Тихое убийство. Инфекция как орудие преступления - Алексей Ракитин

совершенно идиотского свойства и далее тиражировались уже без ссылок на "Голос Америки". Разумеется, все эти россказни подавались как истина в последней инстанции со ссылкой на разного рода авторитеты. Понятно, что ссылки на авторитеты были призваны замаскировать полнейшую глупоту содержательной части этих рассказов, которые выдумывались и повторялись людьми глубоко гуманитарного склада мышления.

Приведу навскидку пару примеров такого рода. В передаче «Прямой эфир с Борисом Корчевниковым» от 5 июня 2015 г. под названием «Тайны советских лабораторий: гриф секретности снят» корреспондент газеты «Комсомольская правда» Наталья Варсегова вылила в уши зрителям такой вот сок своего мозга (дословно): «Мне год назад довелось общаться с Александром Григорьевичем Коротких, который в 1979 г. был нач. следственного отдела Комитета госбезопасности по Свердловской обл. И он рассказал мне очень интересную вещь по этой теме. Во-первых, когда это случилось в Свердловск из Москвы сразу приехали очень высокие чины. Тогда уже в Комитете знали, что выброс произошёл… кто-то из работников забыл поставить фильтр. Работала первая смена, кто-то из работников забыл поставить фильтр. Обнаружила это только вторая смена.»

Вот другой пример того же самого только другими словами и ссылкой на другой авторитет. Некто Сергей Парфёнов в № 3 журнала «Урал» за 2008 г. процитировал рассказ полковника Андрея Яковлевича Миронюка, являвшегося весной 1979 г. заместителем начальника Особого отдела по Уральскому военному округу: «Недели две мы отрабатывали различные версии: скот, питание, сырье для заводов и так далее. Я попросил у начальника 19-го городка, который находится по соседству с 32-м и где имелась военная лаборатория, карту направления ветров, дувших в те дни со стороны этого объекта.

Наталья Варсегова: «Работала первая смена, кто-то из работников забыл поставить фильтр. Обнаружила это только вторая смена».

Мне её дали. Я решил перепроверить данные и запросил аналогичные сведения в аэропорту «Кольцово». Обнаружились существенные расхождения. Тогда мы создали оперативные группы и пошли следующим путём: подробно опросили родственников умерших и буквально по часам и минутам, с конкретной привязкой к местности отметили на карте те места, в которых находились погибшие.

Так вот, в определенное время, где-то в 7–8 часов утра, все они оказались в зоне ветров с 19-го городка. Потом люди из КГБ подключили свою технику к служебным кабинетам лаборатории, и мы узнали правду. Первая вспышка язвы произошла в результате халатности обслуживающего персонала: один из сотрудников лаборатории пришел рано утром и, приступив к работе, не включил защитные механизмы. Жертвами стали те, кто рано утром спешил в городок на сборы, на работу, учёбу, кто был на балконе, на улице и так далее. Тогда-то и была разработана целая программа по дезинформации общественного мнения в стране и мире. Под контроль взяли почту, связь, прессу. Работали и с иностранной разведкой…».

Как видим, тоже очень забористо, внушительно, с претензией на многозначительность, с употреблением веских словосочетаний, вроде «оперативные группы», «своя техника», «дезинформация». Вдумчиво разбирать такую чепуху чрезвычайно сложно, поскольку в том потоке сознания, что изрекают Наталья Варсегова, Сергей Парфёнов, упоминавшийся ранее Николай Рундквист и прочие десятки и сотни болтунов и «писателей руками» нет ни логики, ни смысла. Всё, что мелет эта публика, рассчитано не то, чтобы на дураков, а просто на людей, которые не умеют думать…

Тем не менее, нам придётся эту чепуху разобрать, поскольку без этого мы не сможем приблизиться к пониманию истинной картины событий апреля — мая 1979 г.

Итак, пойдём по основным тезисам, дабы никто не упрекнул автора в выборочном опровержении удобных фактов и игнорировании неудобных.

В Свердловске-19 действительно дислоцировалась воинская часть, занятая подготовкой Вооруженных сил к ведению боевых действий в условиях применения бактериологического оружия. Собственно, она находится там и ныне. Бактериологическое оружие является разновидностью оружия массового поражения (ОМП) и любая современная армия должна быть подготовлена к ведению войны в условиях применения ОМП.

Эта воинская часть была развёрнута в Свердловске-19 после окончания Второй Мировой войны и упоминавшийся в настоящем очерке Пётр Николаевич Бургасов на протяжении ряда лет даже являлся заместителем её командира по научной работе (если быть совсем точным, то на протяжении 8 лет, в 1955–1963 гг.).

Идём далее. Госпожа Варсегова в процитированном выше выступлении сообщила, что «из Москвы сразу приехали очень высокие чины». Это действительно так. Мы упоминали о прилёте в Свердловск Бургасова, замминистра здравоохранения Союза, и Никифорова, главного инфекциониста РСФСР, которые прибыли одним самолётом. Произошло это, напомню, 12 апреля 1979 г. В некоторых источниках разной степени достоверности можно найти упоминание фамилии генерала-полковника Смирнова Ефима Ивановича, начальника 15 управления Генерального штаба, также якобы появившегося в Свердловске в начале апреля.

Андрей Яковлевич Миронюк весной 1979 г. являлся заместителем начальника Особого отдела по Уральскому военному округу, полковником. Впоследствии — нач. ОО по УрВО, с 1980 г. — генерал-майор.

Но со Смирновым вопрос не совсем ясен. Во-первых, даты его присутствия разнятся, что заставляет сомневаться в том, что такой визит действительно имел место. Бургасов, рассказывая в своих воспоминаниях о работе по борьбе с инфекцией в Свердловске, называл себя, своего сына Сергея и главного республиканского инфекциониста Никифорова, уточняя что «больше из Москвы никого не было». Во-вторых, сама по себе должность начальника управления Генштаба не является высокой с точки зрения советской партийно-советской иерархии. Достаточно сказать, что начальник 15 управления никогда не был даже заместителем начальника Генштаба (не то, чтобы первым заместителем, а вообще — одним из заместителей!). Именно по этой причине генерал Смирнов в этом очерке не упоминался — его административно-командный ресурс ограничивался одной-единственной воинской частью и за периметр Свердловска-19 не распространялся.

Есть и другой важный нюанс, связанный с появлением этого генерала в Свердловске. Даже если действительно он прибыл в город вместе с Бургасовым и Никифоровым — или раньше их, неважно! — его визит мог быть никак не связан со вспышкой сибиреязвенной инфекции. Хозяйство 15 управления было весьма обширным, объекты были разбросаны по всей стране и потому не приходится удивляться тому, что начальнику управления приходилось много летать. Появление Ефима Ивановича в Свердловске могло быть обычным совпадением, ибо совпадения случаются!

Идём далее. У писателя Парфёнова мы видели фразу о том, как "особист" Миронюк "попросил у начальника 19-го городка, который находится по соседству с 32-м и где имелась военная лаборатория, карту направления ветров, дувших в те дни со стороны этого объекта. Мне её дали." Это, конечно же, враньё. Причём, враньё очень глупое. Напомню, гражданин Миронюк в апреле 1979 г. был полковником, а начальник Свердловска-19 Михайлов — генерал-майором. И Михайлов Миронюку не подчинялся от слова совсем, они даже в разных ведомствах служили! Один по Министерству обороны числился, а второй — за КГБ. Более того, я сейчас напишу страшное: есть такое сильное подозрение, что первый не знал второго