё право так вторгаться в их жизнь? Всё же он пришёл к выводу, что законные права на её стороне. Так и не решив, как ему себя вести, он, убедившись, что магазины закрылись, оказался в отеле за сорок минут до назначенного срока.

Джоанна вместе с Билли вернулись за несколько минут до шести. Мальчик явно устал после долгого дня, но улыбался.

— Смотри, папа, — сказал он, показывая коробку с пластиковыми фигурками. — Волчки, которые не падают.

— Ах, волчки,

— Это мама мне их купила.

Джоанна бросила на Билли последний взгляд и прикрыла глаза, словно облик Билли потрясал её.

— Пока, Билли, — сказала она, обнимая его. — Будь хорошим мальчиком.

— До встречи, мама. Спасибо за волчки.

Она развернулась на каблуках и, не посмотрев на них, направилась к лифту.

Так что Джоанна Крамер прибыла на Запад не для того, чтобы похитить своего ребёнка; она не собиралась ни мириться с Тедом, ни оставаться. Она лишь мелькнула в их жизни. Она оказалась тут, чтобы повидаться с родителями и провести день с Билли. Позже Тед узнал от её отца и матери, что Джоанна побыла с ними всего один день в Бостоне и, как и говорила, вернулась в Калифорнию. Естественно, Джоанна не могла проделать такой путь, чтобы не повидать мальчика, но расстояние, отделявшее её, не позволяло ей больше ничего сделать.

Мальчик пережил этот день без видимых признаков беспокойства, чему способствовало детское умение воспринимать мир таким, как он есть. Мама приезжала. Мама уехала. Небо синее. Люди едят лобстеров. Мамы нет. А папа здесь. У него есть волчки. Волчки крутятся и не падают.

— Ты хорошо провёл время? — осторожно спросил Тед,

— Да, просто здорово.